Форма входа
Читем онлайн Дневник. Том III. 1865–1877 гг. - Александр Васильевич Никитенко
Шрифт:
-
+
Интервал:
-
+
Закладка:
Сделать
Но когда Трепову заметили в комиссии, что разделение это не имеет основания и что не лучше ли в полицейском отношении разделить город по числу судебных мировых участков, он энергически отверг это, потому, как он выразился, что авторитет полиции тут как бы подчинится авторитету судов. Трепов, говорят, ненавидит новые суды. Потом, однако, он согласился уменьшить число участков до тридцати четырех. Так решено было комиссией. Вдруг является приказ обер-полицеймейстера, по которому город делится, кажется, на тридцать восемь участков. Это значит, что Трепов прямо от себя сделал доклад государю и получил утверждение; ни министр, никто об этом ничего не знал. Трепов увеличивает штатную сумму, определенную на содержание полиции, и прямо от себя относится к министру финансов об отпуске дополнительных сумм, чем приводит его в немалое изумление. И это произошло также вследствие непосредственного доклада Трепова государю, без всяких предварительных соображений и сношений с подлежащими властями.
А. П. Безак придумал меру уничтожить Каменец-Подольскую католическую епархию: пошел с докладом и получил согласие. Говорят, мера не дурная в политическом отношении, — пусть так, но вышло то, что теперь не знают, как с ней справиться. По католическому каноническому праву ни один епископ не может принять управление ни одною церковью вне района своей епархии. И когда упраздненную епархию надо было подчинить другому, ближайшему, епископу, тот отказался принять ее, потому что это воспрещается основным законом его церкви, и проч., и проч., и проч.
29 ноября 1866 года, вторник
И коренному петербургскому жителю становится трудно ориентироваться в нем благодаря бывшему обер-полицеймейстеру, графу Шувалову, который в своей просвещенной заботливости о благоустройстве и безопасности столицы переименовал разные улицы и из старых, усвоенных этим улицам историей или преданием, названий наделал такие, например, как Ковенский переулок, Могилевская улица и т. д.
1 декабря 1866 года, четверг
Торжество в Академии наук в честь Карамзина, по случаю совершившегося столетия со дня его рождения. Публика многочисленная и отборная. Были: наследник, великие князья Владимир и Алексей и Лейхтенбергский.
Речь Погодина вызвала неоднократные взрывы рукоплесканий и вообще была принята с восторгом, особенно те места, где он резюмировал известное неизданное сочинение Карамзина о «Древней и новой России» и приводил некоторые мысли из письма его к Александру о Польше. Речь Погодина действительно была в высшей степени уместна, прилична и благородна. Он мастерски воспользовался случаем и высказал несколько строгих и верных истин тем, кому подобает их слушать, но кто обыкновенно не слышит их от людей близких. Здесь Погодин был уже не ученый, не академик, не оратор, а гражданин. Речь его есть подвиг, гражданская заслуга. И прочитал он ее хорошо.
Некоторые академики, однако, не нашли в ней никакого достоинства. Сидевший возле меня сначала даже подсмеивался над оратором, называл его фигляром, но скоро, однако, перестал и выразил даже некоторое одобрение. Но секретарь на мои похвалы прямо отвечал, что речь не заслуживает никакого внимания и что хорошего в ней только выписки из Карамзина. Великие князья также аплодировали многим местам, не исключая и наследника, который, впрочем, делал то сдержаннее своих братьев. Воспоминания Вяземского тоже приняты были публикою благосклонно, равно как и стихи его, которые, впрочем, на этот раз не отличаются особенною силою. Да и прочитал и то и другое Маркович, против своего обыкновения, довольно плохо. Акт продолжался больше двух с половиною часов.
2 декабря 1866 года, пятница
Замечательно, что вчера на акте не было никого из духовных властей, а Валуев исчез. В ознаменование карамзинского юбилея государь пожаловал сыну Карамзина, Владимиру, орден св. Станислава I степени. Погодину также орден и Строеву — тысячу рублей пенсиону.
Акт в университете. Речь Бестужева-Рюмина о Карамзине как историке, прочитанная Миллером, очень хороша. Провозглашение военного министра Милютина доктором истории было принято с живым участием и сопровождалось громкими рукоплесканиями. И ему самому, кажется, это было приятно. Он два раза вставал, чтобы благодарить публику.
