Форма входа
Читем онлайн Алексей Балабанов. Встать за брата… Предать брата… - Геннадий Владимирович Старостенко
Шрифт:
-
+
Интервал:
-
+
Закладка:
Сделать
и более надежным крепежом на свободах. Уж больно хорошо была подана автором и продюсером русская идея к общему столу – как любимое блюдо.
Про мыслетворчество о «пятых империях» (вспомним А. Проханова) или, уже позднее, о «суверенных демократиях» (В. Суркова) и подавно говорить не приходится. Им это блюдо как нельзя пришлось к столу.
В одной из своих статей в «Завтра» (март 2021-го) Александр Дугин писал: «Тезисы, которые сегодня выдвигает Сурков и которые являются патриотическими, я поддерживаю и приветствую. От кого бы они ни исходили. Хоть от “дьявола”. Если “дьявол” говорит вещи в пользу укрепления суверенитета России, ее государственности, защиты ее народа, конечно, надо искать, в чем здесь подвох, но тем не менее сами по себе эти тезисы не становятся ложными. Мы не можем отказаться от истины как таковой только потому, что она вложена в уста сомнительных и не слишком авторитетных людей».
Важно оговориться, что за несколько лет до этого Дугин, которого на Западе почему-то принято считать главным идеологом Путина, разил «серого кардинала Кремля» Владислава Суркова не в бровь, а в глаз. Тогда его тезис был: Сурков больше десятилетия уничтожал русскую культуру, ставя на ее место эрзацы и фейки. В приведенной выше цитате удар клинка его разящей критики пришелся по вездесущему социомейкеру Суркову почти плашмя. Можно не сомневаться, что в раскрутке нового и нужного власти кино Сурков также принимал самое деятельное участие. Как и в случае, скажем, с «новой литературой» – с креатурой Евгения-Захара-Лавлинского-Прилепина, по сведениям, своего родственника в тот период (через родство двоюродного брата, мужа родной сестры Прилепина).
Авторы «Брата» прильнули к «русской идее» больше номинально и знаково, чем искренним чувством. Уж больно тема была актуальной и образ убедительным. Леша чувствовал конъюнктуру. Это был неплохой ход в игре – исключительно своевременный и востребованный соцзаказчиком. (А вопрос о том, мог ли там быть и реальный соцзаказ, отнюдь не риторический. Этой темы, впрочем, стоит коснуться пониже и поглубже в тексте.) И не вполне еще сформулированный народным чаяньем заказ этот был исполнен – и массовый зритель-русак доныне готов бисировать былинному герою нового исторического образца.
Я сознательно пишу – авторы (и кто-то напрасно оставляет в тени Сельянова: что вроде занимался лишь вопросами обеспечения… Вовсе нет – друг и единомышленник, он всегда незримо присутствовал во всем, начиная с замысла, иначе бы Балабанов и продолжал снимать по Кафке и Беккету… дошло бы и до Джойса…).
Впрочем, самое печальное в том, что долгосрочный эффект с «Братом» получился обратный. Дело в том, что воспетый в этом фильме тип простого русского правдоруба и «правдострела» если и развился в доминирующий типаж, то сильно мутировал по дороге. По замыслу он был призван диалектически перековать и мотивировать бандитскую братию к сотворению добра, к позитивным свершениям в обществе и экономике. Но не прошел проверку временем – и окончательно выродился в сторону подворотной брутальности и в итоге сработал на все ту же пирамиду подчинения правящему классу сверхбогатых, которой мы en masse свидетелями вновь и являемся.
И что удивительно – образ, сыгранный Сергеем Бодровым, взахлеб цитируют приверженцы двух противолежащих эстетик, будь то в искусстве или в политике. И у Владимира Соловьева через два вечерних шоу на третье обязательно бросят парадную мем-присказку в чем сила, брат. И в менее заметных СМИ-форматах русских традиционалистов, клянущих либералов на чем свет стоит, Балабанов остается фигурой культовой, самым прорывным и лучшим художником от русской мысли. Попробуй разубеди. Но ведь, скажем, и для «Эха Москвы» он тоже свой. Не одна Любовь Аркус (человек, на мой взгляд, искренний и вполне заслуживающий внимания как специалист, хотя и политически пристрастный) считает Алексея Балабанова великим режиссером. Ее убежденность разделяют многие в сообществах либерального мейнстрима. Повод задуматься. Объяснение этому феномену можно дать и простое, не затяжное – но тоже отложим покуда.
