Оружейный остров - Гош Амитав
- Дата:08.05.2024
- Категория: Разная литература / Современная зарубежная литература
- Название: Оружейный остров
- Автор: Гош Амитав
- Просмотров:0
- Комментариев:0
Возрастные ограничения: (18+) Внимание! Книга может содержать контент только для совершеннолетних. Для несовершеннолетних просмотр данного контента СТРОГО ЗАПРЕЩЕН! Если в книге присутствует наличие пропаганды ЛГБТ и другого, запрещенного контента - просьба написать на почту для удаления материала.
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Амитав Гош
Оружейный остров
Анне Надотти и Ирен Биньярди
Gun Island by Amitav Ghosh
Copyright © Amitav Ghosh 2019
© Александр Сафронов, перевод, 2023
© Андрей Бондаренко, оформление, 2023
© “Фантом Пресс”, издание, 2023
Часть первая. Оружейный Купец
Калькутта
Вся невидаль сих удивительных странствий в том, что на них подвигло слово, причем не какое-то экстравагантное, но самое заурядное, имеющее широкое хождение от Каира до Калькутты. Слово это – бандук, что во многих языках, включая мой родной бенгальский (или бангла), означает “огнестрельное оружие”. Оно, слово, не чуждо и английскому языку, ибо через британские колонии отыскало себе дорогу в “Оксфордский словарь”, где толкуется как “ружье”.
Однако в день начала странствий ничего стреляющего не было на горизонте, оружие даже не поминалось. И вот именно потому слово привлекло мое внимание, поскольку оно было составной частью прозвища “Бондуки Садагар”, что можно перевести как “торговец оружием”.
Оружейный Купец вошел в мою жизнь не в Бруклине, где я обитаю и работаю, но в городе, где я родился и вырос, – Калькутте (или Колкате, в его нынешнем официальном названии). В тот год, как и во многие другие, под предлогом деловой необходимости я провел там почти всю зиму. Моя профессия букиниста-антиквара, специализирующегося в восточных изданиях, требует частых разъездов, и поскольку в Колкате у меня есть небольшие апартаменты (выделенные мне сестрами в доме, который мы унаследовали от родителей), город этот стал моей второй базой для деловых операций.
Однако причиной моих ежегодных наездов была не одна работа: Колката служила мне убежищем не только от злобной холодрыги бруклинской зимы, но и от одиночества, которое с годами, невзирая на мою профессиональную успешность, стало просто невыносимым. А уж в тот год ощущение безысходности было особенно сильно, ибо внезапно рухнули многообещающие отношения: женщина, с которой я уже долго встречался, без всяких объяснений порвала со мной, заблокировав все наши обычные каналы связи. Это стало моим первым знакомством с “гостингом”[1], опытом в равной степени унизительным и болезненным.
С учетом моего шестидесятилетия, маячившего в не столь уж отдаленном будущем, я вдруг понял, что одинок как никогда. И потому отправился в Калькутту раньше обычного, подгадав своей приезд к сезонной миграции больших стай “заграничных” калькуттцев, которых холода в северных широтах заставляли, как и меня, встать на крыло и лететь на зимовку в родные края. Я знал, что повидаюсь с уймой друзей и родичей, что время пролетит в круговерти званых обедов, ужинов и свадебных застолий. Не скрою, мелькала мысль и о возможной встрече с женщиной, с которой я свяжу свою жизнь (такое и впрямь случалось со многими мужчинами моей меры зрелости).
Но конечно, ничего этого не произошло, хоть я не упускал возможности повращаться в определенных кругах и был представлен изрядному числу разведенок, вдов и прочих одиноких женщин соответствующего возраста. Порой я даже чувствовал, как разгораются угольки надежды, но затем в несчетный раз убеждался, что в английском языке вряд ли сыщется менее привлекательное для женщины слово, нежели “букинист”.
Время пролетело водопадом разочарований, и уже был совсем недалек день моего возвращения в Бруклин, когда я отправился на свое последнее светское мероприятие в Калькутте – свадьбу двоюродной племянницы.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})Едва я прибыл к месту проведения торжества – душному клубу в колониальном стиле, как ко мне подвалил Канай Датт, мой дальний родственник.
Я ничуть не жалел, что уже давно не видел этого тщеславного болтуна и скороспелого всезнайку, который с помощью хорошо подвешенного языка и смазливой внешности, привлекавшей женщин, торил себе дорогу в свете. Обитая главным образом в Нью-Дели, он процветал в тепличной городской атмосфере, став этаким любимцем средств массовой информации: как ни включишь телевизор, Канай с пеной у рта разглагольствует в каком-нибудь ток-шоу. Он знал, как говорится, всех и вся, о нем часто писали в журналах, газетах и даже книгах.
