Форма входа
Читем онлайн Жизненный цикл Евроазиатской цивилизации – России. Том 3 - Александр Владимирович Семенков
Шрифт:
-
+
Интервал:
-
+
Закладка:
Сделать
не менее, всех античных мыслителей помещает в ад. В одном из своих поучений он предостерегал: «Не ищите риторики и философии, ни красноречия, но здравым истинным глаголом последующее, поживите. Понеже ритор и философ не может быть христианин!»
Мистико-аскетическое, антиинтеллектуальное понимание философии в Древней Руси развилось на основе резкого противопоставления земного небесному и убеждения, что материальное и идеальное начала мироздания не могут быть смешиваемы. Отождествление христианской веры с истинной философией указывало на внебытийный смысл такой философии. Мирские же знания, связанные по своей природе с материальной сферой мироздания, не воспринимались как истинные и полезные в деле устремления к Богу.
Мистико-аскетическое понимание философии как жизни во Христе строилось на жестком размежевании с «внешней» мудростью, хотя это не сопровождалось отказом от применения термина «философ». Философом считался отличавшийся праведной жизнью мудрец, а источником мудрости объявлялось Священное Писание. «Истинными философами» оказывались те, кто спасает душу от вечной муки, строго исполняет заповеди и на этом пути мудро освобождается от страстей мирских.
За выдающиеся монашеские подвиги звания философа удостаивались аскеты. К такому типу философа принадлежал основоположник древнерусского монашества Феодосий Печерский. В его «Житии» говорится, что подвижник, несмотря на свою необразованность, превосходил самых «премудрых философов».
112.4. Обрядовый характер церковно-религиозной жизни русских людей
В рассматриваемый период тенденцию расти и распространяться имел уставщический тип благочестия. Истинной религиозности почти не стало, ее заменило какое-то казенное благочестие, состоящее в возможно точном исполнении внешних обрядовых приемов, которым приписывалась символическая сила, дарующая Божью благодать. Буква, подчас, искаженного обряда давно уже камнем лежала на русской духовной жизни, лишая последнюю внутреннего смысла и содержания. «Чтобы получить то-то и то-то, надобно сделать то-то и то-то», вот коммерческая формула, в которую отлилась религиозная идея русского человека XVII века.
Духовная жизнь воцерковленного человека, чья жизнь подчинена церковным узаконениям, уставу – уставщика, разработана во всех мелочах. Самая большая жажда такого человека – это жажда абсолютной духовной устроенности, полное подчинение внутренней жизни внешнему, разработанному до мельчайших подробностей ритму. В его жизни внешний ритм охватывает собою все. Он знает особую технику искусства приводить себя в определенные духовные состояния. Он может научить, как надо дышать и в каком положении должно быть тело при молитве, должны ли быть ноги в холоде или тепле.
Вне церкви он знает духовный смысл всех подробностей быта, он блюдет посты, он живет день ото дня содержанием церковного круга богослужений. Он зажигает лампады, когда это положено, он правильно творит крестное знаменье. В церкви он так же не до-пускает никакого порыва, никакого выхода из раз установленных жестов. В определенный момент богослужения он становится на колени, в определенный момент кланяется, крестится. Он знает твердо, что от Пасхи до Вознесения преступно встать на колени, он знает, сколько раз в году он пойдет к исповеди, и главное – он до тонкости изучил богослужебный устав, он сердится и негодует, если что-нибудь в церковной службе пропущено, потому что это не полагается. И вместе с тем ему почти все равно, если читаемое непонятно, если оно читается скороговоркой. Если вы скажете ему, что вам что-либо непонятно – по существу или оттого, что псаломщик слишком быстро читает, – он вам ответит, что и не требуется понимать, а требуется добиваться известной благочестивой атмосферы, из которой иногда долетают отдельные понятные и вам нужные слова. Форма, конструкция службы зачастую затемняет у него внутреннее содержание отдельных молитв.
