Форма входа
Читем онлайн Утраченный воздух - Грета Ионкис
Шрифт:
-
+
Интервал:
-
+
Закладка:
Сделать
назвали румынами, что было воспринято молодёжью с энтузиазмом, и потребовали воссоединения с Родиной. Толпа бушевала. 23 июня 1990 года, уступая улице, Верховный Совет МССР признал незаконной образованную в 1940 году МССР. Существование Молдавии в её границах было объявлено нелегитимным. Тем самым депутаты заложили мину замедленного действия под собственную государственность. Если Бессарабия с 1918-го по 1940 год входила в состав Румынии, то Приднестровье (Транснистрия, как называли её румыны), т. е. бывшая МАССР в составе Украины, никогда Румынии не принадлежала, хотя та и зарилась на этот лакомый кусочек. Левобережье и Правобережье за годы советской власти так и не сроднились. Курс на румынизацию, взятый фронтистами и национальной партийной номенклатурой, вызвал резкое несогласие Левобережья, где русская культура и российское присутствие имели глубокие исторические корни. Да и гагаузы не горели желанием стать румынами. Протащить Молдавию в Румынию под шумок не удалось. Против этого курса резко выступили парламентарии из Тирасполя. После одного из заседаний парламента они были при выходе из здания жестоко избиты «неизвестными», и больше их ноги в Кишинёве не было. Так складывались предпосылки для раскола республики.
Воспринимая румынизацию тогдашнего молдавского общества, отказ от русского языка и кириллицы как угрозу своему укладу, население Левобережья, куда входили в равных пропорциях русские, молдаване и украинцы, в сентябре 1990 года образовало Приднестровскую Молдавскую Республику с центром в Тирасполе. Так самоуверенность и невежество руководителей республики, их неспособность просчитывать действия на шаг вперёд, участие в националистических играх, потакание распоясавшейся черни привели маленькую страну к расколу, который не преодолён по сей день.
Именно Мирча Друк послал своих вооружённых волонтёров в поход на гагаузов, которые 19 августа 1990 года объявили в Комрате о создании Гагаузской Республики. В Буджаке испокон века проживали и трудились помимо гагаузов также болгары и украинцы. Аборигены, прознав о приближающейся опасности, вооружились кольями, вилами, наскоро обшили листами жести грузовичок, издававший при движении кошмарный лязг и грохот, а на кабину для устрашения противника водрузили музейный пулемёт времён гражданской войны. Но между ними и пришельцами встали регулярные войска, и побоища, к счастью, и на этот раз не случилось. Сейчас, задним числом, Филат выдавил из себя признание, что поход на Гагаузию, «возможно, был ошибкой».
А затем было затеяно вовсе нечто невообразимое. В течение двух суток возбуждённая толпа, передвигаясь на рысях вокруг собора, по парку и по площади (теперь уже не Победы, а Великого Собрания), вздымала гроб с телом молдавского парнишки, погибшего по вине пьяного водителя. Был пущен слух, что это – дело русских. Мало того, что убили, ещё и надругались: якобы выкололи глаза, отрезали язык и сунули в рот записку: «Вот тебе ваш язык!». Толпа жаждала отмщения, и её к этому умело подталкивали. Однако виновника нашли сразу, выяснилось, что шофёр – молдаванин, свой, страсти тут же улеглись, а несчастную жертву просто предали земле.
Когда Борис Ельцин 8 августа 1990 года обратился к руководителям автономных республик РСФСР с призывом: «Берите суверенитета столько, сколько можете проглотить», этот лозунг подхватили уже республики СССР, и начался «парад суверенитетов». Однако оказалось, что только Молдова стремится не к независимости, а к самоликвидации через объединение с Румынией. С такого рода парадоксальными этноликвидационными процессами мир ещё не сталкивался. Наоборот, наблюдается «размножение» этносов (особенно на Балканах, к примеру, в бывшей Югославии). Молдавский случай уникален. Унионистские настроения возобладали среди молодёжи, и даже первый президент суверенной Молдовы Мирча Снегур выдавил из себя: «Независимость – временный период».
Некоторым читателям может показаться, что рассказ об этих событиях не имеет прямого отношения к нашей теме, но ведь иначе не понять, почему начался исход русских из Молдовы, почему и русская составляющая особого кишинёвского воздуха стала таять.
