Форма входа
Читем онлайн История ислама. Т. 1, 2. От доисламской истории арабов до падения династии Аббасидов в XVI веке - Август Мюллер
Шрифт:
-
+
Интервал:
-
+
Закладка:
Сделать
этом никак не неприятным советом. Днем он работает как вол, а вечером и добрую половину ночи коротает с приближенными властелина в пении, игре, танцах и остроумной беседе, при этом ежеминутно подстерегает все подкопы подводимых под него бесчисленных интриг, затеваемых со всех сторон офицерами и придворными чинами, дамами гарема и их евнухами. Не правда ли, какое неопровержимое доказательство блестящих дарований семьи Бармекидов! Члены ее почти без перерыва более 50 лет безупречно исполняли свою задачу.
Но и положение халифа, от прихоти которого зависело заставить дрожать[299] с головы до пят некогда могущественного визиря, было нисколько не безопаснее. Страшно карает гнев высшего повелителя того несчастного, которому приходится скользить по гладко вылощенным доскам двора: но женское коварство тайком приготовляет яды, подговаривает потерявших совесть служащих и подготовляет насилия придворных офицеров, совершаемые бесшумно под покровом мрака ночи. Опускают в гроб с лицемерными завываниями труп того, кто вчера еще был халифом. Ни единого знака на бездыханном теле после страшно утонченного убийства, совершенного, быть может, по повелению брата либо сына свергнутого. И вот он занимает окровавленный трон с тем, чтобы самому, по всей вероятности, пасть в короткое время жертвой мщения или вожделения соперника. Народ редко когда и видел умершего, никакие узы ни любви, ни уважения не связывают его с ним. С немым страхом прислушивается он к темным слухам, передаваемым шепотком, все молчат, никто и пальцем не пошевелит. Прибавьте к этому несчастную форму избирательного правления и все беспорядки, происходящие при присягах и переприсягах: просто почитается за чудо, если какой-либо из Аббасидов умирает своей естественной смертью.
Нигде более, чем в подобной форме деспотизма, не зависит все от личных свойств каждого отдельного властелина. Не такой был, однако, человек Мансур, чтобы позволить своему визирю мудрить над собой, да и Халид с Яхьей не были настолько глупы, чтобы раздражать его своим самодовольством либо питать надежды на какую-либо иную роль, кроме разумных помощников высочайшей воли. Со своей стороны и халиф обладал слишком возвышенным настроением, чтобы искать утех владычества вне безустанной работы правителя. Мало имели сходства с этим мощным человеком те, кому предназначалось продолжать его творение. Уже при первых его преемниках обнаружилось все зло механизма придворного правления. Ближайшим повелителем был его сын Мухаммед, прозванный аль-Махди, в 158–169 (775–785) гг. Отец заставил присягнуть ему еще в 147 (764) г., склонив Ису ибн Мусу временно отказаться от своих прав с тем, чтобы стать халифом по смерти сына. Не обладая неутомимостью и прозорливостью своего отца, все же Махди перенял кое-что у него. Хотя новый халиф ценил Бармекидов и держал их постоянно на высоких постах, но ни одного из них не сделал своим визирем; зачастую он менял последних, и на первых порах управление велось твердо, но никоим образом не жестоко. Мало-помалу халифа опутали сети гарема, и он был не настолько проницателен, чтобы прозревать все интриги своих приближенных. Падению визиря Абу Убейдуллы в 161 (778) г. поспособствовал, например, камердинер Раби с помощью самой незатейливой интриги; так пошло и дальше; до самой смерти повелителя в 169 (785) г. во всех превратностях высшей политики участвовал этот хитрый интриган. И доблестный Якуб ибн Дауд, долгое время пользовавшийся особым доверием монарха, пал тоже в 166 (782/83) г. за то, что осмелился сделать представление халифу о его излишней расточительности; другие же полагают, за то, что он оказал недозволительное по отношению к одному из бедных Алидов сострадание. Между тем подобное увещевание было на самом деле слишком основательно. Начиная с Махди расточение государственного имущества усиливается, доходя до самой утонченной, иногда поистине безумной роскоши, а при Харуне достигает апогея. Это и было скорее, чем все остальное, причиной быстрого расстройства финансов. А с 40 г. Махди, погрязая все более и более в чувственных развлечениях, потерял собственную волю и окончательно подпал под влияние жены своей, Хейзураны. Была это невольница, которую вслед за своим вступлением на трон в 159 (775/76) г. он сначала освободил, а потом женился на ней. От нее родились два сына, Муса и Харун. Первому тотчас же дано было прозвание аль-Хади (руководящий), ему присягнули как наследнику и принудили снова отречься вечного кандидата на престол Ису в сафаре 160 г. (ноябре-декабре 776 г.)[300], а в 166 (782) г. Харун был объявлен будущим преемником Хади и отличен почетным титулом ар-Рашид (прямоидущий).
