Форма входа
Читем онлайн Алексей Балабанов. Встать за брата… Предать брата… - Геннадий Владимирович Старостенко
Шрифт:
-
+
Интервал:
-
+
Закладка:
Сделать
и тому же национальному и традиционному, перевоплощенному по сути. Чтобы если и оглядывались назад молодые, то ничего хорошего там не видели. И про тебя штатовский культуролог писал: «Пользуясь аналогией, предложенной Балабановым несколькими годами раньше, альтернативная советская реальность, транслируемая в квартиры граждан СССР через радио, кино и телевидение, была так же ядовита, как газы, примененные в качестве оружия массового поражения в 1914 году».
Ядовита, как газы в 1914-м… Или тебя американец неправильно понял? Так вы же с этим мормоном единомышленники, оба ведь – CTR (Choose the Right), стой за правду, в ней сила.
И не стало ли конечным-то итогом твоих поисков правды, как и твоих корректив в пугающий образ «нового русского» – с поправкой на «молодого и хорошего»… не стало ли то, что нынешние Данилы Багровы подмяли все под жесткую вертикаль, под хозяйскую начальственную лапу, а под конец и многие рты запечатали – и далеко не пустобрехов?.. Распечатали когда-то фомкой и обрезом «пандорин ящик справедливости», разобрались привычно «по понятиям», понятиями же пропитали дух законов и теперь не ведают страху – что твои матерые медведи, возведенные в статус тотемного партийного животного…
И первое, что тебя, «художника правды», киношника, пришедшего из документалистики, должно было заботить, – это расстрел твоего парламента, твоего народовластия. А не камлания на корявой психологии распада. Но тебе это и не нужно было – и нельзя. По известным причинам. А между тем твой почти биограф из Америки и уверен, что такое потрясение для народа просто не могло не быть чудовищным.
Согласен – «Брат» твой был все же в чем-то и неплох. И в нем ты был лучше, чем многие те, что нынче застолбили пространство кино в России. Что окутали паутиной детективщины и срамных бытовых драм то живое, что еще трепещет в нем. Ты ведь чуть не с детства знал, что кассовый успех – он там, где действие вокруг героя-мстителя. А народная любовь – там, где ты озвучишь прописные истины о самом сокровенном простейшим языком этого героя-мстителя. Это ведь как кубики собрать. Вот разве что не каждый и способен…
Но и он, этот «Брат», прозвучал в унисон прихватизму-ельцинизму. Будь волевым и упорным, не бойся убить – иначе нельзя, вот свои – вот чужие. Ради сильных и бесстрашных и свергалась та власть. Данила ранил чувства либералов, но радовал силовиков.
Как некогда редактор документального кино вполне могу представить себя и режиссером. Но не могу представить себя режиссером, снимающим такое кино. И речь не о том, что я не такой и это просто не мое. Речь о позиции мировоззренческой – и о личном жизненном опыте. Когда жена его Ирина сетует, что он и гвоздя не мог забить, она это говорит не со зла (хотя и могла бы, ведь вся слава и память достались второй жене), а от чистого сердца. Пусть, возможно, и с обидой – но в попытке объяснить его природу.
Но таким и я его помню. И это не значит, что плохим. Но все же был момент несовершенства, он не был от природы мастером, он не был мастером естества. Хотя при этом он и оставался русским человеком, с интеллигентской стороны, и связывал себя с судьбой России. Да – был ее патриотом, хотя и проклинал ее, так бывает.
