Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Вы все время находились здесь. Вы были дома, когда их убили. Вашу маму, вашего отца и ваших сестер…
— Замолчите! Я был в школе! Я ушел! Меня тут не было! Не было!
— Они вас даже по имени не звали, ведь так? Не хотели, чтобы убийцы узнали, что вы здесь. Они умерли, оберегая вас. Бог мой! И такое носить в душе!
Куэйд сделал еще шаг к лестнице.
— Меня не было дома! Ничего я не слышал! Меня не было в гардеробной! Не было!
— Лжец! — Бернадетт шагнула в его сторону.
Палец его лег на спусковой крючок.
— Стойте, где стоите! Не двигайтесь, не то я вас сразу же прикончу!
Ей надо было сделать так, чтобы он нарвался на пулю. Этого гада ничто не остановит, кроме точного выстрела в грудь. Стрелять нужно без промаха, а у нее не было особой уверенности. Голова затуманилась, руки отяжелели. Только-только удалось ей стряхнуть с себя настрой его чувств, как тут же стало ясно, что ее собственная психика нарушена и слаба. Смягчив тон, она попыталась найти между ними нечто общее.
— Думаете, вы единственный, кто страдает от утраты? Да таких множество!
— Что вы-то знаете о страданиях?
— Моя сестра. Это не выдумка. — Рассказ дался ей легче, чем она ожидала, как завершение исповеди, начатой ею на церковной скамье. — Пьяный водитель. Он ходит поблизости, живой и здоровый. Просыпается по утрам, идет на работу, приходит домой, ужинает со своей семьей. Наведывается по воскресеньям в церковь, ту самую, где отпевали Мадди. Ту же самую церковь! Мне, думаете, это нравится? Это из-за него я перестала туда ходить. Я трусиха, а он примерный прихожанин. Знаете, сколько раз я воображала себе, как сбиваю его своим грузовиком? Видела, как он летит, кувыркаясь, через капот? — Бернадетт перевела дыхание и продолжила, говоря медленнее и не так страстно: — Но он отсидел свой срок. Весь, что полагался по приговору. Он вышел, и делу конец — вот как это происходит.
Куэйд на дюйм опустил револьвер, снял палец со спускового крючка, но оставался на месте, в одном шаге от края лестницы.
— Так не должно происходить. Это не Божья справедливость, так поступают люди — неверно и нечестно. По-доброму — к преступникам и сурово — к жертвам.
В чем-то она была с ним согласна и понимала, что ее возражение хлипкое, но оно было правдой:
— Это лучшее из того, на что мы способны.
— Я способен на лучшее, и я поступаю лучше. Вам с вашим приятелем в сарае следовало бы оставить меня в покое, дать мне делать мою работу, выполнять мою миссию. Мы с вами — на одной стороне.
Ее взгляд уперся ему в грудь. Мишень крупная, только достаточно ли близко она стоит?
— Люди не могут казнить других, где и как им заблагорассудится. Нам надлежит работать в рамках системы, пусть она и несовершенна.
— Я дал этой системе шанс. Штат Миннесота отверг смертную казнь, ко всем нам повернулся спиной.
Внизу раздался тяжелый топот чьих-то ног, и обе головы повернулись к лестнице. Куэйд круто развернулся, встав лицом к ступеням. С первого этажа долетел рокочущий мужской голос:
— ФБР! Не двигаться!
— Тони, — крикнула Бернадетт, — он вооружен!
Куэйд подошел к краю лестницы и обратился к стоявшему внизу мужчине:
— Убирайтесь из моего дома!
— Бросьте оружие, отец Куэйд! — раздался голос снизу.
«Отец». При звуке голоса чужака, обратившегося к нему по прежнему его титулу, Куэйд заколебался, поудобнее перехватывая револьвер.
Бернадетт вытянула руки и нажала на спуск, одновременно прогремели два выстрела снизу. Все три пули попали в цель: две поразили Куэйда спереди, одна — сбоку. Он дернулся, словно пораженный электрическим током, выронил револьвер и прижал обе руки к груди, отвел ладони и посмотрел на красное. Повернув голову к Бернадетт, открыл рот, будто собираясь ей что-то сказать, низко согнулся и кувырком полетел по ступеням вниз.
