Форма входа
Читем онлайн Дочь Муссолини. Самая опасная женщина в Европе - Кэролайн Мурхед
Шрифт:
-
+
Интервал:
-
+
Закладка:
Сделать
среди других качеств, были тепло, живость, способность понимать собеседника – все то, чего Эдда так долго была лишена. Они стали писать друг другу письма – по-итальянски и по-французски. Она называла себя Элленика, он стал Балардо по имени лошади из «Неистового Роланда»[95]. Он рассказывал ей о своей недавней несчастной любви, она же поддразнивала его за слишком серьезное к этому отношение. Он осыпал ее цветами. Она говорила, что не склонна отдавать себя кому бы то ни было, так как больше всего ценит «внутреннюю чистоту». Они посылали друг другу китчевые почтовые открытки и говорили о Гомере; Леонидо читал ей наизусть длинные пассажи из «Одиссеи».
У семьи Бонджорно была вилла – намного больше и комфортабельнее выделенного Эдде домика – с побеленными стенами и террасой в саду. Ей позволили туда въехать, и она окрестила дом «маленький Мальмезон», по названию резиденции императрицы Жозефины, жены Наполеона, под Парижем. И хотя оба они относились к развитию своих отношений с большой осторожностью – что, в конце концов, могло быть менее уместным, чем любовь между коммунистом и нераскаявшейся фашисткой? – разговоры вскоре переросли в любовную связь. Леонидо возил Эдду на лодке купаться на пляж Лазоретто, где, к изумлению островитян, она в бикини часами нежилась на солнце. Однажды он угольным карандашом нарисовал ее обнаженной и вставил портрет в рамку из красного дерева. Эдда боялась, что выглядит старой, и нравились ей в этом портрете только ноги. Доброта Леонидо ее привлекала, а искренность и безыскусность были для нее в новинку.
Однажды утром они отправились на соседний остров Вулькано, где песок был черным, и воздух пах серой. Охраняющие ее полицейские держались в почтительном отдалении. «Элленика чиста», – говорил о ней Леонидо, имея в виду, что она содержит себя в чистоте и свободе не только от религиозных догм и любых принципов морали, но и от «определенного склада ума и ужаса перед свободой в любви». Окруженная его любовью и нежностью, Эдда расцвела. Она принимала грязевые серные ванны, набрала вес и загорела на солнце. Распущенные волосы и непритязательная простая одежда очень ей шли. Однажды ночью они танцевали фокстрот на пустой сцене деревенского театра.
Отношения между ними не всегда были гладкими. Трудно было найти двух более разных людей: Леонидо был разговорчив, полон планов и оптимизма; Эдда беспокойна, погружена в раздумья, затравлена. Она скучала по детям и жаловалась на свой приговор. Настроение ее могло внезапно ухудшиться, она впадала в ярость и отчаяние. Леонидо – сицилиец, солдат, партизан, привыкший к простым отношениям – перед ее своенравностью и неуверенностью в себе терялся; но успокаивал ее и призывал к терпению. Она умоляла его любить ее, придать ее силы и проявлять нежность. Это была другая Эдда, любящая и открытая, свободная от необходимости постоянно играть какую-то роль, незнакомая, возможно, даже самой себе.
В июне 1946 года Пальмиро Тольятти, лидер Коммунистической партии и министр юстиции в широком послевоенном коалиционном правительстве, внезапно объявил амнистию за большую часть фашистских преступлений. Эдда ужинала в ресторане в порту, когда появившиеся охранники сказали ей, что она в списке тех, кто подлежит немедленному освобождению. Она провела в ссылке лишь десять месяцев из своего двухлетнего приговора. Как и всегда на людях, новость эту она восприняла внешне бесстрастно. Она была не так уж и довольна; на Липари ей все нравилось, островитяне к ней потеплели и с симпатией относились к своей «элегантной» гостье. Но она была свободна. И наверное, впервые, насколько она могла себя помнить, за ней здесь не следили, не шпионили и не контролировали каждый ее шаг.
