Мелодии Просветления. Духовная поэзия буддийских лам Тибета - И. Попков
- Дата:08.05.2024
- Категория: Поэзия, Драматургия / Поэзия
- Название: Мелодии Просветления. Духовная поэзия буддийских лам Тибета
- Автор: И. Попков
- Просмотров:0
- Комментариев:0
Возрастные ограничения: (18+) Внимание! Книга может содержать контент только для совершеннолетних. Для несовершеннолетних просмотр данного контента СТРОГО ЗАПРЕЩЕН! Если в книге присутствует наличие пропаганды ЛГБТ и другого, запрещенного контента - просьба написать на почту для удаления материала.
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Мелодии Просветления. Духовная поэзия буддийских лам Тибета
И. Попков (сост.)
В книге использованы изображения из архива Международной ассоциации буддийских центров Алмазного пути и контурные рисунки Роберта Бира (Robert Beer)
Все права защищены. Никакая часть данной книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме без письменного разрешения владельцев авторских прав.
© ООО «Ориенталия», 2017
Предисловие
1. Буддийская поэзия в ИндииЖанр буддийской духовной поэзии возник одновременно с самим учением Будды. Уже ранние сутры Трипитаки содержат не только прозу, но и стихотворные фрагменты, а в более поздних классических текстах поэзия постепенно занимает все более заметное место. Яркий пример поэзии раннего буддизма – Дхаммапада. Стихами написаны многие трактаты великого Нагарджуны (I–II века), «Абхидхармакоша» Васубандху (IV век) и многие другие важнейшие произведения Махаяны. Их повсеместно изучали в университетах; профессора спорили над ними и писали комментарии, а монахи заучивали наи зусть и читали нараспев.
Около V века н. э. в Индии и ее ближайших окрестностях получила распространение буддийская тантра. Образовались первые общины йогинов, практикующих медитации Ваджраяны под руководством так называемых махасиддхов – учителей, которые на тантрическом пути обрели постижение природы ума. Истории известны имена восьмидесяти четырех махасиддхов, но в действительности их были сотни. Слово «махасиддх» означает «великий совершенный», или «обладающий наивысшими достижениями». В данном контексте под достижениями, или совершенствами, понимаются два вида способностей – «обычные» и «высшие». Обычными совершенствами называют власть над первостихиями (вода, земля, огонь, воздух и пространство), которая проявляется в различных магических способностях, – это дар ясновидения, умение летать или проходить сквозь стены и прочее. Такие достижения не являются целью духовного пути – напротив, это своего рода побочный продукт медитации, и, будучи объектом особого внимания или привязанности, они становятся даже помехой в развитии. Высшие же совершенства – цель практики – есть состояние Махамудры, т. е. способность ума естественно и без усилий пребывать в том, что есть, переживая все как единство блаженства и пустоты, и пробуждать это в умах других. Здесь это эквивалент Просветления.
Тантрические сообщества находились вдали от университетов и монастырей, хотя и поддерживали связи с некоторыми учеными. Йогины и йогини обитали в уединенных местах – в горных пещерах и на кладбищах; там они вместе жили, медитировали, обменивались опытом и мудростью. Появляясь иногда в деревнях или на рыночных площадях, чтобы собирать подаяние, они выглядели дико и вели себя непринужденно и непредсказуемо, поражая воображение сограждан внешней и внутренней свободой. На своих духовных собраниях они пили вино и пели. Именно в этой среде со временем расцвела культура так называемых ваджрных песен.
Древо Прибежища
Развитию этого жанра способствовала сама специфика тантрических текстов, полных поэтических оборотов и целых стихотворных вставок. Часто они написаны зашифрованным, «смутным» языком, изобилующим и абстрактными философскими категориями, и сексуальными символами, образами из разгульной жизни простых людей и т. д. Например, в «Хеваджра-тантре» встречаются такие строки:
Грохочет барабан.Наше занятие – любовь, а не распри.И мы едим мясо и пьем вино, не зная меры, […]Движемся в танце, не заботясь о том, что пристойно, а что непристойно…
В той же главе мы читаем:
Страстью мир связан,Страстью же он освобождается…
Или находим такие философские образы:
Все сущее возникает во мне,Во мне возникает трехчастный мир.Мною пронизано это все,Ничего другого на свете нет.
Собственно, язык тантр вовсе не предназначен для того, чтобы читатель понял смысл написанного. Функция этого особого языка заключается скорее в том, чтобы пробудить вдохновение или хотя бы любопытство у непосвященного; а в уме уже практикующего йогина эти слова должны способствовать возникновению непосредственных озарений и прозрений в обход привычных мыслительных схем. В частности, присутствие «вульгарных» образов в «священном» контексте, где все по определению должно быть пронизано светом истины, является мощным фактором разрушения привычных представлений о дуализме чистого и нечистого, сакрального и обыденного. Потому пение во время ритуальных пиров стало духовной практикой.