Опустив «глок», она подбежала к краю лестницы и облегченно вздохнула: внизу стоял живой Гарсиа. У его ног распростерся на спине Куэйд, широко раскинув руки в стороны. Слезливое распятие.
— Боже милостивый, — выдохнула Бернадетт, молитву, а не проклятие.
Гарсиа сунул пистолет в кобуру, достал мобильник и вызвал подмогу, потом сунул телефон в карман и опустился на колени возле раненого. Взглянув на Бернадетт, он произнес:
— Оружие можете убирать.
Пихнув «глок» в карман, она пошла вниз по лестнице.
— Мертв?
Гарсиа печально кивнул:
— Близок к этому.
Сойдя по лестнице, она опустилась рядом с Куэйдом и тут заметила красные полосы у Гарсиа на запястьях.
— Как вы выпутались?
Он звякнул своим браслетом праведного католика.
— Отличная получается пила. Мне надо было только как-то отвлечь его, чтоб можно было ее пустить в ход. — Он опустил руку. — Вы все верно разыграли: вытащили его выстрелом в дом. Перестрелка в той консервной банке плохо бы кончилась.
Глаза Куэйда были закрыты, но губы его шевелились.
— Он что-то говорит. — Бернадетт нагнулась и приблизила ухо к губам умирающего.
Гарсиа спросил, понизив голос:
— Признание?
Бернадетт сделала рукой жест, призывая босса молчать, а сама, еще ближе наклонившись к окровавленному телу на полу, шепнула Куэйду в ухо:
— Не понимаю.
Когда губы умирающего снова задвигались, она кивнула и положила руку ему на плечо.
— Чего он хочет? Делает признание? — беспокойно повторил вопрос Гарсиа.
С губ Куэйда сорвался последний выдох, как воздух вышел из шарика. Глаза его широко раскрылись, голова упала набок.
— Он умер, — произнесла Бернадетт.
Гарсиа протянул руку и тронул шею Куэйда, отыскивая пульс, потом сложил ладонь горстью и подержал ее над его носом и ртом, проверяя, нет ли дыхания.
— Что он сказал?
— Два слова, — ответила Бернадетт, — «добрый пастырь».
Гарсиа уставился на тело и нахмурился:
— Последних почестей захотел? Захотел, чтобы мы позвали священника?
Услышав вдалеке вой сирен, Бернадетт невольно оглянулась на входную дверь, потом снова повернулась к боссу и ответила на вопрос:
— Нет. Не думаю, чтобы он это имел в виду. Ему не нужен был священник.
— Что же тогда?
— Ему нужно было, чтобы я знала, чтобы мы знали. «Добрый пастырь» — вот кем он был или кем мог бы быть, если бы это дерьмо не хлынуло в его жизнь.
— Он наплевал на свое предназначение и превратился в топорного убийцу. Тоже мне, «добрый пастырь»! Дерьмо несчастное!.. — Гарсиа встал и пошатнулся, хватаясь рукой за перила лестницы, чтобы удержаться на ногах.
— Что такое?
Отпустив перила, он тронул кончиками пальцев лоб, почувствовал шишку
- Современный детектив. Большая антология. Книга 12 - Андреас Грубер - Детектив / Маньяки / Триллер
- Современный чехословацкий детектив [Антология. 1982 г.] - Эдуард Фикер - Детектив
- Пуговицы - Ида Мартин - Детектив / Русская классическая проза / Триллер
- Решальщики. Перезагрузка - Андрей Константинов - Детектив
- Наблюдатель - Шарлотта Линк - Детектив / Триллер
- Похороны вне очереди - Юрий Салов - Детектив
- Похороны вне очереди - Юрий Салов - Детектив
- Орхидея с каплей крови - Наталия Николаевна Антонова - Детектив
- Ставка на удачу - Анатолий Галкин - Детектив
- Сто лет и чемодан денег в придачу - Юнас Юнассон - Детектив