Форма входа
Читем онлайн Птицеед - Алексей Юрьевич Пехов
Шрифт:
-
+
Интервал:
-
+
Закладка:
Сделать
от заботы о детях – вымой, дери её совы, посуду!
Помоги в доме хоть чем-то, раз тебе нечего делать.
По молодости Калеви это предложение здорово раздражало. Он возмущался:
– Хвати тебя Комариный Пастух, женщина! Кто тут главный в семье?!
Жена, ничуть не сомневаясь, отвечала кто:
– Ты, дорогой. – Но по её тону выходило, что отнюдь не он. – А теперь оставь глупые вопросы и вымой посуду. Или иди стирай испачканные пеленки.
Он всегда выбирал посуду.
Спустя годы Калеви понял, что совет отнюдь не плох. Эта привычка – мыть тарелки и ложки даже начала помогать ему. Отвлекала от мыслей о работе, давала душевный отдых.
Разумеется, он ворчал и спустя тридцать лет. Больше по обыкновению. Для порядка.
– Сам первый секретарь лорда-командующего отметил мой вклад в процветание нашего города, а я мою эту дрянную пригоревшую сковородку! Разве наша дочь не должна?.. Сова прилети к нам в окно, если я ещё раз возьмусь за мыло!.. Пусть Медоус тебе всё тут в раковине вымоет. Или Осенний Костёр. Всё равно им в Иле делать нечего. Только катают руны под лиловыми языками, да строят козни против доброго люда. Вот их и запряги. Ты бы смогла заставить служить Светозарных куда лучше, чем тот же Когтеточка. Великий герой бы от зависти лопнул, как бы ты справилась с его работой, женщина. Глядишь, и не исчез бы в расцвете лет.
Жена резонно отвечала, что тогда Когтеточкой была бы она. А ей эти легенды ни к чему. Торчать до конца дней мира в Иле не очень-то и хотелось. Завтра на Лоскутный рынок идти, шерсть надо купить, внуку носки вязать. Так что мой посуду и не ворчи. Или, по крайней мере, делай это потише.
Но сейчас ситуация оказалась не «любой непонятной». А очень даже непонятной. Пожалуй, самой непонятной за все шестьдесят три года его жизни, и Калеви стало очевидно, что решить проблему мытьём посуды не получится.
Да и грязных тарелок ему никто не собирался выдавать.
Он раз за разом прокручивал в голове случившиеся события. Какая-то форменная катастрофа. И чем дальше, тем хуже. Их сунули в карету, куда-то везли, стоило лишь заикнуться, били. Затем вели, а потом, развязав верёвки, толкнули. И когда дрожащими руками Калеви снял мешок с головы, то понял, что остался в полном одиночестве.
Рево и Танбаума рядом не было.
Он оглядел помещение, похожее на узкий пенал. Без мебели, с бледно-зелёными стенами, маленьким слуховым окошком под потолком, в которое рука едва пролезет, и с крепкой дверью.
Разумеется, запертой. Иначе и быть не могло.
Нелепая ошибка. Насмешка. Глупость.
Калеви пытался выбраться из ловушки. До окошка, чтобы посмотреть, где находится, из-за невысокого роста не дотянулся и не допрыгнул, пусть и старался. Хотел выбить дверь, но сил не хватило. Он был не из тех людей, кто способен на подобное, но отчаяние заставило совершать попытку за попыткой. Пока отбитое плечо не заныло.
Когда силой не вышло, Калеви стал кричать. Сперва громко, затем, сорвав голос, тихонько. До этого момента он заявлял, что произошло нелепое недоразумение. Но его не слышали. Тогда, в тишине, слушая только своё дыхание и сердцебиение, он понял, что по ту сторону двери никого нет. Абсолютная, полная тишина.
Через несколько часов в слуховом окне появился свет. Начался день. Пришёл вечер, а после снова ночь. И опять день.
Время было пыткой. Неопределённость – мучением. Калеви плакал. Затем засыпал. И просыпался. И снова засыпал. Плакал. Бился в дверь. Стучался. Засыпал.
Ночь. День.
Он отмечал приход и уход солнца по свету в окошке. И осознавал, всё более убеждаясь, что о нём забыли. Никто не приходил к нему, никто не приносил еду и воду.
Его терзал голод.
И мучила жажда. Настолько сильная, что даже резь в желудке затихла, растворилась в страданиях о воде. Калеви сидел в углу, почти не двигаясь, впадая в забытьё между сном и явью, постепенно сходя с ума от миражей.