Больше всего в нем раздражало то, что он всегда находил способ меня поддеть. Вот и нынче он начал с крученой подачи в виде моего детского прозвища Динуґ, от которого я давно отказался ради более американского на слух имени Дин.
– Поведай-ка мне, Дину, – сказал он после небрежного рукопожатия, – верно ли, что ты считаешь себя экспертом в бенгальском фольклоре?
Насмешка, слышавшаяся в вопросе, меня покоробила.
– Когда-то давно я занимался этой темой, – пробурчал я, – но не возвращался к ней с тех пор, как окончил академию и стал букинистом.
– Однако ты получил ученую степень, верно? – с неприкрытой издевкой уточнил Канай. – То есть формально ты эксперт.
– Я бы так себя не назвал…
– А скажи-ка мне, господин эксперт, – бесцеремонно перебил Канай, – слыхал ли ты о персонаже по имени Бондуки Садагар?
Он явно хотел меня удивить, в чем преуспел: имя это (Оружейный Купец) было мне совершенно незнакомо, и я даже счел его выдумкой.
– Что значит – персонаж? – спросил я. – Ты говоришь о каком-то фольклорном герое?
– Ну да, вроде Докхин Рая или Чанда Садагара…
Канай принялся перечислять известных персонажей бенгальского фольклора – Сатью Пир, Лакхиндара и прочих, не вполне богов, но и не простых смертных: подобно приливным отмелям в речной дельте, они появляются при слиянии разных течений. Порой в увековеченье их памяти возводят святилища, почти всегда они связаны с какой-нибудь легендой. И поскольку Бенгалия омывается океаном, зачастую мореплавание – важный элемент этих сказаний.
Самая знаменитая легенда – история о Чанде Садагаре, купце Чанде, который бежал за море, спасаясь от притязаний Манасы Дэви, повелительницы змей и прочих ядовитых тварей.
В детстве моем купец Чанд и его врагиня Манаса Дэви занимали столь же значительную часть моего мира фантазий, какую позже, когда я выучу английский и начну читать комиксы, займут Бэтмен и Супермен. В то время в Индии не было телевидения, и потому истории служили единственным развлечением детей. Если же рассказчик был бенгальцем, рано или поздно он добирался до легенды о купце и богине, возжелавшей его поклонения.
По-моему, история эта хороша тем, что в ней, как и в “Одиссее”, находчивый герой-человек противостоит гораздо более мощным силам, земным и небесным. Однако индийская легенда отличается от греческой поэмы, в которой герой благополучно возвращается к родным пенатам, – в свою брачную ночь сын купца Лакхиндар погибает от укуса кобры, и лишь усилиями его добродетельной супруги Бехулы душа юноши возвращается из царства мертвых, а в схватке купца с богиней достигнуто зыбкое примирение.
Я не помню, когда впервые услышал эту историю и кто ее поведал, но благодаря многократным повторениям она глубоко проникла в мое сознание, о чем я даже не подозревал. Некоторые легенды, подобно определенным организмам, обладают особой живучестью, позволяющей им пережить другие истории; сказ о купце и богине очень древний, и он, я полагаю, наделен этим свойством, ибо способен выбираться из периодов долгой дремы. Во всяком случае, когда я, двадцатилетний студент, недавно прибывший в Америку, выискивал тему научной работы, история о купце растопила вечную мерзлоту моей памяти и вновь всецело завладела моим вниманием.
Читая многочисленные эпические поэмы, излагающие историю купца, я понял, что в культуре Восточной Индии легенда занимает место, удивительно схожее с ее нишей в моем сознании. Истоки легенды можно проследить до самого младенчества бенгальской памяти – навеянная конкретными историческими фигурами и событиями, она, вероятно, родилась в гуще коренного народа, населяющего данный регион (по сей день массовое сознание связывает места археологических раскопок в Ассаме, Западной Бенгалии и Бангладеш с семьей купца). И в народной памяти легенда как будто проходит через разные жизненные циклы: то столетьями дремлет, то вдруг оживает в новой волне пересказов, в которых чуть меняется сюжет, а знакомые персонажи выступают под иными именами.
- Срединная Англия - Джонатан Коу - Современная зарубежная литература
- Некий господин Пекельный - Франсуа-Анри Дезерабль - Современная зарубежная литература
- Джулия - Ньюмен Сандра - Современная зарубежная литература
- Танцующая на гребне волны - Уайт Карен - Современная зарубежная литература
- Мой любимый sputnik - Мураками Харуки - Современная зарубежная литература
- Клуб любительниц грязных книг - Лизи Харрисон - Современная зарубежная литература
- Дьявол носит «Прада» - Вайсбергер Лорен - Современная зарубежная литература
- Пообещай мне весну - Перрон Мелисса - Современная зарубежная литература
- Твоими глазами - Хёг Питер - Современная зарубежная литература
- До самого рая - Янагихара Ханья - Современная зарубежная литература