Шрифт:
Интервал:
Закладка:
И Бог. Он рождается вновь и вновь в каждой любви.
Не в слове «любовь». Не в разговорах о любви.
В любви.
А дети иногда рождаются всего лишь от слияния половых клеток, мужской и женской. Но даже тогда они рождаются, чтобы найти любовь.
Любовь – это шаг за шагом
В небо, чтобы родиться,
Когда мы придём.
Глава XVI
Вера Игнатьевна сочинила тьму чёртовых хайку, пока направлялась по адресу. Под мышкой у неё был конверт, принесённый Георгием. Она даже сочинила хайку про то, что пора покончить с хайку. Ей просто очень не хотелось выйти из себя, исполняя то, что она должна была исполнить как можно скорее. Ей и в голову не приходило, что она сегодня как-то особенно обидела младшего Белозерского. Уж точно не более обыкновенного. «К чёрту бы младшего Белозерского! И старшего Белозерского к чёрту! Старшего, может быть, даже к дьяволу! Младший – дурак, а старший – подлец! Фу, княгиня! Вы же так не думаете. За вас говорит гнев».
В Александре Николаевиче же клокотала простецкая мальчишеская обида. Никак он не мог в себе это обуять, хотя и понимал, что глупо, глупо пребывать в этой своей детской обиде. Он зашёл в ординаторскую. У зеркала стояла Ася. Он отметил, как она хороша сегодня. Как идёт ей форма сестры милосердия. Вспомнил, что собирался её пригласить куда-нибудь, и даже пытался. И всё никак не случалось. А сегодня как раз подходящий случай.
– Я как раз вас дожидаюсь, Александр Николаевич!
Ася была возбуждена, глаза блестели. Она в последнее время стала очень… живоглазая. Расцветает, не иначе. Раньше всё больше путливая была. Страданий переносить не могла. Винила себя во многом. И в чём не была виновата, и уж конечно, в том, в чём виновата была.
– Добрый вечер, Анна Львовна! Вы дежурите? Я как вас увидел, вспомнил, что не раз уже вам задолжал.
– Вы только и помните обо мне, как видите! – засмеялась Ася.
Она выглядела и счастливой, и несчастливой одновременно. Не то, чтобы наигранность, – напротив. Пугающая искренность взаимоисключающих состояний. Как будто человеку больно, и это приносит ему радость. Ну уж Ася-то далека от подобных изысков!
– Если вы не дежурите, окажете честь прогуляться? – спокойно и учтиво спросил Александр Николаевич.
– Холодна ночь для прогулок-то!
Ася всё не переставала смотреться в зеркало. Именно не крутиться у зеркала, как барышня, вздумавшая неумело сыграть во флирт. Настораживало именно то, что она так легкомысленно и смело парировала его реплики, столь серьёзно всматриваясь в своё отражение.
– Мы экипаж возьмём.
– Александр Николаевич, – Ася повернулась к нему и жадно посмотрела. – Должна вам сказать: я помолвлена. Владимир Сергеевич сделал мне предложение, я с радостью приняла оказанную мне честь. Мы вскорости поженимся.
Сказать по правде, хотя и нелестно это для Александра Николаевича, но у него камень с души свалился. Он чуял, что Анна Львовна всё чего-то от него ждала, чего – и сама толком не знала. Он на свой лад чувствовал ответственность за неё. И сейчас был счастлив, что такой достойный человек, как доктор Кравченко, теперь позаботится о сироте. Боже, они все воспринимали Асю именно бесприютной сироткой! Ей это было обидно. Это было несправедливо, если вдуматься. Ася не понимала, почему это несправедливо. А вдумываться не имела возможности.
– Я от всей души поздравляю вас! От всей души! Владимир Сергеевич – гениальный человек! Теперь я за вас спокоен.
– Вы как-то уж слишком рады.
Ася надула губки. Всё-таки она была всего лишь девчонкой, хотела нравиться всем мужчинам, и в особенности Александру Николаевичу.
