Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Такой, – пожал плечами Гера, провалился в храм и, видимо, процитировал с постамента хмарника: – Ловчий превращает своё тело в туман. Одна затраченная единица жизненной силы – десять секунд времени. А первый… – он глубоко, со свистом каким-то вдохнул и на одном этом вдохе продолжил: – Ловчий создает вокруг себя туман, видимость для членов его рода сохраняется… и…
Но не договорил. Схватился за горло, начал стучать по груди, как если бы поперхнулся, и всё никак не мог по-человечески вдохнуть. Мы все вмиг оказались рядом.
– Что? Что такое? – спросил дед и вдруг отпрянул, поднялся, словно бы догадался, в чём дело. Или вспомнил.
– Это астма! – зачем-то очень громко закричала Катя. – Отойдите все! Прочь! Воздуху ему! Где твой ингалятор? Скажи, где он!
Но Гера только мотал головой и перепуганно пялился на тощую Катю, цепляясь за рукава её чёрной толстовки.
– У него нет ингалятора, – твёрдо произнёс я. – Сколько мы были вместе, он ни разу не использовал ингалятор! У него нет астмы!
Гера указал на меня пальцем с быстро синеющим ногтем. Я был прав.
– Дед?
Но Катя уже действовала – чётко, знаючи. Расстегнула Гере рубашку и перевернула его со спины на бок. Потом, будто бы посомневавшись, положила свои костлявые узенькие ладошки ему на бронхи. И пальцы её тут же засветились золотисто-зелёным. Пацан смотрел на неё, как на Деву Марию, и всё цеплялся, цеплялся за рукав, словно боялся, что она бросит его сейчас, передумает, встанет и уйдёт. Ему становилось легче. Дыхание медленно приходило в норму, и Гера успокаивался.
Хмурый, дед молчал долго и смотрел только на пацана. Да с таким сожалением, будто вместо аспирина на днях по забывчивости дал ему медленно действующий яд, который и начал его убивать.
– Он – Исток, – голос его почему-то звучал в храме, только для меня. – Я забыл, что бывает с Истоками, когда они становятся ловчими.
– А что с ними бывает?
– Они, Котя, выгорают. Чем больше сущностей внутри Истока, тем меньше он проживе…
Глава 26
Тем вечером всё обошлось благополучно. Серого лицом Геру отправили спать, а вместо меня на соседней кровати легла Катя, чтобы на всякий случай быть как можно ближе. Я и дед засели на кухне, которая была у нас и прихожей, и гостиной. Говорили почти до самого утра, тет-а-тет. Выясняли, предполагали, строили догадки. Мы с ним словно бы местами поменялись, потому как теперь недоговаривал я. Тянул, всё не решался, обдумывая – стоит ли говорить про Нонго. Поверит ли? Чем это обернётся?
Дед никак не мог понять, что с ним происходит – забыть такое! Это же как лево с право начать путать! Как выпуклой стороной ложки пытаться борщ зачерпнуть!
Я ему верил. Просто потому, что видел уже подобное. Пусть и с обычным человеком, где виной всему была лишь болезнь, но видел. Папа под конец жизни даже имя своё забывать стал! И, глядя на деда, я наблюдал точно такую же растерянность, как и тогда, когда отец ненадолго возвращался в себя.
– Не должно так, Котя… – качал он белой головой и пил ядрёный кислый квас. – Это… Може, это какое-то проклятье?..
Едва он это произнёс, что-то повисло в полумраке, разбавленном светом хилого торшерчика, что ютился возле лестницы. Дед понял, что от темы уже не уйти. Что она – гнойник, и дальше будет только хуже. Но ещё по его страдальческому виду я понял, чего ждать.
– Да не помню я! – вдарил он кулаком по столу, аж ложки звякнули. И добавил тише: – Не помню, понимае?.. Как волнами какими-то. Или как солнышком сквозь тучи на меня находит – раз! – и вспоминаю что-то. А так…
– Печать?
Он сокрушённо кивнул. Налил себе ещё квасу, хряпнул, словно градусов в нём было никак не меньше двадцати пяти.
И я решился. Ещё до того, как я договорил, он смотрел на меня этим своим взглядом насквозь, аж вены остыли.
– Это она, дед. Это Нонго. Она запечатала тебе память. И, видимо, печать теперь… разрастается. Она жива, дед. Твоя Нонго.
Я не знал, чего ждать, поэтому внутренне приготовился ко всякому. Гнев патриарха мог иметь множество граней и, чего уж, в этот момент мне сделалось по-настоящему страшно.
– Продолжай, – просевшим голосом процедил он сквозь бороду. Хилые руки его стали каменными, а стол под ними, казалось, простонал.
И я выложил все карты. Всё, до чего додумался, до чего докопался в процессе гонки за змеищей. Я ему верил, а значит, и он мне должен верить. Иначе никак. Иначе мы – не род.
Патриарх долго обдумывал мои слова. Кончилась литровая бутыль его кислого квасу, который на поверку оказался чем-то средним между клюквенным вином и старой доброй брагой, но очень даже приятным на вкус и согревающим. Я сходил за новой, налил – дед сидел всё в той же позе. По морщинистому лицу ходили тени – отголоски внутреннего сражения. Он редко дышал.
– Я не хочу так, Котя. И так не буде. Я верю твоим словам, – он посмотрел на меня мутно, возвращаясь откуда-то. – Чувствую, что так и есть. А ещё я чувствую, Котя, что ничего с этим, – он постучал пальцем по макушке, – поделать не сумею. Но выход есть. Без боя я не сдамся. Утром я собираю всех. Стану говорить. Я принял кое-какое решение, и мне требуе твоя помощь, малец.
Дед встал, тень его надулась, разбухла и обняла пол-кухни, вместе с почти потухшим от страха торшерчиком у лестницы.
– Мне нужна Сабэль.
Утром за столом были все, и дед говорил, говорил, что твоё радио в хрущёвке, как будто выговориться решил в последний раз. Катя только успевала подливать чай и заваривать новый, а Иго слушала так жадно, будто без нас дед не разговаривал с ней вовсе. И иногда щурилась, словно бы за что-то обижалась на него. Гера был молчалив больше обычного, повесив гордый нос, хоть и видно было, что он старался ничего не упустить. И порою украдкой глядел куда-то себе под ноги…
Теперь мы являлись полноправным родом, хоть я не до конца понимал, что с этим делать. Этакой разномастной семьёй, объединённой чем-то, что пока не проявляло себя в полной мере,
- Старый рыцарь - Дилара Маратовна Александрова - Героическая фантастика / Прочие приключения / Фэнтези / Эпическая фантастика
- Старый рыцарь - Крепкая Элья - Боевая фантастика / Героическая фантастика / Прочие приключения
- Белая Полоса вокруг - Алексей Абвов - Боевая фантастика
- Антимаг - Александр Гедеон - Боевая фантастика / Попаданцы / Периодические издания / Фэнтези
- Ловчие Удачи - Вячеслав Седов - Боевая фантастика
- Подрывник будущего. «Русские бессмертны!» - Александр Голодный - Боевая фантастика
- Клыки. Истории о вампирах (сборник) - Коллектив переводчиков - Боевая фантастика
- Ставка больше, чем смерть. Металл Армагеддона - Александр Голодный - Боевая фантастика
- Война Кланов. Медведь 1 - Алексей Калинин - Боевая фантастика / Боевик / Фэнтези
- Рыцарь из ниоткуда - Александр Бушков - Героическая фантастика