Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Юрка столкнулся с ним лицом к лицу в темном коридоре донецкого аэропорта. Они уже больше полугода выкуривали этих самозваных «киборгов» из разрушенного здания. Метр за метром шли, за каждую комнату дрались неделю, месяцами – за каждый зал. А с этим вдруг – нос к носу в проходе с раскрошенными стенами.
Юрка первый успел, у него палец на курке лежал, а тот споткнулся о бетонный огрызок стены на полу, потерял на долю секунды равновесие, отвлекся и поздно заметил перед собой вынырнувшего из-за поворота Юрку. Рядом все гремело, на Юркин выстрел никто не обратил внимания, никто из этих поганых «киборгов» не прибежал на помощь товарищу. И лишь тот, умирая, глянул в глаза Юрке, на миг переставшему шарить по полу в поисках куда-то закатившегося запасного магазина нацбатовца, и прохрипел: «Я тебя все равно достану, сука, на том свете достану!» Юрка тогда хмыкнул и быстро ответил, рассусоливать некогда было: «А я тебя уже достал, фашистюга!» Откинутая голова умирающего оголила шею, а на ней – две фиолетовые свастики.
Потом они еще месяц выдавливали бандеру из разбитого аэропорта, и много чего еще пришлось увидеть, пережить: стрелять, прикрываясь обугленным телом врага, наворачивать тушенку рядом с погибшим товарищем, чьи глаза даже не догадались прикрыть, вдавливать себя в бетонный пол, когда по ним молотила артиллерия, перевязываться, когда никто под огнем не мог подползти к нему на помощь. Да всего не перечислить, но вот этот, которого он застрелил в упор, – он до сих пор не исчезал из памяти, два года спустя приходил к нему временами во сне и не шептал, не хрипел, а орал во всю глотку: «Я достану тебя, сука!»
Курить по-прежнему хотелось, и уже нестерпимо, когда же этот капитан… А вот. В кабинке появился высокий без фуражки, с капитанскими, кажись, погонами. Прапор сразу засуетился: махнул Юрке, что-то сказал ожидающей своего паспорта очередной тетке, на этот раз со старым советским рюкзаком защитного цвета. Та послушно отошла назад.
Юрка подсунулся к окошку.
– Не так близко, гражданин! – вдруг откуда-то взявшимся командным голосом пробасил толстяк. И тут же угодливо, куда только подевался его бас, пролепетал для начальника – мол, вот, этот.
Юрка наконец вспомнил, кого он ему напоминал. Юрка все тщился ворошить память, перебирал знакомых, друзей, недругов, врагов. А надо было искать не там, не в живых людях, а в персонажах, вот сейчас он явственно осознал: да это же мальчиш-плохиш из фильма по гайдаровской книге. Только повзрослевший, еще больше отъевшийся и с квадратной челюстью, у толстых она редко бывает такой, обычно подзаплывает жиром, а у того прямо жернова – только попадись, в миг смелют. Ну, вот Юрка и попался.
Капитан, пригнувшись, выпихнул себя из тесной кабинки.
– Гражданин Семенчук, пройдемте со мной.
Голос начальника смены звучал грозно, как предупреждение, как строгий выговор – нет, скорее, как приговор.
Юрка повиновался и побрел вслед за рослым капитаном. Тот привел его в тесную комнатушку. За соседним столом сидела полная женщина с тремя прапорщицкими звездочками на плечах. На Юрку – никакого внимания, даже голову не подняла.
Ему предложили сесть на стульчик с драной тканью на спинке. Сам капитан уронил свое тело в удобное кресло и, никого не спросясь, закурил. Только тогда прапорщица отреагировала на происходящее – недовольно поморщившись, она встала и открыла нараспашку окно.
Дальше все походило на обычный допрос, но к главному капитан перешел не сразу.
– Гражданин Семенчук, вы участвовали в боевых действиях на Донбассе?
