Форма входа
Настольная памятка по редактированию замужних женщин и книг - Владимир Макарович Шапко
- Дата:10.08.2024
- Категория: Проза / Русская классическая проза
- Название: Настольная памятка по редактированию замужних женщин и книг
- Автор: Владимир Макарович Шапко
- Просмотров:0
- Комментариев:0
Уважаемые читатели!
Возрастные ограничения: (18+) Внимание! Книга может содержать контент только для совершеннолетних. Для несовершеннолетних просмотр данного контента СТРОГО ЗАПРЕЩЕН! Если в книге присутствует наличие пропаганды ЛГБТ и другого, запрещенного контента - просьба написать на почту для удаления материала.
0/0
Описание онлайн-книги Настольная памятка по редактированию замужних женщин и книг - Владимир Макарович Шапко:
Роман о небольшом издательстве. О его редакторах. Об авторах, молодых начинающих, жаждущих напечататься, и маститых, самодовольных, избалованных. О главном редакторе, воюющем с блатным графоманом. О противоречивом писательско-издательском мире. Где, казалось, на безобидный характер всех отношений, случаются трагедии…
Читем онлайн Настольная памятка по редактированию замужних женщин и книг - Владимир Макарович Шапко
Шрифт:
-
+
Интервал:
-
+
Закладка:
Сделать
Владимир Шапко
Настольная памятка по редактированию замужних женщин и книг
Глава первая
1
Яшумов устало снимал в прихожей зимние ботинки. Сначала левый. Затем правый. Снял шапку. Прицелился, кинул на олений рог. Довольно ловко. Не промахнулся.
Бездумно посидел. Поднялся, вошёл в гостиную.
На столе под светом люстры было брошено женское чаепитие. Как всегда – неприглядное. Пустые чашки с лапками ложек кверху походили на побитых цыплят. На целый побитый выводок. Толстый торт резали как попало. Почему-то кухонным длинным ножом. (Сверху, что ли, рубили?) Сам нож-палач валялся здесь же. Как пьяный. Весь в креме, в крошках… Это называется – попили сороки чайку. Хорошо, что без бутылок сегодня. Без пепельниц, без сигарет. Курильщицы и выпивохи Гулькиной, значит, не было.
Принялся собирать и уносить всё на кухню. Труп торта забил в холодильник. Остальное мыл под лейкой в раковине. Зло протирал блюдца и чашки. До хруста фарфора, до плача. С полотенцем походил на обиженного бармена за стойкой.
– Ты уже дома? Извини, не успела убрать. Девочек провожала до метро.
«Не успела» она. Седьмой час вечера. Целый день просидела с подругами. Конечно, все дружно удрали из своего бибколлектора.
Освобождается от тёплой кофты по колено. Женская зимняя шапка на голове – как шалаш Ильича, по меньшей мере. В Разливе.
Но о чём можно было столько времени трещать? Уму непостижимо!..
…Ещё на лестнице почувствовала – дома. Наверняка на кухне. Точно. Уже работает. Помыл, теперь протирает блюдца и чашки. Лицо – в сторону. В упор не видит жену. Раздевшись, попыталась забрать полотенце и чашку. Какой там! Локти выставил. Как мальчишка. Ни за что не отдам! Лишь бы повод был надуться.
Сидела в кухне. Рядом с обиженным. Изображала заботливую жену. Пододвигала еду. Всё время молочник со сметаной. Участливо расспрашивала о работе. Как там Акимов? Опять доставал? Однако дундук кривил губы. На всё – односложно: да, нет. И косит, главное, опять в сторону. Ну, чего там увидел? Мартышку свою на календаре? Или петуха рядом? Расфуфыренного? Всю кухню календарями оклеил. И ведь не снять. Не содрать со стен. Не даёт. Как за кровное, за календари свои хватается. Три года назад таким не был. Стены кухни были в красивый цветочек. Теперь всё заклеил!
Яшумов ел. Вчерашние сырники. Жена раздражала. Жена на глазах превращалась в эту женщину. Которая непонятно как тут оказалась. В его кухне. В его квартире. А ведь когда-то он любил её. После загса в свадебном лимузине даже целовал. При всех, кто ехал в длинной машине. Один раз, если пошло выразиться – поцеловал взасос. Захотелось даже высунуться из окна и прокричать что-нибудь дикое. Как это делают молодые. Но вовремя одумался. Словом – любил. А теперь риторика без ответа: правда ли, что это всё было с ним, Яшумовым?
Косился. На эту женщину. Шапка волос вокруг лица и лба – будто чёрная муравьиная армия. Как можно добиться такой густоты муравьёв? Три года назад были локоны. Притом жёлтого цвета. Полное перевоплощение. Этой Женщины. И ещё лезет. Всё время двигает молочник. Ну вот – опрокинула. Жидкая сметана хлынул на живот. На выходные брюки. А?
– Сейчас я! сейчас! не вставай!
Работает полотенцем на животе, на брюках. Старается. А? Куда я теперь? Не успел переодеться в домашнее. Идиот.
– Да дай тряпку! Я сам.
Пошёл в ванную. Снял брюки, бросил в машинку. Туда же рубашку. Вернулся. В майке и трусах, носки на ногах – шахматные. Жених. Прошу любить и жаловать!