Сейчас все и того запутанней: и даже удивляться не приходится, что первыми вдруг патриотами стали те, кто обзавелся крупной собственностью, кто рвал на части общенациональное и общенародное. Впрочем, как не любить страну, где можно было так сказочно обогатиться в одночасье! Как не холить и не нахваливать курочку, несущую золотые яйца! И «Олигарх» Лунгина был первым дуновением в этом направлении… Во-вторых, Европы, как оказалось, вовсе не горят желанием привечать en masse толпы новых русских, пусть и постаревших и слегка поумневших… Сколько ни кланялись Европам в «нулевые» просьбами о безвизе – результат нулевым и остался. И в-третьих, они в этой драке за собственность всех победили и всех в стране построили, но желание подраться еще осталось и сублимировалось в этакий вот «патриот-изм» – и даже с приставкой «сверх-», с прицелом на устрашение заграницы. А еще ведь важно не допустить нового передела – тут тоже без патриотизма никуда… К чему стадам дары свободы, их должно резать или стричь…
Повторно озвучу заявленное в самом начале – исключительно для тех, кому хотелось бы усмотреть в моем экспозе сальерианские мотивы. Во мне и была бы зависть к режиссеру Балабанову – если бы он, скажем, снимал мое, пусть и бриколажным образом, и снимал бы хорошо. Но (возможно, кроме «Брата», хотя…) он снимал ровно то, что в итоге и разделяло Россию, что и лишало ее единства. Он как бы и не снимал на заказ – но соцзаказ в широком смысле присутствовал. И этот соцзаказ раскалывал ствол народного единства – на левых и правых, на клятых коммуняк, истребивших генофонд нации, и благородных хранителей поруганного аристократического идеала. Разваливал колуном пещерного социал-дарвинизма.
А как хотелось сказать: тут с твоим «Братом», с твоим новым героем, по которому тебя все знают, Леша, почти не зная по другим, все и проще, и сложней. Ну, не суждено ему было спасти страну и сделать счастливыми твоих «сопатриотов». Хоть картинка получилась и красивая. И вот почему…
В чем сила, кто сильней,
или Силовику на заметку
Придется поведать одну свою историю – краткий опыт критики прикладного социал-дарвинизма. Двадцать с лишним лет назад я положил одну свою статью на стол главному редактору…
Известный писатель и преподаватель литинститута (потомок, кстати, того еще рода аристократического) Андрей Воронцов в своем романе «Необъяснимые правила смерти» писал о женщине, только что вышедшей из кровавых луж у Белого дома и оттасканной за волосы гайдаровскими «дружинниками». В каком-то исступленном изумлении, граничащем с безумием, она все повторяла, обращаясь к человеку, выказавшему ей сочувствие: «Армия… мы так ее ждали все эти дни…»
Помнится, в самом начале 90-х я ехал поездом в одном из южных направлений. Попутчиком в купе был какой-то «челнок», или кооператор. Он был мордаст и шкафоподобен, внешне крупнее меня. Зашла беседа о политике, и сосед стал давить габаритами, доказывая преимущества новой власти. Убеждал, что «экономические свободы» и «рынок» – для сильных и достойных, а не для слабаков.
Передо мной был чистейший образчик нового прозелитства, носитель теории Дарвина в ее социальном переложении. Я выказал сомнения к аргументам попутчика, чем здорово его озлил. Не исключено, дошло бы и до кулаков, если бы к нам не подсел еще один пассажир. Это был отставной офицер ВДВ, двухметровый атлет
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Алексей Балабанов. Встать за брата… Предать брата… - Геннадий Владимирович Старостенко бесплатно.
Похожие на Алексей Балабанов. Встать за брата… Предать брата… - Геннадий Владимирович Старостенко книги
- Ложь об Освенциме - Тис Кристоферсен - Биографии и Мемуары
- За Землю Русскую! - Александр Невский - Биографии и Мемуары
- Великая и Малая Россия. Труды и дни фельдмаршала - Петр Румянцев-Задунайский - Биографии и Мемуары
- Святое русское воинство - Федор Ушаков - Биографии и Мемуары
- Стихи о Новороссии. Эссе памяти - Елена Сударева - Биографии и Мемуары / Поэзия
- Маленков. Третий вождь Страны Советов - Рудольф Баландин - Биографии и Мемуары
- Декан РТФ НЭТИ Сан Саныч Шорин. Записки комсомольского секретаря РТФ НЭТИ Сергея Заяшникова. Запись 17-я. 13.03.1990. Новосибирск - Сергей Иванович Заяшников - Биографии и Мемуары / Публицистика
- Зеркало моей души.Том 1.Хорошо в стране советской жить... - Николай Левашов - Биографии и Мемуары
- Невообразимое творилось на втором этаже общ. №1 РТФ НЭТИ. Записки комсомольского секретаря РТФ НЭТИ. Запись 9-я. 05.03.1988. Новосибирск - Сергей Иванович Заяшников - Биографии и Мемуары / Публицистика
- Воздушный стрелок. Сквозь зенитный огонь - Клаус Фритцше - Биографии и Мемуары