Хейзурана предпочитала своего младшего сына Харуна, а так как он приходился молочным братом Фадлу, сыну Бармекида Яхьи, то его стороны придерживалась и вся эта влиятельная семья. Находясь под влиянием жены, все более и более отвращался Махди от Хади и решился в 168 (785) г. лишить его наследия в пользу Харуна. В это время Хади был в отсутствии, участвуя в военном походе в Джурджане; на послание отца, требовавшее от него согласия, он ответил холодно отказом. Махди тотчас же пустился в путь, чтобы лично переговорить с непослушным сыном, но в дороге внезапно скончался у Мазебдана, в окрестностях Хульвана, в Мидии. Одни говорят, что ему не посчастливилось на охоте, другие – будто был нечаянно отравлен ревнивой невольницей, приготовившей яд для своей соперницы, 22 мухаррема 169 г. (4 августа 785 г.). Государство обязано Бармекиду Яхье тем, что на этот раз устранен был самый подходящий повод к борьбе братьев. Сам Махди в 161 (778) г. назначил его секретарем, иными словами, воспитателем 12-летнего[301] Харуна. От имени молодого принца заведовал он управлением западной половины государства, то есть Азербайджаном, Арменией, Сирией и Африкой. Будучи сам персом, он не смел и думать, опираясь на эти провинции, противопоставить Хади своего воспитанника; к тому же он понимал, что немедленно же арабы снова возьмут перевес. Мудрый министр посоветовал своему принцу без дальних околичностей присягнуть брату. Харун был еще молод, а долго ли проживет Хади, кто же мог это знать? О характере последнего до нас дошли описания лишь позднейших историков, которые обоготворяли Харуна, поэтому и не могут считаться беспристрастными судьями. Впрочем, то, что известно о нем достоверно, отчасти располагает в его пользу. Историки, положим, рассказывают, будто он заботился только о своем гареме; но это никак не согласуется с его первыми энергичными действиями. Привыкшая за последние годы Махди вмешиваться в управление Хейзурана пожелала поступать таким же образом и теперь. Халиф строжайше запретил ей показываться где-либо вне своего гарема и иметь какие-либо прямые сношения с офицерами и служащими, одним словом, дал ясно понять, что он не нуждается ни в чьей опеке. Понятно, Хейзурана из себя
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу История ислама. Т. 1, 2. От доисламской истории арабов до падения династии Аббасидов в XVI веке - Август Мюллер бесплатно.
Похожие на История ислама. Т. 1, 2. От доисламской истории арабов до падения династии Аббасидов в XVI веке - Август Мюллер книги
- Ислам и мир: восток глазами классиков - Нурали Латыпов - Религиоведение
- Мусульмане в советском Петрограде – Ленинграде (1917–1991) - Ренат Беккин - Религиоведение
- Глобализация и мусульманский мир: оценка современной исламской правовой мысли - Леонид Сюкияйнен - Религиоведение
- Евреи ислама - Бернард Льюис - Религиоведение / Прочая религиозная литература
- Иудаизм - У. Курганова - Религиоведение
- Иудаизм - У. Курганова - Религиоведение
- Будда, боги, люди и демоны - Н. Краснодембская - Религиоведение
- Кровь и символы. История человеческих жертвоприношений - Олег Ивик - Прочая религиозная литература
- Религии мира: опыт запредельного - Евгений Торчинов - Религиоведение
- Вертоград старчества. Оптинский патерик на фоне истории обители - Монах Лазарь (Афанасьев) - Биографии и Мемуары / Православие / Прочая религиозная литература