Шрифт:
Интервал:
Закладка:
При этом здоровье зависимых людей зачастую охранялось законодателем от посягательств в той же мере, как и здоровье свободных рипуаров. Так, при нанесении той и другой категории по 3 удара рабом с последнего взимался штраф в 3 сол.[912] Равным образом, свободный и зависимый от короля или церкви человек оценивались Рипуарской правдой одинаково, если им наносили ранение, из которого текла кровь[913].
Вместе с тем, свободные и люди короля или церкви различались по величине возмещения за некоторые телесные повреждения. Так, перелом кости рабом, причинённый свободному, «стоил» в 2 раза больше, чем аналогичная травма homo regius aut ecclesiasticus[914].
На основе имеющихся данных об охране телесного здоровья последней категории (очевидно, неполных по сравнению с описанием телесных повреждений рабов и свободных рипуаров)[915] можно сделать некоторые выводы о ценности её жизни, а значит — и о социальном статусе королевских и церковных людей. Достаточно отчётливо перед нами выступает тот факт, что они стояли на социальной лестнице Австразийского королевства относительно высоко, ни в коей мере не смешиваясь с рабами. Это видно по сумме штрафов, которые взимались за нарушения против их телесного здоровья: в двух случаях они были абсолютно идентичны, а в одном (титул 23 (22)) штраф, полагавшийся в пользу homo regius aut ecclesiasticus, составлял половину от возмещения в пользу homo Ribvarius. Во всех случаях совершения преступлений против рабов свободные и лично зависимые люди были поставлены рядом; от них при этом полагалось одинаковое возмещение.
Ни в одном из известных случаев возмещение, взимавшееся за преступление против зависимого от короля или церкви человека (как и в случаях совершения им самим покушения на здоровье раба), не исчислялось от величины штрафа, положенного за преступление раба. Напротив, оно всегда высчитывалось исходя из штрафа за нарушение, совершённое против свободного (или самим свободным против раба), составляя либо одинаковую с ним величину, либо его половину.
К сожалению, имея обстоятельный блок титулов, посвящённый преступлениям свободных рипуаров и связанный с причинением ими различных увечий друг другу [916], Рипуарская правда совершенно не касается подобного рода нарушений, допущенных свободными рипуарами по отношению к королевским или церковным зависимым людям и наоборот. Остаётся загадкой, с чем это было связано — с простой невнимательностью редактора и переписчиков либо с сознательным умолчанием.
Ещё более разрыв в статусе раба и homo regius aut ecclesiasticus показан в титуле, посвящённом краже свободной женщины. Здесь по отношению к зависимым рипуарам применён уже описанный выше приём — деление пололам штрафа, предусмотренного для свободного человека, тогда как для раба единственным возможным наказанием являлась казнь[917].
Помимо включения категории homo regius aut ecclesiasticus в те титулы, которые касались исчисления штрафов за различные преступления против здоровья и свободы основных социальных групп рипуарского общества, достаточно большой пласт информации о ней находится в титуле 61 (58), касавшемся судопроизводства, порядка ведения судебных процедур и пресечения браков между людьми короля и церкви и прочими категориями. Несмотря на то, что в основном тексте титула представлен 21 раздел, а сам его текст — один из самых протяжённых в Lex Ribvaria, его содержание далеко выходит за пределы своего относительно позднего названия (De tabulariis)[918]. Исследователи неоднократно говорили о том, что в этом титуле соединились несколько хронологических и тематических пластов, как минимум — два: а) VI ― начала VII в. («меровингский», принятый при активном участии короля Австразии Дагоберта); б) VIII ― начала IX в. («каролингский», окончательно утверждённый и кодифицированный Карлом Великим на Ахенском соборе или другом законодательном собрании)[919].
В первую очередь, необходимо подчеркнуть тот момент, что в судебном отношении ни «римляне», ни королевские и церковные люди не были равны свободным рипуарам. Три перечисленные категории, как полагал Э. Майер, должны были отвечать перед особым судом, который отличался от сотенных собраний и суда королевских агентов, обязательного для рядовых германцев[920]. Для зависимых от крупных землевладельцев представителей австразийского общества VI–VII вв. были предусмотрены сокращённые сроки принесения клятвы и меньшая ответственность за некоторые нарушения законодательства (например, уклонение от службы, принятие чужого зависимого человека) по сравнению со свободными рипуарами.
Тем не менее, сам факт того, что homo regius aut ecclesiasticus и homo Romanus были упомянуты в ряду тех, кто мог выступать в суде в качестве истца, ответчика или свидетеля, а также мог самостоятельно выплачивать штрафы за свои правонарушения (без участия хозяина как посредника), однозначно отделяет судебный статус этих категорий от статуса раба. Раб (за редким исключением) не мог нести ответственности за совершённые преступления[921]: его интересы в суде представлял господин, он же нёс обязательства по оплате штрафов и доставке самого провинившегося на судебное заседание. В отношении королевских и церковных зависимых людей, а также «римлян», напротив, участие в судебном разбирательстве их господ (а точнее — представителей этих господ, actores в тексте Рипуарской правды) ни разу не зафиксировано.
Так, судебная ответственность homo regius aut ecclesiasticus и homo Romanus предполагала их участие в процессе в качестве ответчика. Это выражалось в том, что их запрещалось насильно водворять в судебное присутствие, а также выдвигать против них обвинения «на алтаре» (т. е. в церкви, в присутствии священнослужителей)[922]. Кроме этого, homo ecclesiasticus, homo regius и homo Romanus упомянуты в ряду тех участников судебного заседания, которые имели право на принесение церковной клятвы[923]. Причём в последнем случае две категории зависимых людей упомянуты в одном титуле со свободным человеком, дававшим церковную клятву не только с соприсяжниками, но и (в случае сомнения в правдивости его слов) с оружием в руках.
К сожалению, здесь источник вновь заставляет исследователя вступить на путь предположений. Во-первых, не до конца ясно, можно ли в титуле 61 (58), 19 видеть эллипс и приписывать редактору пропуск в числе упомянутых социальных категорий (homo regius, homo Romanus, tabularius) термина homo ecclesiasticus. Такой ход его мысли можно было бы предположить хотя бы исходя из того, что в большинстве
- Люди, нравы и обычаи Древней Греции и Рима - Лидия Винничук - История
- Жизнь древнего Рима - Мария Сергеенко - История
- Экономика Древнего Востока, Древней Греции, Древнего Рима, Древней Руси - Коллектив авторов -- История - История / Экономика
- Очерки по истории архитектуры Т.2 - Николай Брунов - История
- История Древней Греции в биографиях - Г. Штоль - История
- Жизни философов и софистов - Евнапий - История
- Испания от античности к Средневековью - Юлий Циркин - История
- Англия Тюдоров. Полная история эпохи от Генриха VII до Елизаветы I - Джон Гай - История
- В поисках четвертого Рима. Российские дебаты о переносе столицы - Вадим Россман - История
- Эволюция средневековой эстетики - Умберто Эко - История