Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Чего тебе? — хрипло спросил мужик у Сыча. Видно, в нем он чувствовал своего, с ним мог говорить, не то что с господином кавалером.
— Меч где? — Сыч сразу сделался мягким, присел рядом с кроватью на корточки. — Найти нужно, вернуть, вещь ценная, но денег за нее вам много не дадут.
— У Ганса… он, — тяжело дыша и делая перерывы между словами, заговорил Черный Маер.
— А где Ганс?
— Ушел. Вильма… велела всем уходить из города.
— Вильма велела? Велела? Так это она у вас верховодила? И каково оно, когда вами мохнатка верховодит? А, брат?
Бандит промолчал. Насупился.
— Да расскажи, чего ты? — В словах Сыча чувствовалась жгучая насмешка. — Суровая она бабенка была? Кому из вас давала? Она вас, по случаю, затычки для себя вертеть не заставляла?
— Суровая… — зло сказал Черный Маер и задышал тяжело, — она бы и тебя затычки… заставила вертеть.
— Меня? — смеялся Сыч. — Так я, может, и не против бы навертеть ей затычек. — Вдруг он стал серьезен. — Только вот есть тут человек, который из вашей Вильмы сам затычку сделает, когда найдет ее.
— Не найдет, — Черный Маер даже фыркнул. — Вильма… не дура. Не найдете вы ее. Потому что… нету ее уже… в городе. А где… я не знаю. Хоть режьте… меня, хоть жгите…
— Выйдите все, — приказал Волков. Его уже бесил раненый бандит: подыхал, а заносчив был, и кавалер едва сдерживался.
Все покинули лачугу, а рыцарь подошел ближе и спросил, заглядывая Маеру в лицо:
— Обещаю, что не убью, если ответишь мне на один вопрос, всего на один.
— Спрашивайте, — сухо произнес бандит.
— Месяц назад останавливался в «Безногом псе» купчишка один с того берега, звали его Якоб Ферье, знаешь такого?
— Я… имен у них… не спрашивал, — говорил Маер. — Вильма с ними говорила. Нас… только для дела звала.
— Так помнишь купца?
— Нет, много их… было, разве всех… упомнишь.
— И что, всех убивали?
— Зачем? Только самых дураков и самых… жадных. Кто с добром… своим по-хорошему… расставаться не хотел. А так… чего зря душегубствовать. Вильма так вообще чаще… спаивала отваром.
— У купца того сумка была кожаная с бумагами. Может, помнишь?
— Не помню, она… хоть пол талера… стоила? — Бандит говорил все тяжелее и тяжелее.
— Нет, не стоила.
— Тогда… выбросили ее. Если, конечно… этого купчишку… мы оприходовали. А то… может… и не мы. Не мы одни… в городе… промышляли.
— А меч мой Ганс с собой взял?
— На кой черт он ему? Только внимание… привлекать. Тут… кому-то из скупщиков отдал… задешево.
— Кому?
— Да мне… откуда знать, тут сволочей этих… в городе больше… чем воров. Каждый трактирщик… да кабатчик… краденое скупают.
Волков все больше проникался неприязнью к этому человеку, он поднес к его лицу правую изрезанную руку с зашитой раной и с угрозой произнес:
— Я так ничего от тебя и не узнал, и это будет последний мой вопрос: ты меня изрезал, пока я от ведьминого зелья слеп был?
Вопрос был лишним. Кавалер не сомневался, что именно Маеру он воткнул стилет в мясо. А тот только нагло ухмыльнулся и ответил:
— Нет… Не знаю, кто… вас резал. Я внизу был… пиво пил.
— Пиво, значит? — Кавалер больше не мог сдерживаться.
Больным и израненным кулаком он врезал бандиту сверху вниз в морду, в нос, так, что слышно стало, как хрустнули кости и хлипкая кровать под бандитской башкой. Маер застонал. А Волков ударял еще и еще.
Под двумя последними ударами Черный Маер даже не шелохнулся, не кряхтел: он закатил глаза под веки, разинул рот с синими губами и, казалось, не дышал. Кавалер вздохнул глубоко и пошел на выход. Сапогом пнул дверь так, что та чуть не оторвалась, и зарычал:
— Сыч, разводи огонь, кали железо, жги эту сволочь, пока не скажет, где мой меч, или не сдохнет.