– Отчего же я не должен радоваться?! – искренне изумился он.
Александр Николаевич поцеловал Асе руку.
– Я желаю вам безмерного счастья!
Если бы он был чуть менее погружён в себя, он бы понял по её взгляду, что скажи он ей сейчас: «Не выходите замуж!» – она бы забыла и про помолвку, и про найдёныша. Ему бы и замуж её звать не пришлось, без венца прибежала бы. Она вдруг твёрдо решила, что любит Александра Николаевича и никого другого. А про девочку и Владимира Сергеевича тут же, в мгновение ока, повесила на себя долг. Будто бы она теперь из чувства долга должна и замуж выйти, и девочку воспитать. Все свои пассажи про любовь, высказанные сегодня в приюте, она забыла в момент. Как так-то?! Она же и не глупа вовсе! Просто очень восторжена: пока не перестала подстёгивать себя капельками и… порошком. С ними как-то веселее. Ярче. Легче на душе. Они сердце поднимают. Сейчас медикаменты льются рекой, а за операционную и вовсе она ответ несёт.
– А замужние женщины работают или нет? – вдруг озабоченно вытаращилась она на Александра Николаевича. – Наверное, как хотят, да? Вот Вера Игнатьевна, она же замужем – и хирург! Профессор!
Ася как-то нехорошо засмеялась, не понимая, что наступает Александру Николаевичу на больную мозоль. Она склонилась к нему и интимно прошептала с двусмысленной значительностью:
– Я же знаю, что в хирургию вход для женщины закрыт. Чтобы попасть в эту область, женщине нужно стать мужчиной. Вера Игнатьевна попросту мужчина, вот что!
– Анна Львовна! Вы несусветную ерунду себе позволяете! – вырвалось у Александра Николаевича. – Ещё раз желаю вам счастья! Надеюсь, мы всегда будем самыми добрыми друзьями, – и, снова поцеловав ей руку, он пошёл на выход из ординаторской.
– Вы-то уж точно знаете, женщина она или мужчина! Вся клиника знает, что вы… грешите!
Если Белозерский и расслышал, то решил не придавать значения. А что Ася какая-то… не совсем Ася – это заботы Кравченко. А ему… Если не удалось прогуляться с другом, можно завалиться к девкам. Раньше он именно так бы и поступил. Какого чёрта не поступить так сейчас?!
Александра Николаевича Белозерского и безо всяких сильнодействующих веществ метало не хуже Анны Львовны. Видимо, эндогенных опиатов было сверх всякой меры. Уже распалил себя от мальчишеской обиды до мужицкого гнева. Хорошо, он вышел из клиники с заднего крыльца. Иначе бы наткнулся на Кравченко с Концевичем, идущих по аллее от парадного входа к воротам. Не то чтобы… Но уж лучше иногда просто шествовать в одиночестве. Куда бы ты ни шёл.
Но так уж вышло, что Кравченко и Концевич вышли из клиники вместе. Владимир Сергеевич настрой имел презрительный. Дмитрий Петрович – язвительный. Он и начал беседу:
– Поздравляю, доктор Кравченко. Не ожидал.
- Сезон соблазна - Тереза Ромейн - Исторические любовные романы
- Мариадон и Македа - Герцель Давыдов - Исторические любовные романы
- Опасные страсти - Кэт Мартин - Исторические любовные романы
- Бурная ночь - Дебора Рэли - Исторические любовные романы
- Однажды в замке - Элоиза Джеймс - Исторические любовные романы
- Влюбленный мятежник - Хизер Грэм - Исторические любовные романы
- Дитя Феникса. Часть 2 - Барбара Эрскин - Исторические любовные романы
- Норильск - Затон - Людмила Сурская - Исторические любовные романы
- Они меня не знают - Анастасия Родунер - Исторические любовные романы / Короткие любовные романы
- Светлый град на холме, или Кузнец - Татьяна Иванько - Историческая проза / Исторические любовные романы / Периодические издания