Форма входа
Читем онлайн История ислама. Т. 1, 2. От доисламской истории арабов до падения династии Аббасидов в XVI веке - Август Мюллер
Шрифт:
-
+
Интервал:
-
+
Закладка:
Сделать
выработать никакой властной самостоятельности. Поэтому и пришлось нести горькое искупление за единственную роковую ошибку жизни, бросившую тень на все остальные вполне благородные побуждения, – за допущение умерщвления Османа. Отринув обязанность сохранения верности по отношению к несчастному своему свояку, правителю плохому, но все же по данной им присяге властелину законному, Али устремился на нечистое, скользкое поле всемирной политики, на котором безыскусственной натуре поэта и солдата невозможно было выдержать борьбу с людьми такого закала, как Амр и Муавия. Человек с половинной натурой и мог совершать лишь полудействия. Но судьбе угодно было, чтобы своим печальным концом он как бы смыл свою вину. Последующее развитие истории ислама привело к тому, что и поныне его образ для каждого мусульманина представляется озаренным солнечным блеском. Подобно тому как некто в настоящее время не вспомянет о его некрасивой внешности[216], давно забыто также участие его в печальной судьбе Османа. Во всех мусульманских странах известен он как герой, поэт и мудрец. Так как собственные его стихотворения и поговорки большей частью бесследно исчезли, то ему приписывают бесчисленное множество новых, пользующихся величайшею популярностью. Половина исламской общины почитает его чуть не более, чем самого пророка, видит в нем святого мученика незапятнанной чистоты и высшего благородства души. Словно сам народ пожелал сотворить себе кумира, воплотив в нем, так сказать, духовного носителя высших религиозных воззрений. Счастливый его соперник мудро и хитро отвоевал себе великую всемирную империю; с сознательным могуществом и превосходным пониманием обстоятельств он сумел далеко лучше управлять ею, чем когда-либо был в состоянии Али. Между тем в глазах Персии, растоптанной арабами Муавии, именно потому противник его и представляется наиблагороднейшим человеком, а имя Муавии стало синонимом проклятия. Таким образом, последний из легитимных халифов, которым заключилась патриархальная эпоха ислама, выступает в новейшем периоде на передний план, и лик его затмевает все. Он как бы предназначен был для дальнейшего поступательного в непредвиденной форме развития народа и религии арабов при взаимодействии внешних столкновений с чужеземцами, в особенности же с элементами персидскими и внутренними народными течениями.
Том 2
Книга третья
Омейяды
Глава 1
Муавия
Как удар грома известие о смерти Али поразило воинов Ирака; мгновенно, словно молния, оно осветило все окружающее и открыло у ног их бездну. Давно уже надвигавшееся, но, по нерадивости и необдуманности, казавшееся все еще в громадной дали предстоящее подчинение ненавистному сирийцу внезапно представилось перед населением Куфы в крайне тревожной близи. Не без раскаяния пришлось им вспоминать о своем неповиновении и упрямстве, благодаря которым храбрый халиф был лишен плодов своих усилий, а смертельный враг помимо их воли обрел поддержку. Роковой момент наступил: все 40 тысяч воинов, собранные Али в момент его смерти под предводительством верного Кайса ибн Саада, горели боевым пылом помериться силами с новыми полчищами Муавии, грозившими вторгнуться в Месопотамию. Удержать наступление неприятеля действительно было как раз впору. Но, увы, у войск, отказывавших в повиновении властителю, не стало повелителя.
От дочери пророка осталось у Али два сына – аль-Хасан и аль-Хусейн и много детей от других жен. Хасан был старшим, войско присягнуло ему немедленно после кончины его отца. Но это был совершенно бесхарактерный человек, чрезмерная набожность его сливалась с нерадением и необыкновенно развитой чувственностью; его и прозвали в насмешку аль-Митлак – «расторгатель браков»: он довольствовался постоянно четырьмя законными женами, но при этом поминутно разводился то с той, то с другой и брал себе новую, в общем итоге у него перебывало до семидесяти жен. Молитва и гарем были единственными предметами, которые имели в его глазах первостепенное значение. Весьма вероятно, что тотчас же по принятии присяги он завязал переговоры с Муавией: послал к нему письмо с условиями, на которых соглашался отказаться от халифата в пользу противника. Одновременно же Муавия послал чистый лист за своей подписью в знак того, что заранее согласен на все его требования. Оба письма дошли по назначению. Но когда Хасан, нисколько не стесняясь, выставил на бланке новые условия, втрое превышавшие первоначальные, Муавия заупрямился и не пожелал дать более того, что было оговорено вначале. Хасану пришлось уступить. Он, впрочем, не был обижен: ему обещали 5 миллионов дирхем, великолепный годовой оклад и обеспечение жизни и имущества всех его родственников.