— Ёган, подсоби, — крикнул Сыч и чуть ли не бегом кинулся в лачугу и уже оттуда стал причитать: — Экселенц, да вы его, кажись, прибили.
— Не прибил, — отвечал Волков, стараясь держать себя в руках, — я его кулаком только.
— Господин, да вы с вашим кулаком и здорового убьете, а из этого и подавно дух вон, — продолжал бубнить Сыч.
— Жив он, — говорил кавалер, разглядывая больной кулак.
Шов на ране чуть разошелся, и одна за другой наземь скатились две капли крови. Волков подошел к монаху, тот сидел в телеге и делал вид, что его все происходящее не касается. Не любил брат Ипполит, когда у кавалера дурное расположение духа, уж больно страшно было с ним рядом. Но кулак кавалера он осмотрел и сказал с укором:
— Нельзя так, господин, рану беспокоить нельзя, последствия будут.
Волков и сам это знал, он глянул на Эльзу Фукс, что сидела за монахом в телеге и тоже старалась не смотреть на страшного человека. В сторону таращилась, на улицу, теребила конец платка и надеялась, что он на нее внимания не обратит, а Волков обратил:
— Монах, а эту шалаву сопливую чего мы с собой возим?
— А что ж, в гостинице ее оставить нужно было? Так я думал, лучше взять, а то убежит еще. А будет вдруг нужна вам, — отвечал молодой монах.
— Максимилиан, — позвал кавалер, — проводи девицу к этой… как ее… к благочестивой Анхен в приют.
— Меня в приют? — девушка перепугалась. — Добрый господин, не надо меня в приют. Оставьте меня, я домой пойду.
— Домой, — Волков глядел на нее с укором. — А жить на что будешь? Кормилицей своей торговать по кабакам пойдешь или думаешь, Вильма вернется?
— Не знаю, но уж лучше по кабакам, чем в приют, — отвечала Эльза, начиная плакать.
Волков, Максимилиан и брат Ипполит уставились на нее удивленно.
— И чем же тебе не мил приют? — спросил кавалер.
Девушка пожала плечами и, всхлипывая, сказала:
— Не знаю, не хочу туда, плохо мне там.
— Другим не плохо, а тебе плохо. Отчего так? — не отставал от нее кавалер.
— Не знаю, Анхен злая, бабы все злые. Матушка вроде как мешок лежит, а кажется, что злее всех. Глаза вечно таращит так, что сердце в пятки падает. А можно мне с вами? Я могу помогать вам, стирать, готовить или… — говорила Эльза.
— И много ты стирала? — кавалер взял ее руку в свою, поглядел на нее. — Что-то не похоже, что ты прачка.
— Ну, могу, если нужно еще что… — робко предложила девушка.
— «Еще что» — это ты про что? — Волков поглядывал то на нее, то на свою руку, с которой все еще падали капли крови.
Девушка мялась, глядела на него смущенно:
— Ну, если
- Башмаки на флагах. Том 4. Элеонора Августа фон Эшбахт - Борис Вячеславович Конофальский - Историческая проза / Фэнтези
- Рыцарь-разбойник - Борис Вячеславович Конофальский - Героическая фантастика / Ужасы и Мистика / Фэнтези
- Плохая война - Борис Вячеславович Конофальский - Героическая фантастика / Ужасы и Мистика / Фэнтези
- Башмаки на флагах - Борис Вячеславович Конофальский - Героическая фантастика / Ужасы и Мистика / Фэнтези
- Раубриттер - Борис Вячеславович Конофальский - Исторические приключения / Периодические издания / Фэнтези
- Божьим промыслом. Принцессы и замки - Борис Вячеславович Конофальский - Историческая проза / Мистика / Фэнтези
- Капкан на Инквизитора (СИ) - Александр Гарин - Фэнтези
- XVII. Грязь, кровь и вино! - Александр Вячеславович Башибузук - Альтернативная история / Исторические приключения / Попаданцы
- Призрак нереального (сборник) - Юрий Горюнов - Фэнтези
- Стрелок - Стивен Кинг - Фэнтези