Пес и его поводырь - Леонид Могилёв
- Дата:08.05.2024
- Категория: Проза / Современная проза
- Название: Пес и его поводырь
- Автор: Леонид Могилёв
- Просмотров:0
- Комментариев:0
Возрастные ограничения: (18+) Внимание! Книга может содержать контент только для совершеннолетних. Для несовершеннолетних просмотр данного контента СТРОГО ЗАПРЕЩЕН! Если в книге присутствует наличие пропаганды ЛГБТ и другого, запрещенного контента - просьба написать на почту для удаления материала.
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Леонид Могилёв
Пес и его поводырь
РоманЧасть первая
ОЗЕРО ЛАЧЕ. 2002 ГОД«Царице моя преблагая, надеждо моя Богородице, приятелище сирых и странных предстательнице, скорбящих радосте, обидимых покровительнице! Зриши мою беду, зриши мою скорбь, помози ми яко немощну, окорми мя яко странна. Обиду мою веси, разреши ту, яко волиши: яко не имам иныя помощи, разве Тебе, ни иныя предстательницы, токмо Тебе, о Богомати, яко да сохраниши мя и покрыеши во веки веков. Аминь».
Бумажная иконка, лежавшая на пне, поднятая дуновением ветра, как лист осенний, взлетела и повисла в тот миг, когда Черная Рожа вторгся в его сон, грубо разрушив тончайшую вязь предутреннего повествования. Он разорвал нити бытия, иссушил завязи пробуждения и опять вернул его туда, куда не должно быть возврата.
Алексей попытался выползти из сна, как из-под ненавистной, несвежей простыни в гостиничном номере, но только не смог.
Черная Рожа на этот раз вырядился так: костюм темно-серый, в серебряную блестку — чистая шерсть, голубая рубашка, галстук янтарного цвета, туфли какие-то буржуазные. Сидел он на пне, недалеко от бережка мирного водоема с банкой дрянного мексиканского пива.
Ну, сидит себе и сидит, все вроде бы правильно. Отдыхает человек, никому ничего худого не делает, помахивает носком туфли своей, а то, что нет на нем носков — не беда. Прогуляться вышел, а не на раут дипломатический напросился.
Неестественным было то, чего он сразу не приметил — бирки на одежде. И на пиджачке, и на рубашке, и в петле левого ботинка. Цена, производитель, штампик.
— По какому поводу вырядился? — спросил он постоянного посетителя своих сновидений.
— А что? Нельзя одеться? Что мне теперь — в перьях и на каноэ до конца времен?
— Где все это взял?
— Так…
— Что так?
— В одном месте.
— Где такие места бывают?
— Маркет тут один подвернулся. Я же не насовсем. Погуляю и верну.
— Украл, что ли?
— Какие в сновидениях кражи? Ты еще в милицию позвони. По мобильнику. Райский Мегафон. Или адский Телеком.
— Ты-mo сам думаешь, где твое место?
— С тобой.
— И где оно?
— Следствие покажет. Подписка о невыезде, допросы, изъятия…
— Что ты несешь?
— А ты что придираешься?
— Зачем пришел?
— Поговорить нужно. Есть информация.
— Какая?
— Конфиденциальная. Пиво будешь?
— Давай.
Черная Рожа откуда-то из-под пня вынул еще банку. Теперь это было «Жигулевское» казанского розлива.
— Смерти моей хочешь?
— Вот это в самую точку. В самую пупочку, — зашевелился Черная Рожа, встал с пня и затряс перед лицом Алексея розовым корявым пальцем с поломанным ногтем. — Ты в Каргополь не езди.
— Чего? — аж поперхнулся хозяин сновидения теплым ячменным напитком... и проснулся.
Ночь была на излете, и утро серое кралось к нему, обдавая тяжелой влагой. Поезд подкатывал к Вологде…
Это было большое и неглубокое озеро. Лес подступал прямо к берегу и приходилось ступать по колеблющемуся под ногами покрывалу, под которым ворочалась марь. Он ненавидел это вот предболотье, хотел твердого берега, где песок и камни, покачивался и проваливался по лодыжку и далее, блукая второй день по берегам, ища то место, где придет покой. Зачем он попал сюда и почему, вопрос в принципе необъяснимый, и вся история эта и должна была стать разъяснением того, откуда берется дурь, и куда она девается потом…
Озеро же, как вещь целесообразная, жило своей правильной жизнью, участвуя в круговороте воды в природе, сужаясь в северной своей части и плавно переходя в спокойное широкое русло. На левом берегу реки, чуть подале, стоял город Каргополь.
