Рейтинговые книги
Читем онлайн Эволюция рабства в германском мире в поздней Античности и раннем Средневековье - Михаил Вячеславович Земляков

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 ... 199
древнефризского языков, которые выделялись в особую подгруппу[49]. По-видимому, языковая общность подкреплялась сохранением у англо-саксов некоторых общегерманских правовых и социальных институтов. Кроме того, некоторое количество фризов, занимавшихся морской торговлей, уже в VI–VIII вв. присутствовали в Лондоне[50]. Этим можно объяснить определённое сходство в системе штрафов и взысканий, а также социальных категорий, которое выявляется при сравнении L. Fris. с англо-саксонским законодательством VII ― начала IX в.[51]

Кроме того, при записи древнеанглийских законов происходил ряд заимствований из латыни и греческого языка (обычно — в латинизированной форме[52]), из языка бриттов[53]. В ходе вторжений скандинавов в IX–XI вв. их правовая лексика, а отчасти — и правовые представления, также отразилась в древнеанглийском праве, а завоевание Англии нормандцами в 1066 г. сделало их наречие — диалект старофранцузского языка, наряду с латынью, официальным языком двора и письменности вплоть до XIII в.[54] Это привело к упрощению древнеанглийского языка (перехода от синтетического к аналитическому строю языка)[55] и возрастанию нормандского влияния на все стороны письменной культуры (в т. ч. право и судопроизводство). В результате языковых и социально — политических трансформаций к началу XII в., т. е. к моменту перевода законов VII–XI вв. на латинский язык, знание об англо-саксонских общественных и правовых реалиях уже было во многом поверхностным и зачастую неполным.

В исторической науке XIX–XX вв. были приняты несколько классификаций законов германских племён. Большинство этих классификаций приведено в монументальной работе А.И. Неусыхина «Возникновение зависимого крестьянства как класса раннефеодального общества в Западной Европе VI–VIII вв.»[56]. Первая классификация предполагала их разделение по хронологическому принципу — на законодательные памятники, созданные при Меровингах (V — середина VIII вв.) и при Каролингах (середина VIII — конец X вв.). Вторая классификация принимала в качестве классифицирующего признака территорию, на которой произошла кодификация правовых норм и обычаев племени или союза племён. По этому показателю принято выделять северогерманские (Leges Saxonum, Lex Frisionum, Lex Thuringorum) и южногерманские (Leges Alamannorum, Lex Baiuvariorum) «правды», а также франкские (Lex Salica, Lex Ribuaria, Lex Francorum Chamavorum[57]), вестготские (Leges Visigothorum), бургундские (Leges Burgundionum), лангобардские (Leges Langobardorum) и англо-саксонские законы (в англо-саксонской традиции — æ, dom). Третий вариант классификации источников предполагает подразделение законов варваров на зафиксированные «в виде единовременной записи» (Lex Salica, Lex Baiuvariorum, Leges Saxonum, Lex Thuringorum, Lex Francorum Chamavorum, Edictum Rothari как составная часть Leges Langobardorum) и «путём ряда последовательных наслоений и прибавления новых текстов» (Lex Ribuaria, Lex Frisionum, Leges Langobardorum после Эдикта Ротари, Leges Alamannorum и англо-саксонские законы)[58].

Сам А.И. Неусыхин полагал, что ни один из типов классификации варварских правд не может быть признан универсальным и исчерпывающим[59]. Наименее универсальным автор признавал хронологический принцип, поскольку он никак не коррелирует с архаичностью содержания конкретного источника. Наиболее поздние по времени возникновения каролингские правовые памятники — законы фризов, саксов, тюрингов и хамавов, — отражают более архаичные общественные отношения, чем Рипуарская правда, значительная часть постановлений которой восходит к эпохе Меровингов[60]. Поскольку большинство древнейших редакций законов претерпевали неоднократные редакции, в ходе которых к ним были созданы весьма значительные по объёмам дополнения (капитулярии[61] или небольшие постановления, разъясняющие конкретные казусы или правовые процедуры и дополняющие основной текст[62]; прологи, эпилоги и т. п.), и третий вариант классификации не может быть признан всеобъемлющим. Второй вариант имеет большее значение, чем первые два, что признаёт сам А.И. Неусыхин[63].

