Форма входа
Читем онлайн Утраченный воздух - Грета Ионкис
Шрифт:
-
+
Интервал:
-
+
Закладка:
Сделать
граждан уже не существующей страны, если честно и объективно вспомнят тот период своей жизни. И особенно это относится к Молдавии.
Я хочу, чтобы экономическое и культурное развитие этого края и его коренного населения в 1950–1980-е годы оценивалось трезво и по достоинству. В эти годы молдаванам грех было жаловаться на притеснения. Неблагодарность никого не украшает. Как справедливо замечает историк и издатель кишинёвец Сергей Эрлих, «Молдавия накануне развала СССР – самый благополучный островок советского архипелага». И далее он же: «По инициативе русских оккупантов было создано индустриальное сельское хозяйство с гигантскими животноводческими комплексами, значительная перерабатывающая промышленность (консервные и винодельческие заводы), но главное – в городах – крупные производства в области радиоэлектроники. Заканчивалось строительство компьютерного завода. Оборонные заводы, напичканные дорогостоящим оборудованием, с большим числом обученных кадров». Сейчас впору с недоумением воскликнуть: «Где это всё? Куда подевалось?» Но не станем опережать события. Пока мы – в ином временно́м измерении. Именно о том времени пела София Ротару, исполнявшая полюбившуюся всем песню Евгения Доги на слова Григорие Водэ (русский текст Владимира Лазарева):
Мой белый город, вечный, как сказанье,
В тебе наш труд, и молодость, и смех.
Я чувствую всегда твоё дыханье,
Ты мой, ты наш, и ты открыт для всех.
Эти слова передают и отношение к городу, и самоощущение его жителей, независимо от их этнической принадлежности.
Приложение II. Метаморфозы Кишинёва
Смена курса, или Дрейф в сторону Румынии
Противоречия между СССР и Румынией времён Чаушеску, а затем противостояние России и Румынии и положение между молотом и наковальней «бесконечно невезучей», по выражению Виктора Боршевича, Молдавии, этой маленькой страны Карпатско-Балканского региона – всё это не было секретом для её жителей. Реагировали по-разному. О существовании в республике подпольных националистических групп, изначально прорумынски настроенных, в КГБ хорошо знали. За ними послеживали, засылали к ним своих осведомителей-информаторов, но драконовских мер к апологетам Великой Румынии не применяли: не сионисты же, в конце концов! В итоге на исходе 1988 года в Кишинёве и сельском правобережье расплодилось около трёхсот таких сообществ.
Под сенью всемогущей «гэбухи» активные националисты, в основном представители творческой интеллигенции в первом поколении, получившие образование в советских вузах, безнаказанно вели в молодёжной среде антикоммунистическую и антирусскую пропаганду. Популярно объясняли, что Молдавия – это сталинская химера, что молдавского языка не существует, а есть румынский, молдавская нация – это фикция, на самом деле все они – румыны, а русские – враги, возомнившие себя хозяевами. Разжигали страсти, нажимая на болевые точки (у кого-то в семье советской властью были репрессированы родственники, у других принудительно реквизировано имущество, и обида не забылась), и соблазняли прелестями «забугорной» жизни: Румынию даже во времена диктата Чаушеску воспринимали как хотя и провинциальную, но всё же европейскую страну.
Попытки Горбачёва реформировать социализм и открыть его «человеческое лицо» были обречены на неудачу. Намерения преобразовать государственное устройство на федеративной основе, заключить Союзный договор, сохранив СССР, но вместо Союза Советских Социалистических Республик создать Союз Советских Суверенных Республик (вроде бы СССР, да не тот!) натолкнулись на сопротивление руководителей силовых структур. В противостоянии схлестнулись две вертикали власти. В итоге мы получили в 1991-м августовский путч, ГКЧП и Горбачёва, заблокированного на правительственной даче в крымском Форосе. 22 августа он всё же прилетел в Москву, назвал гекачепистов «мудаками», поначалу их даже арестовали, и я смогла беспрепятственно вернуться в Кишинёв из трускавецкого санатория. Приехала взъерошенная, в смятении мыслей и чувств. Город между тем бурлил.