Там, в Каргополе, возвышались изумительные белокаменные соборы. Почти все они заросли деревьями, а один словно бы сам обставился вросшими в землю, кривыми и забавными домами. Не было там высотных домов, «кораблей» и «точек», и в тех, что пониже, жили люди, несколько отличные от обитателей высоток. Силикатные двухэтажки и три трехэтажных дома на окраине. Город был раздолбан и грязен во времена дождей, но чист и прибран под ясным солнцем. Поленницы во дворе почти каждого дома, и родники рядом с соборной площадью являли собой признак простой, естественной жизни, непонятно каким образом уцелевшей рядом с тем, что так любовно и настойчиво взращивали и строили эффективные менеджеры. Площадь, занимаемая церквями, живыми и занятыми музеями, равнялась примерно площади жилой застройки. Это радовало…
Но пока требовалось найти сухое и опрятное место на берегу, чтобы был пень какой-нибудь, кривая сосна и омуток неподалеку… Но все камыши, пляжи песчаные в своем круговращении появляются и исчезают. Пойди, найди следы и улики из сияющего прошлого. Только бы не самый популярный пляж жителей города, хотя время сейчас не купальное, но на пляже жить — худо.
Наконец берег нашелся. Вместо пня — сухара, слева ивы, справа береза. Чуть выше — суглинок и трава. Он присел на теплый ствол, спаленный с одного конца такими вот пришлецами неопределенное время тому назад и тронутый в других местах топориком. От полной утилизации деревяку эту спасало какое-то удивительно удачное местоположение в сочетании с ее формой. Для местного народа, очевидно, нечто вроде скамьи в парке культуры и отдыха. Никаких таких парков, в традиционном понимании, сейчас не существовало в принципе. Пиво бесконечное, ларьки, а если водоем, то с пластиковыми бутылками, плавающими у берега, голыми попами, магнитолами и неизбежным ловцом карасей на противоположном берегу, где еще кромешней — мусор и близкая многоэтажка.
От жижи, набравшейся в кирзовые его, разношенные и отлаженные до идеального удобства сапоги чесались ноги. Сапоги эти были найдены им возле мусорного контейнера в Вологде. Он был слишком опытен в плане обуви, чтобы мгновенно не оценить целостность подошвы и внутреннюю чистоту. Хороший человек бегал в них, и не на стройке, а по лесам. Ничего нет лучше русского кирзового сапога для леса. Только вот сушить нужно грамотно. Новые, пойди, разноси и приладь по ноге. Сапоги он, озираясь, взял и сунул в пакет. Поступок — нестандартный.
Он разулся, вылил воду из своей обуви, положил сапоги так, чтобы солнце попадало отчасти внутрь, снял толстые носки, отжал, расправил сушиться рядом, потом вошел по щиколотку в озеро.
В небе непринужденно плавали клочки белых облаков. Кучевых или перистых — какая разница? Время шло к одиннадцати утра. У него было припасено…
Когда собираешься в дальний путь, нужно кое-что нести с собой. Этим кое-чем оказалась тушенка борисоглебская, почти советского качества, сыр «Янтарь» в коробочке, луковка, вареные яйца в количестве трех, два из которых следовало отложить до лучших времен, каши быстрого приготовления в коробочках, пюре такого же свойства и котелок армейский, натовский, подаренный по случаю одним хорошим человеком. Фляжка в комплекте с котелком, не по-нашему, одно в другом.
Последний бутерброд случился в Няндоме.
В Вологде перед поездом удалось посидеть в ресторане. По городу он постарался не слоняться. Нынешний отпопсованный облик ее тихих улиц был ему не мил. Посидел на берегу, у речного вокзала, покопался в старых книгах уцелевшего магазинчика.
В Няндоме он сел на старый «пазик», какого уже давно не видал вовсе. Автобус подходил прямо к станции, вбирал во чрево вываливавшихся из поезда граждан, как встарь, нагруженных вологодской или архангельской едой, другими покупками, чтобы через четыре часа, которые нужны были для преодоления почти добитой временем и безвластием дороги, оказаться в прелестном городке, где шло по улице стадо, а по деревянным тротуарам бегали внимательные к чужому человеку собаки. Но прежде случилась девка.
Он вышел из автобуса на развилке. Там, где указатель — Ленинград. Все, что он вез с собой, умещалось в большую дорожную сумку, хочешь — за ручки неси, хочешь — накинь ремни на плечо. Путь этот нужен был ему для обретения некоторого спокойствия, так как имелись причины, по которым вываливаться из чрева автобуса на асфальт автостанции, оглядываться и определяться он не желал. Хотелось войти в Каргополь одному — так, чтобы над кронами показался собор, чтобы птахи пиликали и загривок взмок. Вполне естественное и невинное желание.
Только не понимал он, что невинность ушла отсюда некрасиво и замысловато. Впрочем, почему некрасиво? Джинсы на девке сидели, как литые, рубашонка красная в белый горошек, курточка — выше пояса, сигаретка. Лицо правильное, блондинистое, раскраска боевая. Лет так пятнадцати с виду.
- Тень ветра - Карлос Сафон - Современная проза
- Пес по имени Бу - Лиза Эдвардс - Современная проза
- Паразитарий - Юрий Азаров - Современная проза
- Осенний квартет - Барбара Пим - Современная проза
- Всё хоккей - Елена Сазанович - Современная проза
- Солнце в зрачках - Ева Софман - Современная проза
- Конфеты с ликером - Людмила Петрушевская - Современная проза
- Атеистические чтения - Олег Оранжевый - Современная проза
- Время дня: ночь - Александр Беатов - Современная проза
- В стенах города. Пять феррарских историй - Джорджо Бассани - Современная проза