Однако и в этом случае классифицирующий признак обладает определёнными недостатками, которые не позволяют признать его универсальность: он не даёт возможности с достаточной уверенностью определить интенсивность заимствования норм позднеримского частного права и описать его взаимодействие с архаичными германскими обычаями племенной общности на территории той или иной римской провинции. В качестве примера можно привести тот факт, что в законах алеманнов и баваров, а также в англо-саксонских законах процессы социального расслоения и обращение свободных людей в зависимость находят значительно более полное отражение, чем в Эдикте Ротари, тем более — в Салической правде (по крайней мере, на уровне терминологии). Таким образом, само по себе поселение на территории римской провинции с большим числом бывших римских граждан не всегда напрямую коррелировало со скоростью развития социальных институтов от архаических форм к более развитым. На скорость общественного развития двух соседствующих племён всегда влияет множество факторов (например, военная угроза, миссионерская деятельность, развитие сети христианских приходов и монастырей), которые не сводятся к степени заимствования римских норм и правовых представлений.

Нам кажется вполне уместным объединение в одну группу, с одной стороны — двух франкских законов, с другой стороны — северогерманских «правд» вкупе с англо-саксонскими законами. Во-первых, они охватывают достаточно компактную по площади территорию на севере Западной Европы; Ла-Манш, если верить историческим хроникам и авторским сочинениям, совершенно не являлся препятствием для контактов Британских островов и континента в раннее Средневековье. Во-вторых, они возникают в сходных исторических обстоятельств (т. е. в момент переходного периода от архаических форм социальной организации к более развитым общественным институтам, в т. ч. к новым формам легитимации королевских установлений, при значительном преобладании германской архаики в качестве отправной точки этого движения). В-третьих, ряд законов может быть сопоставлен напрямую по причине сходства структуры[64], социальной терминологии[65] и т. п.

Для решения задач научного исследования необходимо дать общее представление о рукописной традиции, связанной с фиксацией варварских правд в раннем Средневековье. Салическая правда представляет собой один из наиболее распространённых в этот исторический период правовых памятников: на сегодняшний день известно по меньшей мере 85 рукописей[66] этого памятника, представленных с той или иной степенью полноты. Рипуарская правда представлена меньшим количеством манускриптов — 35 сохранившимися копиями (одна из которых, находившаяся в Страсбуре, сгорела в 1870 г. и известна только по изданию Рудольфа Зома[67]), по меньшей мере 24 утерянными копиями (в 5 рукописях листы с текстом Рипуарской правды пропущены; упоминания 15 из них содержатся в средневековых каталогах IX–XIII вв.; 4 издателя L. Rib. также использовали не дошедшие до нас различные рукописи, в т. ч. страсбургскую)[68].

Говоря о безвозвратно утраченных, а также только гипотетически реконструируемых манускриптах, нельзя не упомянуть о том, что ряд рукописей содержит испорченные, нередко нечитаемые фрагменты двух «варварских правд». К таким рукописям можно отнести Ivrea. Biblioteca Capitolare, XXIII*, в которой листы с Рипуарской и Салической правдами практически нечитаемы[69]. От рукописи C6a (Leiden, Universiteitsbibliotheek, B.P.L. 2005*) до нас дошёл только небольшое извлечение (т. н. «экцерпт») середины XVI в., представляющий собой копию пролога, список титулов с несколькими пояснениями и расшифровками,

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 ... 199
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Эволюция рабства в германском мире в поздней Античности и раннем Средневековье - Михаил Вячеславович Земляков бесплатно.

Оставить комментарий