Бурление началось с конца 1988 года, когда национал-экстремистские кружки и группы, о которых я упомянула выше, объединились в Народный фронт. Его возглавил секретарь парторганизации Союза писателей Ион Хадыркэ. Именно писатели, поэты, журналисты, часть преподавателей оказались закопёрщиками прорумынских выступлений. В мае 1989-го к Народному фронту примкнула верхушка партийной и советской номенклатуры, привыкшая держать нос по ветру и всегда готовая сменить личину. Верные ленинцы, вчерашние интернационалисты становились активными националистами.
Иона Хадыркэ я хорошо помню как спокойного студента филфака нашего пединститута, отнюдь не как бунтаря. После окончания института он работал в захудалой районной газетёнке, писал верноподданнические стихи, славящие партию и её вождей. Мне трудно было воспринять Хадыркэ как лидера движения. Его действительно позже отодвинут на вторые роли более радикальные личности вроде Юрие Рошки, да и братья Гимпу, Владимир Филат окажутся куда расторопнее Иона. Именно Юрие Рошка, позже лидер Христианско-демократической народной партии, вице-премьер, а ныне глава Народного университета, возглавлял тогда многотысячные колонны молодёжи, марширующей по улицам под девизом: «Хотим в Европу!»
Фронтисты выступили за выход из СССР и объединение с Румынией и повели настоящую идеологическую атаку, внушая населению представление об идентичности молдавской и румынской наций, требуя перевода письменности на латиницу. Глубокими познаниями молдавские гуманитарии обременены не были, их конёк – антирусские настроения, которыми заражали молодёжь, разжигая её агрессию. Студенческая молодёжь не была сильна в истории, а что уже говорить о селянах! Кто из них знал, что молдавский язык – это этнополитический символ 650-летней истории молдавского народа и молдавского государства, что слова «молдаванин», «Молдова» появились намного раньше, чем «румын», «Румыния», что княжество Молдова враждовало с Валахией? Да, у молдован и румын один язык. Даже композитор Евгений Дога, проживающий в Москве, обласканный советской властью, был уверен, что молдавский язык – на самом деле румынский, и не понимал, что с точки зрения исторических реалий лингвистический спор вокруг названия молдавского языка беспредметен. Поэтому понятно, что студенты – вчерашние селяне и их малообразованные отцы не понимали сути спора и не могли иметь своего мнения.
Почему языку было придано чуть ли не сакральное значение? Ведь националисты сделали его краеугольным камнем формирования национального самосознания. Почему? Ведь язык сам по себе ни накормить, ни напоить не может, но разговорами на тему языка можно возбудить племенной инстинкт, вражду к иноязычным. Больше фронтистам нечего было предложить народу, и время показало, что с помощью попытки превращения молдавского языка в румынский решить им ничего не удалось, зато проблема языка внесла раскол в саму титульную нацию.
Когда я приехала в Кишинёв в 1969-м, пройдя по конкурсу на должность доцента кафедры русского языка и литературы пединститута имени Крянгэ, национальной вражды в республике не ощущалось. Да, слышала я о противостоянии лево— и правобережных молдаван, что объяснялось тем, что одни жили «под Советами» дольше, чем другие, а потому считали себя хозяевами и хотели задавать тон. В детали этого соперничества я не вникала. Но повсеместно
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Утраченный воздух - Грета Ионкис бесплатно.
Похожие на Утраченный воздух - Грета Ионкис книги
- Уильям Сомерсет Моэм - Грани дарования - Г Ионкис - Публицистика
- Сталинские коммандос. Украинские партизанские формирования, 1941-1944 - Александр Гогун - История
- Духовная жизнь Америки (пер. Коваленская) - Кнут Гамсун - Публицистика
- Псевдонимы русского зарубежья. Материалы и исследования - Сборник статей - Публицистика
- Сталинград: Записки командующего фронтом - Андрей Еременко - История
- Из записной книжки. Темы - Георгий Адамович - Публицистика
- Воздушная битва за Севастополь 1941—1942 - Мирослав Морозов - История
- Кровавый евромайдан — преступление века - Виталий Захарченко - Публицистика
- Ни войны, ни мира - Валерий Юрьевич Афанасьев - История / О войне / Науки: разное
- Интимная Русь. Жизнь без Домостроя, грех, любовь и колдовство - Надежда Адамович - Искусство и Дизайн / История