– Участвовал.
Капитан изучающе посмотрел на Юрку, словно пытаясь понять, что это за человек такой, что сам под пули полез. Ему лично вполне уютно сиделось в его кресле, и променять его на окоп он бы в жизни не согласился.
– И после всего этого вы поехали на Украину?
– Надо было, вот и поехал.
– Хм, надо. Лучше бы сидел и не дергался. – В голосе капитана вдруг послышалась нотка сочувствия. И Юрка подумал: а может, пронесет, отпустит?
Но недолго музыка играла. Капитан уставился на свои бумаги, и снова зазвучали казенные, липкие к мягким креслам, заученные с курсантских времен, слова.
– Итак, гражданин Семенчук, на каком основании вы пребывали на территории Украины?
– Имею украинский паспорт, вот на этом основании и пребывал.
– Хм, и как вас пропустили украинские пограничники?
– Так и пропустили, – слукавил Юрка, – паспорт посмотрели и пропустили. А вы что? Не пропустите?
– Здесь вопросы задаю я! – сказал, как отрезал капитан, и пустил на Юрку облако сигаретного дыма. Куда только подевался сочувственный тон?
Юрка жадно вдохнул – хороший табак курит.
– Значит, они пропустили, хм, – продолжал пограничник с каким-то внутренним напряжением в голосе.
Капитан откинулся в кресле, посмотрел в потолок, поворошил рукой бумаги на столе. Он явно готовился объявить Юрке неприятную новость, но что-то его удерживало. Где-то, в глубине души, у него кошки скребли, и было ему противно и стыдно выполнять то, что он называл своей работой, а перед подчиненными, выражаясь высокопарно, – службой Родине. Ведь он вообще-то был нормальный мужик, и дома да с друзьями костерил почем зря и бандеровцев, и свое начальство. Но тут он был при исполнении, и погонами своими дорожил. Куда ж он без них? На стройку, в охрану за четвертак? А семью кто кормить будет? Такие, как этот, идейные? Нет, он дорос до капитана и метил в майоры, потому что твердо знал: мысли свои оставляй дома, а на службе есть приказы и инструкции. Но все же сдавать хохлам этого ополченца было неправильно, а не сдавать нельзя. Капитан вздохнул и отвел взгляд в окно. Там на березке колыхались первые желтые листья. Взгляд отдыхает.
Наконец тишину прервала дама в погонах. Она выковыряла себя с места, сделала несколько шагов и протянула исписанный лист бумаги начальнику.
– Саш, подпиши вот тут. – Старпрап ткнула в низ документа длинным ухоженным ногтем с прозрачным маникюром и с некоторым любопытством посмотрела в Юркину сторону.
Капитан подмахнул и продолжил ковыряться в бумагах. На Юрку снова смотреть избегал. Наконец, видимо, капитан нашел то, что искал, или просто решил перестать ломать комедию.
- Генерал из трясины. Судьба и история Андрея Власова. Анатомия предательства - Николай Коняев - О войне
- Десантура-1942. В ледяном аду - Ивакин Алексей Геннадьевич - О войне
- Просто скажи: «Привет!» - Людмила Буторина - Детская проза / Русская классическая проза
- Генерал Власов: Русские и немцы между Гитлером и Сталиным - Сергей Фрёлих - О войне
- Две смерти - Петр Краснов - Русская классическая проза
- Грустная история. Рассказ из сборника «Девичье горе» - Иван Карасёв - Короткие любовные романы / Русская классическая проза
- Блокадный ноктюрн - Алексей Ивакин - О войне
- Смертник Восточного фронта. 1945. Агония III Рейха - Пауль Борн - О войне
- Как один мужик двух французских программистов прокормил - Иван Карасёв - Русская классическая проза / Юмористическая проза
- Аня Кравченко. Из сборника «Месть ласточек. Деревенские рассказы» - Иван Карасёв - Русская классическая проза