Леонидо предложил ей поехать в Рим, разобраться в ситуации и готовиться к возвращению детей. Она надеялась – представляла себе – что найдет там друзей, но на самом деле мало кто захотел с нею встречаться. Вирджиния Аньелли, так помогавшая ей в прошлом, недавно погибла в автомобильной катастрофе в Пизе. Эдда скучала по Леонидо и по «голубым водам Липари». В Риме, писала она, «ощущение такое, будто живешь в огромном сумасшедшем доме. Все перевозбуждены, дерганые, нервные, запыхавшиеся». Она надеялась, что Леонидо скучает по ней, «была несчастлива и съедаема ревностью».
В полиции Эдде сообщили, что въезд в Швейцарию ей запрещен. Вместо этого детей привезли в дом к Каролине в Понте-а-Мориано. По дороге они спали на багажных полках и рассматривали в окно разрушенную страну. Эдда не видела их почти год. По счастью, от слуха о том, что Фабрицио хотел покончить с собой – ложного – ее уберегли. Приехали к ней они довольно дикими, непослушными, учиться не хотели, и рядом с ними она ощущала беспокойство и подавленность. Местные жители не скрывали своей неприязни к ней, и комиссар полиции в Лукке прямо сказал ей, что для собственной безопасности ей лучше эмигрировать. «Дорогой друг, – писала она Леонидо, – настанет ли для меня, когда бы то ни было, минута покоя? Сможет ли ласточка когда-нибудь свить себе гнездо?» В письмах она обращалась к нему «мой самый дорогой и единственный коммунист» и называла его своим «женихом».
В октябре она коротко съездила к Леонидо – об их связи пресса загадочным образом оставалась в неведении – а оттуда направилась на Искью навестить мать. Они не виделись и не говорили друг с другом с тех пор, как Ракеле настойчиво добивалась смерти Чиано. Эдде казалось, что она никогда больше не будет говорить с матерью, но нищета, в которой пребывала Ракеле, ее тронула. В домике, где она жила, почти не было мебели, двери не закрывались, потолок обваливался, хотя Ракеле заверяла ее, что по сравнению с тем, как они жили вначале, теперь это «розы и цветы». Мучительные разговоры матери о последних днях Муссолини Эдда слушала с грустью и чувством вины за то несчастье, которое принес ему разрыв с дочерью. «Я тоже, – говорила она Леонидо, – плакала». «Элленика, – писала она, – переполнена грустью».
Романо стал проявлять настоящий талант джазового музыканта, и, несмотря на замкнутость Анны-Марии и почти фанатичную погруженность ее в комиксы, дети между собой ладили и дружили. Островитяне к Ракеле относились хорошо. Узнав, что вдова Бруно Джина утонула в озере Гарда, Эдда написала матери: «Как только ты начинаешь чувствовать опору под ногами, тебя настигает еще один удар… Если хочешь держаться, то нужно одеваться в красное и петь. И никогда нельзя плакать, даже если сердце у тебя разрывается».
Леонидо уезжать с Липари не собирался, а у Эдды с детьми будущего там не было. Она еще несколько раз
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Дочь Муссолини. Самая опасная женщина в Европе - Кэролайн Мурхед бесплатно.
Похожие на Дочь Муссолини. Самая опасная женщина в Европе - Кэролайн Мурхед книги
- Открытое письмо Виктора Суворова издательству «АСТ» - Виктор Суворов - Публицистика
- Охота на нового Ореста. Неизданные материалы о жизни и творчестве О. А. Кипренского в Италии (1816–1822 и 1828–1836) - Паола Буонкристиано - Биографии и Мемуары
- Гений Зла Муссолини - Борис Тененбаум - Биографии и Мемуары / Публицистика
- Возвращение блудного сына - Александр Омельянюк - Биографии и Мемуары
- Железный крест для снайпера. Убийца со снайперской винтовкой - Бруно Сюткус - Биографии и Мемуары
- Люфтваффе: триумф и поражение. Воспоминания фельдмаршала Третьего рейха. 1933-1947 - Альберт Кессельринг - Биографии и Мемуары
- 14-я танковая дивизия. 1940-1945 - Рольф Грамс - Биографии и Мемуары
- Святая Анна - Л. Филимонова - Биографии и Мемуары
- Дневники 1920-1922 - Михаил Пришвин - Биографии и Мемуары
- Папа римский и война: Неизвестная история взаимоотношений Пия XII, Муссолини и Гитлера - Дэвид Керцер - Биографии и Мемуары / История / Публицистика