Юноша - Борис Левин
- Дата:31.07.2024
- Категория: Проза / Советская классическая проза
- Название: Юноша
- Автор: Борис Левин
- Просмотров:0
- Комментариев:0
Возрастные ограничения: (18+) Внимание! Книга может содержать контент только для совершеннолетних. Для несовершеннолетних просмотр данного контента СТРОГО ЗАПРЕЩЕН! Если в книге присутствует наличие пропаганды ЛГБТ и другого, запрещенного контента - просьба написать на почту для удаления материала.
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Борис Левин
Юноша
Роман
Писатель Борис Левин и его главная книга
1Борис Михайлович Левин родился 6 января 1899 года в деревне Загородино Витебской губернии. В январе 1940 года он погиб «на той войне незнаменитой», как не без горечи назвал Александр Твардовский финскую кампанию 1940 года, ставшую предвестьем другой, большой войны — той, которую мы нынче зовем Великой Отечественной. Выходит, что прожил Борис Левин на свете чуть больше сорока лет. Однако за эту свою не слишком долгую жизнь он успел и повидать и сделать немало.
В 1918 году, девятнадцатилетним юношей, он вступил добровольцем в Красную Армию. Сперва был рядовым красноармейцем, потом политработником, комиссаром отдельной кавалерийской бригады, членом трибунала Петроградского военного округа. Он сражался на фронтах гражданской войны — на Дону, на Кубани, под Астраханью, в Закавказье, в Крыму.
В 1930 году Борис Левин закончил физико-математический факультет Московского университета (географическое отделение). Однако еще задолго до этого он обнаружил склонность к литературным занятиям, начал писать и печатать (с 1923 года) в сатирических журналах юмористические рассказы.
В 1931 году вышла в свет его первая повесть — «Жили два товарища». В этой повести и появившемся одновременно с нею большом рассказе «Ревматизм» Борис Левин сразу предстал перед читателем вполне сложившимся, зрелым художником, тонким и опытным литератором, не только имеющим, как выражаются герои Бабеля, «пару слов в запасе» (т. е. владеющим интереснейшим, по существу уникальным жизненным материалом), но и умеющим превратить этот материал в пластичную, выразительную, зримую, художественно достоверную картину. Точными, скупыми, по видимости очень скромными средствами он создал свой особый художественный мир. Уже в этих первых его вещах был свой взгляд на действительность, своя индивидуальная интонация, свой художественный ракурс.
В 1933 году в журнале «Красная новь» появился роман Бориса Левина «Юноша».
Роман этот, быть может, не так совершенен, не так изящен, как первые вещи писателя. Он написан более размашисто, местами даже небрежно. Но по охвату материала действительности, по глубине проникновения в психологию, внутренний мир изображенных в нем людей, наконец, по сложности изображенных в нем жизненных коллизий этот роман безусловно является самым значительным произведением писателя Бориса Левина, главной[1] его книгой. (Так случается довольно часто: далеко не всегда самой значительной книгой писателя оказывается самое совершенное, самое гармоничное его создание.)
Роман «Юноша» представит несомненный интерес для сегодняшнего читателя прежде всего потому, что это — талантливая, а значит, честная, правдивая книга. Таких книг в нашей литературе немало. Но и не так чтобы уж очень много: каждая, что называется, на счету.
Как всякая талантливая книга, роман этот вызовет, я думаю, живой интерес. Иными словами, он, как мне представляется, выдержал испытание временем.
Выражение это часто повторяют, оно стало расхожей формулой. Поэтому есть смысл слегка на нем задержаться.
Нет на свете ничего более жестокого, чем время. «Люди пишут, а время стирает. Всё стирает, что можно стереть», — посетовал один наш современник. А Державин глядел на это дело даже еще безнадежнее. Он не признавал тут никаких оговорок. Он исходил из убеждения, что время стирает всё. Вообще всё, что ни есть на свете. Без каких бы то ни было исключений:
Река времен в своем стремленьиУносит все дела людейИ топит в пропасти забвеньяНароды, царства и царей.А если что и остаетсяЧрез звуки лиры и трубы,То вечности жерлом пожретсяИ общей не уйдет судьбы!
Не прибегая, однако, к таким высоким оборотам, как «река времен», «пропасть забвенья» и «жерло вечности», заметим, что все в нашей жизни имеет свой срок. Книги стареют, как люди. И умирают, как люди. А ведь стареют и умирают, к сожалению, не только ничтожные, но и вполне достойные люди.
Со времени опубликования романа «Юноша» прошло более полувека. Срок немалый. Множество книг, слава которых в ту пору гремела чуть ли не на весь мир, потускнели, скукожились и нынче представляют в лучшем случае лишь историко-литературный интерес. А этот роман, как я надеюсь, имеет шанс войти в сознание сегодняшнего читателя как явление живое, современное, по сей день не утратившее своего художественного обаяния.
Больше того! Я думаю, что сегодняшний читатель увидит в этой книге то, чего не смогли (и не случайно не смогли) разглядеть в ней читатели и критики 30-х годов. Только сейчас, только в наше время с неожиданной резкостью проступило в этой старой книге всё то, что хотел вложить в нее автор.
Как ни парадоксально это звучит, но только сейчас, полвека спустя после того как он был написан, этот роман может быть прочитан и понят правильно.