И все же время от времени у тех, кому поручено контролировать культурные процессы в мировом масштабе, сомнения все же возникают. Однажды и мне случилось отвечать на эту тему.
В чем бриколаж,
или «Моя мама с ним дружила»…
Несколько лет назад со мной по соцсети связалась из Америки Анна Филимонова (по второй фамилии – Nieman), киновед. В назначенное время мы вышли на связь и обстоятельно поговорили с ней по скайпу – и я, как мог и сколько знал, отвечал на ее вопросы. Ее интересовало творчество Алексея Балабанова и сам он как личность. Сказала, что какой-то большой материал о нем готовит. Настолько большой, открылась она мне, что только на общение с его матерью Ингой Александровной у нее ушло два или три дня.
Это были расспросы о том, каким я помнил Алексея в годы своей дружбы с ним. Оно, в общем, не было для меня неожиданностью, и я отвечал максимально полно. Но потом, как мне показалось, пошли довольно плотные и прицельные вопросы другого рода, ближе к аналитике, которые в итоге заняли заметную часть времени в нашем разговоре. Подавались они корректно и продуманно и нацелены были, как показалось, на выяснение ряда подробностей вокруг высказываний режиссера и его киногероев, что могут быть сочтены «расистскими» и «антисемитскими».
Промелькнула догадка, что мою собеседницу интересовало вот что: исходит ли от Алексея Балабанова как культового художника нового русского кино реальная угроза гуманизму и общечеловеческим ценностям. Мировому еврейству, возможно, другим народам… Повторяю – вопросы в общем прямо не ставились, но именно об этом, мне показалось, у меня и хотели узнать. После второго вопроса на эту тему я уже утвердился в этом мнении и, сказать по правде, несколько растерялся… И не то чтобы не знал, что отвечать, но, если бы не было этой случайной растерянности, отвечал бы более предметно…
Дело осложнялось и тем еще, что как публициста еврейская тема тоже не оставляла меня равнодушным. В начале этой книжки воспоминаний автор упоминал, что был последним, кто брал интервью у академика Игоря Ростиславовича Шафаревича. Он еще в двадцать три года стал доктором математики и даже Сталинскую премию успел получить за исследования в теории математических рядов. А в 60-е вдруг обратился к социологии и написал «Русофобию» (термин этот он и придумал) и «Загадку трех тысячелетий» – большое исследование как раз по еврейскому вопросу. За что и был причислен к антисемитам. Убежден – совершенно несправедливо, иначе бы и Ростропович, и Сахаров тут же вычеркнули его из числа близких друзей.
И кто-то в либеральном стане посмеется: ну, вот, замечательно… один антисемит язвит по адресу другого… Стоп-стоп-стоп! Я и сам не допускаю оскорблений и всегда прошу в моем присутствии евреев не оскорблять.
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Алексей Балабанов. Встать за брата… Предать брата… - Геннадий Владимирович Старостенко бесплатно.
Похожие на Алексей Балабанов. Встать за брата… Предать брата… - Геннадий Владимирович Старостенко книги
- Ложь об Освенциме - Тис Кристоферсен - Биографии и Мемуары
- За Землю Русскую! - Александр Невский - Биографии и Мемуары
- Великая и Малая Россия. Труды и дни фельдмаршала - Петр Румянцев-Задунайский - Биографии и Мемуары
- Святое русское воинство - Федор Ушаков - Биографии и Мемуары
- Стихи о Новороссии. Эссе памяти - Елена Сударева - Биографии и Мемуары / Поэзия
- Маленков. Третий вождь Страны Советов - Рудольф Баландин - Биографии и Мемуары
- Декан РТФ НЭТИ Сан Саныч Шорин. Записки комсомольского секретаря РТФ НЭТИ Сергея Заяшникова. Запись 17-я. 13.03.1990. Новосибирск - Сергей Иванович Заяшников - Биографии и Мемуары / Публицистика
- Зеркало моей души.Том 1.Хорошо в стране советской жить... - Николай Левашов - Биографии и Мемуары
- Невообразимое творилось на втором этаже общ. №1 РТФ НЭТИ. Записки комсомольского секретаря РТФ НЭТИ. Запись 9-я. 05.03.1988. Новосибирск - Сергей Иванович Заяшников - Биографии и Мемуары / Публицистика
- Воздушный стрелок. Сквозь зенитный огонь - Клаус Фритцше - Биографии и Мемуары