В эпоху поздней индийской Ваджраяны (VIII–XII века), когда уже были известны тантры наивысшего класса ануттарайоги, тантрический буддизм перестал быть тайной для узкого круга посвященных и прочно укоренился в культуре Индии и нескольких соседних государств. Это не значит, что большинство их граждан непременно медитировали; но сам по себе дух Алмазной колесницы проник и в университеты, и в фольклор, и в жизнь простых людей. Ее символика влияла на стиль одежды и домашнюю обстановку. Даже в колыбельной, которую пела мать над кроваткой малыша, могли звучать слова из контекста Махамудры – хотя поющая в большинстве случаев их, конечно, не понимала.
Песни и стихотворные произведения, сочиненные махасиддхами Индии, позднее вошли в состав тибетского канона, называемого «Тенгьюр». Наиболее известными авторами ваджрной поэзии были Великий Брахман Сараха, йогины Канха, Дхарикапа, Тилопа и Майтрипа; писали их и другие махасиддхи, в том числе женщины – Нигума, Лакшминкара, Сукхасиддхи, Манибхадра. Передача абстрактных поучений и высших истин в поэтической форме, часто с применением примеров и образов из народного быта, стала традицией для преемственности Алмазной колесницы.
2. Буддизм в Тибете и традиция Карма КагьюВо второй половине I тысячелетия буддизм начал проникать на север, за Гималайские хребты. Тибетские источники и многие западные исследователи называют началом прихода буддизма в Тибет VII век, время царствования Сонгцена Гампо, основателя династии Ярлунг. Однако в тот период, часто называемый темной эпохой, Учение присутствовало в Стране снегов только номинально. Вероятно, две буддийские супруги тибетского царя, китаянка Вэньчен и непалка Бхрикути, привезли с собой статуи и ритуальные предметы; в Лхасе были построены два важных храма – Джоканг и Рамоче. Но все же буддизм еще оставался явлением чуждым, заграничным и не был воспринят местным населением.
Первые серьезные шаги в этом направлении он совершил только в середине VIII века, при Трисонге Дэцене. Усилиями этого правителя и его предшественников тибетская империя разрослась до невиданных размеров. Она включала в себя часть Индокитая и какое-то время даже Китая: в 763 году тибетцы захватили Чан-ань, столицу тогдашней империи Тан, и возвели на китайский трон своего ставленника. Такой огромной территорией трудно управлять – особенно если существенную часть ее рельефа составляют долины, отделенные друг от друга труднопроходимыми горными перевалами. В каждой долине издавна были свои боги, свои законы и обычаи, и объединение страны требовало огромных усилий и недюжинной изобретательности. Поэтому успешному полководцу Трисонгу Дэцену пришлось проявить и политические таланты. Понимая, что многочисленные языческие верования и культы (называемые общим термином «бон») никак не служат единству Тибета, царь все больше склонялся к буддизму, ожидая, что учение Будды будет способно решить эту непростую задачу.
На большей части прилегающих к Тибету территорий буддизм к тому времени давно достиг зрелости (а на западе, в Средней Азии, некогда цветущие буддийские цивилизации уже исчезали под натиском арабов). На востоке лежал Китай с его укрепившимися традициями Чань, Тяньтай и другими, а на юге – Индия с ее поздней Махаяной и интенсивно развивающимся тантризмом. Отношения между Китаем и Тибетом были всегда очень сложными; их царствующие семьи неоднократно пытались сблизиться (царей династии Ярлунг с императорами Тан часто связывало кровное родство)[1], но все же войны между ними почти не прекращались. Вероятно, Трисонг Дэцен остановил свой выбор на индийском буддизме, а не на китайском, из политических соображений – ради сохранения максимальной независимости от сильного соседа. Могли быть и другие причины – например, сложные интриги внутри императорского двора. Как бы то ни было, правитель приглашал различных буддийских учителей из Индии и Китая, но августейшую поддержку оказал индийскому ученому-пандиту по имени Шантаракшита (вероятно, 725–788), настоятелю университета Наланды и автору классических махаянских трудов «Мадхьямака-аланкара» и «Таттва-самграха». Прибытие Шантаракшиты, который оказал большое влияние на императора и предпринял первые попытки обучать местных жителей, можно считать отправной точкой распространения буддизма в Стране снегов. Он основал монастырь Самье и создал монашескую общину, которая первоначально состояла из семи тибетцев. Он учил главным образом мадхьямаке и парамитаяне, делая акцент на второй парамите (шила)[2].
- Запределье - Олег Казаков - Поэзия
- Стихами чванствую - Анатолий Мариенгоф - Поэзия
- Серебряный век русской поэзии - Сборник - Поэзия
- Стихи. Мелодии. Поэмы - Су Дун-по - Поэзия
- Толстая книга авторских былин от тёть Инн - Инна Ивановна Фидянина-Зубкова - Поэзия / Русское фэнтези / Фэнтези
- Пока я боль чужую чувствую... - Андрей Дементьев - Поэзия
- Цветет Любовь в моем Саду… Сто лучших стихов о жизни и любви. Книга 2 - Наталия Маркелова - Поэзия
- Стихи - Владимир Набоков - Поэзия
- Стихи. Про жизнь, природу и любовь - Владимир Каликов - Поэзия
- Полное собрание стихотворений под ред. Фридмана - Константин Батюшков - Поэзия