Небольшое отступление под занавес. Из немногих фронтистов, с кем довелось лично общаться, могу назвать Иона и Марию Хадыркэ. Мария частным образом давала уроки молдавского языка моему 10летнему сыну, что вызывало откровенные насмешки моих недальновидных коллег. Знала я и юморного живчика (увы, ныне покойного), доцента КГУ Иона Осадченко, выпустившего книгу о литературных связях России и Молдавии в ХIХ веке, мямлю и зануду Николае Маткаша и начисто лишённого чувства юмора угрюмого Тимофте Мельника. Но глубокую симпатию я испытывала лишь к Дойне Марин. Выпускница молдавского филфака университета, она, придя к нам на кафедру, согласилась преподавать зарубежную литературу на молдавском отделении на родном языке. Я приветствовала это начинание. Молдавским языком я не владела, хотя и попыталась – безуспешно – осилить школьный учебник сына, но Дойна прекрасно говорила и читала по-русски, и мне не составляло труда её консультировать и подбирать нужную литературу.
Дойна отличалась редкой красотой и артистизмом. Она успешно танцевала в ансамбле «Молдовеняска». Её тонкая стать и лёгкая, летящая походка, огромные распахнутые глаза и сейчас передо мною. Спустя несколько лет она познакомила меня с композитором и музыкантом Ионом Алдя-Теодоровичем, который вскоре стал её мужем. Вместе они организовали и провели замечательный факультетский вечер-концерт, зал даже не смог вместить всех желающих. Я была приглашена на их свадьбу, но не пошла, понимая, что там соберутся люди, далёкие мне по духу и интересам.
У меня уже был опыт таких встреч. Бывая в доме Константина Поповича, директора Института национальных меньшинств Молдавской АН, я впервые столкнулась с нежеланием его молодых коллег разговаривать по-русски. А ведь все они только-только окончили аспирантуру и защитили кандидатские диссертации в Москве и Ленинграде. Но память у них быстро отшибло, и чувство благодарности руководителям их не обременяло. Не желая чувствовать себя белой вороной на чужом пиру, накануне свадьбы поздравила Дойну и этим ограничилась.
Оставив преподавание, Дойна с Ионом занялись концертной деятельностью, голос у неё был не сильный, но приятный. Написанные им песни национально-патриотического характера меня не трогали. Исполняя их, Дойна входила в чуждый ей образ воительницы. На мой взгляд, куда больше ей бы подошла песня её деверя Петру Теодоровича «Меланколие, дулче мелодие». Мне казалось, что Дойна была создана не для борьбы, а для любви. Весть о её с мужем гибели в автокатастрофе неподалеку от Бухареста меня потрясла. На похороны я пошла и искренне оплакала Дойну. Что-то загадочно-мистическое было в этом уходе. И сейчас, когда я оказываюсь перед их надгробием на Армянском кладбище или у памятника, что установлен у входа в парк напротив университета, с горечью думаю о том, насколько стремительным и коротким был её полёт.
А затем наступила череда похорон лидеров Народного фронта: Матковски, Осадченко, Костин, Ватаману, Истрати, Думенюк, Виеру, Лари уходили один за другим. Словно на них
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Утраченный воздух - Грета Ионкис бесплатно.
Похожие на Утраченный воздух - Грета Ионкис книги
- Уильям Сомерсет Моэм - Грани дарования - Г Ионкис - Публицистика
- Сталинские коммандос. Украинские партизанские формирования, 1941-1944 - Александр Гогун - История
- Духовная жизнь Америки (пер. Коваленская) - Кнут Гамсун - Публицистика
- Псевдонимы русского зарубежья. Материалы и исследования - Сборник статей - Публицистика
- Сталинград: Записки командующего фронтом - Андрей Еременко - История
- Из записной книжки. Темы - Георгий Адамович - Публицистика
- Воздушная битва за Севастополь 1941—1942 - Мирослав Морозов - История
- Кровавый евромайдан — преступление века - Виталий Захарченко - Публицистика
- Ни войны, ни мира - Валерий Юрьевич Афанасьев - История / О войне / Науки: разное
- Интимная Русь. Жизнь без Домостроя, грех, любовь и колдовство - Надежда Адамович - Искусство и Дизайн / История