2Главного героя романа зовут Миша Колче. Ему восемнадцать лет. Именно его характер, его внутренний мир, его судьба занимают автора, постоянно находятся в центре авторского внимания. Потому-то, собственно, роман и называется «Юноша». Но в ту пору, когда роман впервые увидел свет, сложилось другое мнение. Это другое мнение оказалось настолько устойчивым, оно так прочно прилепилось к роману, что даже в предисловии к изданию 1957 года мы читаем:
«Восемнадцатилетний герой романа „Юноша“ Миша Колче — стар, потому что его характер, его мысли и устремления отравлены дряхлостью старого мира. В „симпатичном обличии“ Миши Колче писатель-коммунист вскрыл человека, опоздавшего родиться. Миша — социальный переросток. Себялюбивый, равнодушный к людям, самовлюбленный честолюбец и властолюбец, мечтающий о том, чтобы „затмить“ своих сверстников, чтобы прославиться… Разве такой бывает подлинная молодость социалистического человека?..
Закономерно, что Нина, цветущая молодая женщина, полюбила не Мишу Колче, а его дядю, Александра Праскухина: ведь юноша — это, конечно, он, а не Миша» (выделено Б. С.).
В ту пору, когда роман «Юноша» впервые увидел свет, такой взгляд на вещи казался не только естественным, но единственно верным. Примерно так же критика оценивала и интерпретировала некоторых героев других книг, отмеченных куда более шумным успехом, чем скромный роман Бориса Левина. В первую очередь тут должны быть названы «Зависть» Юрия Олеши и «День второй» Ильи Эренбурга. Герой «Зависти» Кавалеров и один из центральных героев «Дня второго» Володя Сафонов состоят с левинским Мишей Колче в самом близком, кровном родстве.
Надо сказать, что Кавалерову повезло чуть больше, чем двум названным мною его единокровным братьям. В нем критики все-таки находили и кое-какие привлекательные черты. Например, свежесть восприятия, острое чувство поэтического, душевную тонкость. Однако эти черты личности Кавалерова критиков отнюдь не радовали. Скорее, озадачивали. А иных, наиболее последовательных, даже возмущали.
В повести Олеши Кавалерову противостоит другой юноша — «правильный», «настоящий» герой. Футболист, комсомолец. Он железный, несгибаемый, подлинный сын нового века. Но злой волей автора он почему-то обделен теми привлекательными качествами, которыми так щедро одарен «никчемный» и «ничтожный» Кавалеров.
Один из рецензентов так писал об этом очевидном «промахе» автора «Зависти»: «Не скроем, что мы бы кое-что позаимствовали у Кавалерова и потихоньку передали нашему любимцу; момент интеллектуальный, поэтический». И дальше: «Мы бы пожелали, чтобы фразу: „Вы прошумели мимо меня, как ветвь, полная цветов и листьев“, сказал Вале не Кавалеров, а этот юноша».
Соображение это, так явно напоминающие знаменитое пожелание гоголевской Агафьи Тихоновны («Если бы губы Никанора Ивановича да приставить к носу Ивана Кузьмича…» и т. д.), приводит автор предисловия к «Избранному» Юрия Олеши, вышедшему уже в 60-е годы. И, приведя его, глубокомысленно замечает:
«Да, вероятно, так было бы справедливо».
А несколькими строчками раньше автор упомянутого предисловия выражает эту мысль еще более определенно:
«…Кавалерову никогда не суждено будет стать героем нашего времени, и не ему, в конце концов, мы отдадим прелестную девушку Валю, а ее жениху Володе Макарову. Зачем же Олеша отдал Кавалерову наиболее свежие краски и наиболее яркие слова? Зачем именно ему подарил самые любимые свои сравнения, самые смелые метафоры, вынутые из ящика неповторимых наблюдений».
Как видим, в «Зависти» — та же коллизия, что и в «Юноше». Прелестная юная женщина Нина по праву будет принадлежать не Мише Колче, а его сорокалетнему дяде Александру Праскухину. И по тому же праву прелестная девушка Валя должна принадлежать футболисту Володе Макарову. Ведь именно они, а не Кавалеров и Миша Колче — подлинные герои нашего времени. К этому можно добавить, что свое переложение «Зависти» для кинематографа Олеша назвал «Строгий юноша». То есть почти так же, как Борис Левин свой роман. Но, как я уже говорил, Кавалерову все-таки больше повезло. В нем все-таки увидели хоть что-то хорошее, хоть какие-то привлекательные черты. Более того: о нем даже спорили! В дружном хоре голосов, единодушно именующих его подонком и отщепенцем, зловонной отрыжкой старого мира, раздавались все-таки отдельные голоса, робко намекающие, что не худо бы людям нового «машинного века» перенять у Кавалерова его нежность, его душевную отзывчивость, его способность чувствовать поэзию и красоту.
- На войне как на войне (сборник) - Виктор Курочкин - Советская классическая проза
- Сказания о людях тайги: Хмель. Конь Рыжий. Черный тополь - Полина Дмитриевна Москвитина - Историческая проза / Советская классическая проза
- Последний герой романа - Ефим Зозуля - Советская классическая проза
- Вышли в жизнь романтики - Михаил Златогоров - Советская классическая проза
- Жизнь Клима Самгина - Максим Горький - Советская классическая проза
- Прииск в тайге - Анатолий Дементьев - Советская классическая проза
- Пристав Дерябин. Пушки выдвигают - Сергей Сергеев-Ценский - Советская классическая проза
- И прочая, и прочая, и прочая - Александра Бруштейн - Советская классическая проза
- Прокаженные, Камо – произведения Шилина Георгия - Георгий Шилин - Советская классическая проза
- Переворот - Иван Кудинов - Советская классическая проза