Поток: холодный, кристальный, пленительный, желанный – тёк по голой стене весёлым водопадом и озером собирался на полу. Туда хотелось нырнуть, погрузиться на самое дно и не всплывать, пока не выпьешь его полностью.
Когда за окном пошёл дождь, настоящий, не воображаемый дождь, Калеви едва не чокнулся от понимания, что вода так близко от него и всё же… так далеко.
Порой, выбираясь из оцепенения, больше подходящего застигнутой холодом ящерице, ботаник лизал сухим языком стёкла чудом уцелевшего пенсне, надеясь получить хоть каплю влаги.
Как он в такие моменты жалел о недопитой кружке пива! Как корил себя, называл недальновидным дураком и… снова впадал в беспамятство. Ему снилась жена, Когтеточка, Птицы, и все они несли воду, проливая её в землю, не дойдя до него пары шагов! Страдая, сочувствуя, издеваясь.
Снова приходя в себя, слушая ночных цикад в тихом саду, он понимал, что ещё немного и сон будет вечным. Ему не хватит сил, чтобы проснуться.
Но он просыпался. Без воды и еды. Без мыслей о том, что случилось с его друзьями, беспокоится ли его жена, ищут ли его.
Он просто хотел пить.
Однажды, сквозь забытьё, густое, точно смола, текущая по стволам вековых сосен, Калеви услышал умоляющий голос Рево, но, когда с трудом заставил себя очнуться, вновь настала тишина.
Ботаник, сидя в тёмной ночной комнате, несколько раз моргнул, не понимая, что видит, чуть дрожащей рукой нацепил на нос пенсне.
Нет. Ему не почудилось. Дверь была приоткрыта едва ли не на волос, и через эту тончайшую щёлку пробивался тусклый мерцающий свет.
– О, Одноликая, – почти плача, всё ещё не веря, не сказал, а прокаркал пленник. – О, Одноликая, спасибо тебе за милость.
Он пополз к двери, толкнул её, и та распахнулась, заставив его сердце трепетать от счастья. В нескольких футах, на стальном кольце, висел кованый фонарь, дарующий неровный, очень осторожный свет.
Калеви встал, ощущая подступившее головокружение. Слабость накатила и тут же отступила, когда он услышал музыку. Негромкую, но прекрасную.
Он не полагался на разум. Не помнил об осторожности и о том, как сюда попал. Его мотало от стены к стене, но Калеви шёл на звук, и тот с каждой минутой становился всё отчетливее.
Сперва сводчатый коридор, затем лестница наверх, комната, двустворчатые двери. Он надавил на них и буквально вывалился на… солнце, едва устояв на ногах.
Ярчайший свет слепил, и Калеви только через пять томительных секунд смог разжать веки.
Величественный бальный зал, множась в зеркальном потолке, улетая в бесконечность, выгорал от каштановых ламп, сияющих, заставляющих свет отражаться от граней множества дорогих кристаллов
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Птицеед - Алексей Юрьевич Пехов бесплатно.
Похожие на Птицеед - Алексей Юрьевич Пехов книги
- Питающийся тьмой. Пролог - Ульяна Шарова - Городская фантастика / Ужасы и Мистика
- Станция Лихо - Надя Сова - Городская фантастика / Ужасы и Мистика
- По ту сторону Тьмы. Книга первая - Евгения Владон - Городская фантастика / Ужасы и Мистика / Эротика
- Сборник повестей «Мирдорог». Книга I. Леший. Пролог и первый том - Даниил Протасов - Русское фэнтези
- Чертова немощь - Алексей Юрьевич Ханыкин - Русское фэнтези / Ужасы и Мистика
- Тень-на-свету - Анна Сергеевна Платунова - Городская фантастика / Любовно-фантастические романы
- Твоё истинное лицо - Натали Эглит - Городская фантастика / Юмористическая фантастика
- Алая аура протопарторга. Абсолютно правдивые истории о кудесниках, магах и нечисти самой разнообразной [litres] - Евгений Юрьевич Лукин - Городская фантастика / Социально-психологическая / Фэнтези / Юмористическая фантастика
- Мальчик и Птица - Кирилл Борисович Килунин - Городская фантастика / Прочая детская литература / Прочее
- Низвержение Жар-птицы - Григорий Евгеньевич Ананьин - Прочая детская литература / Русское фэнтези