Уселся. Упорно доедал сырники. Кидал по одному в молочник и оттуда вычерпывал. Большой ложкой. Будто прямо сейчас разучился культурно есть!
Женщина молчала. И Эта женщина, и не Эта.
– Хорошо, Жанна. Прости. Сам виноват. Нужно было переодеться.
Вскочила, сзади обняла, прижала голову. Где-то вверху глубоко задышал катарсис. Мяла лицо. Обеими руками. Работала вслепую. Скульптор Мухина. Что-то должно получиться. Рабочий с молотом. Как мог, удерживал: «Ну-ну, успокойся. Прости». Но всё равно мяли. Ещё сильнее.
– Да хватит, Жанна, хватит! – грубо оттолкнул руки.
Женщина раздувала ноздри. Женщина не знала уже, что сделать ещё, чтобы этот козёл относился к ней по-человечески.
Тем не менее после ужина как ни в чём не бывало сидели на диване перед телевизором. Голова с чёрным муравейником уютно устроилась чуть ниже плеча мужчины.
Показывалось удивительное зрелище. За катером по реке летел на доске мясистый бульдог. Серьёзный, бесстрашный. Непонятно как, но держался на голой доске. Впечатав в доску все четыре лапы.
Жанна начала смеяться, фыркать. Яшумов серьёзно пояснял:
– Есть люди, занимающиеся этим. Есть даже редкая специальность: инструктор по сёрфингу для собак. Эти люди обучают братьев наших меньших освоить доску для движения по волнам.
Жанна начала подкидываться. Но Яшумову мало:
– Есть ещё одна редкая специальность у мужчин. Продавец слёз. Это специальный плакальщик в азиатских странах. Который работает на похоронах. Его зарплата зависит от интенсивности плача и драматургии действия. Больше всех получает человек, который громко рыдает, рвёт на себе одежду и падает от «горя» на землю.
Жанна встала, согнулась в три погибели и пошла из комнаты, дёргая ногами у живота. Видимо, в туалет.
2
В полной тьме запикал будильник. Шарила, шарила по тумбочке. Придавила.
Лежала, приходила в себя. Сегодня у зануды библиотечный день. Должен быть дома, лежать рядом. Но рука чувствовала только холодную простыню. Ни свет ни заря смылся на работу. Как всегда. Чтобы пялиться из окна на свою зимнюю Мойку. Делать всякие селфи на фоне её. Или вовсе – пойти на канал Грибоедова и стоять на мосту о четырёх львах. Принимать вместе со львами энергию космоса. Рассказать девчонкам – не поверят.
После всех туалетов в ванной – быстро одевалась. Кот мяукал, путался под ногами. Сыпанула ему в чашку.
Быстро ела завтрак. Приготовленный занудой. Опаздывала. До коллектора хоть и на метро, но нужно прогнать четыре остановки. А другой зануда – Шубин – ох не любит, когда «его девушки» опаздывают. На входе всегда стоит. Усатый, строгий. Как швейцар.
Скатывалась по лестнице с четвёртого этажа. Лестница широкая, но старуха Тихомирова всё равно шарахнулась к стенке. Прижала к груди свою моську. В тёплом жилетике и пинетках.
– Здравствуйте, Марья Николаевна! Как наша Берточка сегодня?
Успела даже сделать Берточке «козу»: «Ах ты моя милая!»
– Р-рииии! – ответила собачонка…
…Яшумов стоял у окна, смотрел со второго этажа на зимнюю Мойку. Пепельно-голубой гладкий лёд в реке походил на стиснутое небо, упавшее меж берегов. Дома на левой стороне от изморози и солнца стояли белыми, слепыми.
Захотелось сфотографировать (сфоткать!) это редкое для Петербурга погожее утро. Небесный лёд, осолнечненные дома.
Достал телефон. Начал отстранять от себя, выцеливать, наводить. Но сзади зазвонил редакционный.
Пришлось вернуться к столу. Снял трубку. Галя из приёмной Акимова: «Глеб Владимирович, доброе утро. Вас Анатолий Трофимович опять вызывает. По
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Настольная памятка по редактированию замужних женщин и книг - Владимир Макарович Шапко бесплатно.
Похожие на Настольная памятка по редактированию замужних женщин и книг - Владимир Макарович Шапко книги
- Выводок - Владимир Солоухин - Русская классическая проза
- Обусловленное зло. Почему в мире существуют зло и страдание? - Ольга Лазарева - Русская классическая проза
- Общак - Александр Вавилов - Русское фэнтези / Русская классическая проза / Ужасы и Мистика
- Книжная кухня - Ким Чжи Хе - Русская классическая проза
- Из серии «Зеркала». Книга 3. И посадил он дерево, или Век Астреи - Олег Патров - Периодические издания / Русская классическая проза / Социально-психологическая
- Марина из Алого Рога - Болеслав Маркевич - Русская классическая проза
- Бездарность - Daniel Newman - Русская классическая проза
- ПСС. Том 32. Воскресение - Лев Толстой - Русская классическая проза
- Зло - Семен Подъячев - Русская классическая проза
- О пользе, происходящей от чтения книг - Андрей Болотов - Русская классическая проза