Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В отличие от Нессельроде, неутомимого сторонника Священного союза и его легитимистких принципов, Горчаков смотрел на роль России на континенте прагматично. По его мнению Россия не должна вступать в союзы, отстаивающие общие принципы, какие как защита легитимных монархий, как это было до Крымской войны. Война продемонстрировала России, что нельзя полагаться на солидарность легитимных европейских монархий. Политика Нессельроде сделала Россию уязвимой к провалам чужих правительств, в особенности Австрии, держава которую Горчаков презирал со времен работы послом в Вене. Вместо этого Горчаков верил в то, что Россия должна сосредоточить свою дипломатию на собственных национальных интересах и для отстаивания своих интересов вступать в союзы с другими странами независимо от их идеологии. Это был новый тип дипломатии, Realpolitik, которую позже будет использовать Бисмарк.
Русские сразу же принялись проверять Парижский договор на прочность, фокусируясь на незначительных вопросах, где бы они могли попытаться внести раскол в крымский союз. В мае 1856 года они заявили суверенитет над маяком на крошечном острове Змеином, в турецких водах недалеко от дельты Дуная, и оставили там жить семь человек во главе с офицером. Валевский был склонен уступить русским этот незначительный остров, но Палмерстон настаивал, что их надо изгнать, на том основании, что они нарушают турецкий суверенитет.
Когда капитан британского корабля связался с турками на Змеином острове, ему сказали, что они не возражают против русских там: они рассматривали их как гостей и были ради продать им припасы. Палмерстон настаивал на своем. «Нам следует избежать фатальной ошибки сделанной Абердином оставляя предварительные шаги и сигналы русской агрессии не замеченными и не наказанными», писал он Кларендону 7 августа. Был отдан приказ отправить канонерки и устранить русских физически, но Джон Вудхаус, британский посланник в Санкт-Петербурге, сомневался, что у Британии есть права на это, и королева разделяла его сомнения, поэтому Палмерстону пришлось отступить и использовать вместо этого дипломатическое давление. Горчаков настаивал на том, что русские владели островом с 1833 года, и взывал к французам, которые таким образом попали в положение международного медиатора между Британией и Россией{577}.
Русские параллельно предприняли еще одну атаку на Парижское соглашение в отношении границы между русской Бессарабией и контролируемой турками Молдавией. Из-за ошибки на картах и путаницы в названиях, союзники нарисовали границу к югу от старой деревни под названием Болград, в 3 километрах к северу от Нового Болграда, рыночного города, расположенного на берегах озера Ялпуг, которое имеет сток в Дунай. Русские воспользовались недостатком ясности, заявив, что теперь они должны получить оба Болграда, и таким образом совместный доступ к озеру Ялпуг. Палмерстон настаивал, что граница должна пройти у старой деревни — целью договора было лишить русских доступа к Дунаю. Он давил на французов, чтобы они не поддавались и выступали единым фронтом против русских, которые в ином случае будут использовать их разногласия. Но французы были рады уступить русскому требованию в качества жеста доброй воли, хотя затем они предложили, что граница должна пройти по узкой полоске земли между рыночным городом и озером, таким образом передавая русским больше территории, но при этом лишая их доступа к озеру. И опять французы действовали как посредники между Россией и Британией.
К середине ноября маркиз де Морни убедил Горчакова отказаться от притязаний на остров Змеиный, при том условии что Россия получил Новый Болград, но без доступа к озеру, и эта территориальная компенсация была в некотором роде решением французского императора. Сделка была привязана к предложению царя и Горчакова (составленному при помощи де Морни в Санкт-Петербурге) по поводу франко-русской конвенции для обеспечения нейтральности Черного моря и Дунайских княжеств, как это было определено в Парижском соглашении, но теперь требовалось, как заявляли русские, «из-за того факта, что соглашение было нарушено Англией и Австрией», которые «пытались обмануть» русских с их законными владениями в районе Дуная. Морни рекомендовал русское предложение Наполеону и передал французскому императору обещание данное ему Горчаковым: Россия поддержит французские приобретения на Европейском континенте, если Франция подпишет конвенцию. «Отметьте», писал Морни, «Россия единственная держава которая одобрит территориальные приобретения Франции. Меня уже заверили в этом. Попробуйте добиться того же от англичан! И кто знает, с нашим требовательным и капризным народом, может быть придется когда-то обратиться к России ради их удовлетворения». Детали отношения русских к французским территориальным приобретениям были обрисованы в секретных инструкциях графу Киселеву, бывшему губернатору Дунайских княжеств, который стал послом во Франции после Крымской войны: протокол требовал, чтобы высокое официальное лицо представляло новую политику царя о дружбе с Францией. Если Наполеон обратит свое внимание на Итальянский полуостров, было сказано Киселеву, Россия «заранее одобрит воссоединение Ниццы и Савойи с Францией, равно как и объединение Ломбардии с Сардинией». Если его амбиции будут направлены на Рейн, то Россия «применит свое доброе влияние» для помощи французам, но продолжая соблюдать её обязательства перед Пруссией{578}.
Конференция представителей держав в Париже быстро приняла решения по двум спорам в январе 1857 года: был подтвержден турецкий суверенитет над островом Змеиным, с международной комиссией по управлению маяком; новый Болград был передан Молдавии, а Россия получила территориальную компенсацию в другом месте Бессарабии. Выглядело так, что русским пришлось уступить по обоим вопросам, но они добились политической победы ослабив связи внутри Крымского альянса. Французы четко сигнализировали, что целостность Оттоманской империи была для них второстепенным вопросом и они были готовы заключать новые сделки с русскими ради изменений карты Европы.
В последующие восемнадцать месяцев целый ряд высокопоставленных русских посещало Францию. В 1857 году Великий князь Константин, младший брат царя и адмирал, ответственный за так необходимые после Крымской войны реформы во флоте, посетил Париж, где было принято решение, что соглашение с Францией будет наилучшим способом получить техническую помощь, необходимую для модернизации её отсталого флота (он отдал французам все заказы, которые не могли быть реализованы русскими кораблестроителями). Во время своего путешествия он остановился в заливе Виллафранка, рядом с Венецией, где он достиг соглашения с Кавуром об аренде угольной базы для Одесской экспедиции[113] у туринского правительства, таким образом получив базу в Средиземноморье[114]. Наполеон устроил ему шикарный прием в Париже и приватно беседовал с ним о будущем Европы. Французский император знал, что Великий князь пытается утвердиться на почве русской внешней политики
- AНГЛО-САКСОНСКАЯ ХРОНИКА - АВТОР НЕИЗВЕСТЕН - История
- Другой взгляд на Сталина (Запрещенный Сталин) - Людо Мартенс - История
- Крымская весна. 30 дней, которые потрясли мир - Олег Матвейчев - История
- Аттила. Русь IV и V века - Александр Вельтман - История
- Раннее христианство: страницы истории - Ирина Свенцицкая - История
- История государства Российского. Том II - Николай Карамзин - История
- Загадки древности (Белые пятна в истории цивилизации) - Гарий Бурганский - История
- Крымская война - Е Тарле - История
- Рассказы Геродота о греко-персидских войнах и еще о многом другом - Михаил Гаспаров - История
- Балтийские славяне. От Рерика до Старигарда - Андрей Пауль - История