Пока тянулись переговоры, сирийцы успели вторгнуться в Ирак. Меж тем Хасан уже покинул Куфу с войсками, переправился через Евфрат и Тигр и отступил к Мадайну, а чтобы раньше времени не возбуждать в войсках неудовольствия, выслал против приближавшихся сирийцев Кайса с 12 тысячами человек, сам же с большей частью войска откладывал выступление. У Мескина, в 10 милях на северо-запад от Мадайна, сирийцы столкнулись с Кайсом, который не мог выдержать натиска значительно превышавших сил противника. В главном лагере распространился слух, что любимый полководец разбит и пал в стычке. Негодование воинов обрушилось на женоподобного, сохранявшего лишь призрак власти халифа; палатку его разграбили, а он сам спешно бежал в город. Оставшееся без предводителя войско быстро рассеялось. Вскоре за тем, в начале 41 (661) г., и Кайс был вынужден прекратить дальнейшее сопротивление. Но этот мужественный человек отклонил все блестящие предложения Муавии. Таким образом, в короткое время, без пролития капли крови, весь Ирак оказался во власти сирийцев. Хасан и Хусейн вынуждены были своим присутствием в Куфе словно узаконить неохотно данную народом присягу смертельному врагу их покойного отца, а затем удалились в Медину. Здесь Хасан до самой смерти[217] своей, последовавшей, вероятно, в 49 (669) г., проводил жизнь без определенной цели. Если не считать расточаемых им вокруг себя благодеяний, многими восхваляемых, он весь ушел в созерцательное ничегонеделание. Брат его, по природе энергический и предприимчивый, ничего не мог предпринять. Ему оставалось выжидать, не придет ли когда-нибудь и его черед.
Тщетные надежды, и на долгие годы. Муавия в 41–61 (660–668) гг., признанный повсеместно и без сопротивления халифом, умел твердо и мудро ограждать свою власть. Основным его правилом было делать все, что было в его силах, для своих друзей, по отношению же к неприятелям, если только была возможность, добродушно привлекать их на свою сторону или же беспощадно и всеми возможными средствами бороться с ними до полного их истребления. Он был приверженцем классического метода управления, приемы которого характеризуются словами «милость либо плеть». При известных обстоятельствах такой образ действия давал самые прекрасные
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу История ислама. Т. 1, 2. От доисламской истории арабов до падения династии Аббасидов в XVI веке - Август Мюллер бесплатно.
Похожие на История ислама. Т. 1, 2. От доисламской истории арабов до падения династии Аббасидов в XVI веке - Август Мюллер книги
- Ислам и мир: восток глазами классиков - Нурали Латыпов - Религиоведение
- Мусульмане в советском Петрограде – Ленинграде (1917–1991) - Ренат Беккин - Религиоведение
- Глобализация и мусульманский мир: оценка современной исламской правовой мысли - Леонид Сюкияйнен - Религиоведение
- Евреи ислама - Бернард Льюис - Религиоведение / Прочая религиозная литература
- Иудаизм - У. Курганова - Религиоведение
- Иудаизм - У. Курганова - Религиоведение
- Будда, боги, люди и демоны - Н. Краснодембская - Религиоведение
- Кровь и символы. История человеческих жертвоприношений - Олег Ивик - Прочая религиозная литература
- Религии мира: опыт запредельного - Евгений Торчинов - Религиоведение
- Вертоград старчества. Оптинский патерик на фоне истории обители - Монах Лазарь (Афанасьев) - Биографии и Мемуары / Православие / Прочая религиозная литература