3 декабря 1866 года, суббота Заезжал к Погодину и довольно долго побеседовал с ним. Я высказал ему мое удовольствие по поводу его речи, которая, прибавил я, уже была не слово, а событие. Он был у наследника, который, между прочим, сказал ему «Ваша речь произвела фурор».
4 декабря 1866 года, воскресенье
Управление по делам печати идет совершенно ложным путем. Оно усвоило себе только один элемент силы — элемент полицейский, забыв вовсе, что в кругу, в котором оно действует, есть еще очень важный элемент силы — элемент нравственный. Кажется, оно решилось совсем ни в каком случае не признавать значения силы мыслительной и силы нравственной.
Самое грубое ослепление, недостойное не только государственного человека, но даже обыкновенного чиновника, — думать, что в наше время можно управлять посредством одних полицейских мер, циркуляров, запрещений и тому подобного.
Управление решилось действовать совершенно наперекор величайшего из властителей земных — духа времени, который неотразимо требует свободы мысли и слова. Это уступка, которую ему необходимо сделать, если не хочешь допустить опять самого гибельного своеволия и злоупотребления мысли и слова впоследствии, когда все-таки придется снова ослабить натянутые вожжи. Валуев человек не без ума, но с ног до головы бюрократ, который понимает государственные дела не иначе, как канцелярские отношения и рапорты, хотя и говорит иногда пышно и кудряво. Валуев сделает то, чего само общество, может быть, и не сделало бы; он приведет его к полнейшей вере, что ничему верить нельзя.
Управление не понимает различия в печати между свободою мысли реальною и логическою. Оттого оно под одинаковый гнет кладет и какую-нибудь газетную статью и ученую книгу.
Теперь Валуев думает, что он принял важную меру, переменив М. П. Щербинина на Похвиснева, то есть заменив чиновника одряхлевшего чиновником помоложе.
5 декабря 1866 года, понедельник
Обедал у Бычкова. Там были члены нашего отделения и Погодин. Погодин прочитал после обеда отрывок из описания своего последнего пребывания за границею, где рассказывает свою встречу в Монтре с Герценом. Погодин советовал ему раскаяться и возвратиться в Россию.
6 декабря 1866 года, вторник
Третье предостережение «Голосу» и приостановка его на два месяца за статью в N 318 о полиции. См. «Северная почта», N 261.
8 декабря 1866 года, четверг
Сегодня в заседании Академии наук был и Погодин. Ничего особенного. Говорили и судили, как обыкновенно, с большою важностью, как подобает истым академикам…
О Милютине (Николае) все дурные слухи. Ему лучше, но нет никакой надежды на то, чтобы он мог опять заняться делами.
Баранов в своей речи в Вильно сказал, что напрасно некоторые
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Дневник. Том III. 1865–1877 гг. - Александр Васильевич Никитенко бесплатно.
Похожие на Дневник. Том III. 1865–1877 гг. - Александр Васильевич Никитенко книги
- Дневник. Том II. 1856–1864 гг. - Александр Васильевич Никитенко - Биографии и Мемуары
- Военный дневник - Франц Гальдер - Биографии и Мемуары
- Записки - Модест Корф - Биографии и Мемуары
- Совместный исход. Дневник двух эпох. 1972–1991 - Анатолий Черняев - Биографии и Мемуары
- Болельщик - Стивен Кинг - Биографии и Мемуары
- На войне под наполеоновским орлом. Дневник (1812–1814) и мемуары (1828–1829) вюртембергского обер-лейтенанта Генриха фон Фосслера - Генрих фон Фосслер - Биографии и Мемуары
- Гражданская война в России: Записки белого партизана - Андрей Шкуро - Биографии и Мемуары
- Записки Видока, начальника Парижской тайной полиции. Том 1 - Эжен-Франсуа Видок - Биографии и Мемуары
- Диссиденты 1956–1990 гг. - Александр Широкорад - Биографии и Мемуары
- Мой театр. По страницам дневника. Книга I - Николай Максимович Цискаридзе - Биографии и Мемуары / Театр