Человек, чья религиозная жизнь подчинена уставу, знает, что он должен подать нищему, особенно в пост. Он в свое время посылал калачи для заключенных в тюрьмах, он даже может организовать благотворение – строить богадельни и устраивать обеды для нищей братии. Но основной мотив для такой деятельности – это то, что она предписана, что она входит в общий ритм его жизни, она является частью некоего уставщического понимания вещей. В этом смысле у него очень развито чувство долга, послушание. И отношение к человеку определяется взятым на себя послушанием, а не непосредственной любовью к нему.
Сам принцип бесконечного повторения правил, слов, жестов исключает всякое творческое напряжение. С древнейших времен уставщичество противоположно пророчеству и созиданию. Его дело хранить и повторять, а не ломать и строить. Если оно действительно победит, то это значит на много десятилетий замирание творческого духа и свободы в Церкви. Суровый и разреженный воздух жертвенной любви не по силам уставщику. Если жизнь обошла его и не дала никакого внешнего благополучия, никакой внешней устойчивости, то он с особой жадностью стремится к благополучию внутреннему, к полной определенности и подзаконности своего внутреннего мира. Он накидывает на хаос прочное покрывало положенного и дозволенного, и хаос перестает его терзать. Он знает силу магических заклинаний, зачастую выраженных в непонятных словах. Его душа не ищет подвига, она боится его непосильной тяжести, она больше не может ни искать, ни разочаровываться.
Если разобраться в этом особом явлении, то становится несомненной его сильная зависимость даже не от христианских религий Востока – вы чувствуете тут и своеобразный дервишизм, и отзвуки индуизма, а главное – страстную веру в магию слова, сочетание слов, жеста и ритма жестов. И несомненно, что эта вера в магию имеет под собой какие-то очень реальные корни. На этом пути действительно можно добиться очень многого – огромной внутренней дисциплины, огромной власти над собой, над всем хаосом человеческой души, даже власти над другими, полной устроенности и завершенности своей внешней и внутренней жизни, даже своеобразного подзаконного вдохновения. Единственное, что на этом пути не дается, – это любовь, конечно.
Но главный вопрос, который хочется поставить уставщичеству, – это о том, как оно отвечает на обе заповеди Христовы – о любви к Богу и о любви к людям. Есть ли в нем место для них? Где в нем человек, к которому снизошел Христос? Если предположить, что в нем зачастую выражается своеобразная любовь к Богу, то все же трудно увидеть, каким путем идет оно к любви к людям. Христос, отворачивающийся от книжников и фарисеев, Христос, идущий к грешникам, блудницам и мытарям, вряд ли является Учителем тех, кто боится запачкать чистоту своих риз, кто целиком предан букве, кто блюдет только устав, кто размеряет всю свою жизнь по уставу. Они чувствуют себя духовно здоровыми, потому что исполняют все предписания духовной гигиены, а Христос сказал нам, что не здоровые нуждаются во враче, но больные.
Сын Человеческий был Господином субботы и нарушал эту субботу именно во имя любви. А там, где ее нарушить не могут, – там не могут этого сделать, потому что
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Жизненный цикл Евроазиатской цивилизации – России. Том 3 - Александр Владимирович Семенков бесплатно.
Похожие на Жизненный цикл Евроазиатской цивилизации – России. Том 3 - Александр Владимирович Семенков книги
- Жизненный цикл Евроазиатской цивилизации – России. Том 2 - Александр Владимирович Семенков - История / Религиоведение
- Иосифо-Волоцкий мужской монастырь: исследование философского, культурного и исторического наследия. Cборник статей - С. Храмешин - История
- Постижение России; Опыт историософского анализа - Н Козин - История
- Очерки по истории архитектуры Т.2 - Николай Брунов - История
- История стран Западной Европы и Америки в новейшее время - Татьяна Зеленская - История
- Московская историческая школа в первой половине XX века. Научное творчество Ю. В. Готье, С. Б. Веселовского, А. И. Яковлева и С. В. Бахрушина - Виталий Витальевич Тихонов - Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии
- Война и общество. Факторный анализ исторического процесса. История Востока - Сергей Нефедов - История
- Древняя Русь: Образование Киевского государства и введение христианства - Вячеслав Оргиш - История
- Историки железного века - Александр Владимирович Гордон - История
- Движение Талибан: социально-религиозные аспекты деятельности сообщества - Горунович Михаил Владимирович - История