Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Часовых снимать?
— Снимай!
Загареску сунул в рот два пальца и пронзительно, протяжно свистнул.
…Через полчаса в Тимишоарский лес вошел румынский пеший полк, который был направлен в район Плотерешт на поимку повстанческого отряда. Семьсот глоток тянули унылую румынскую песню, не подозревая, насколько близко от них находятся те, для кого звенят патроны в их патронташах.
Война так война
В полдень прибыли в Кодры. Степан спросил, где жандармы. Старик Улариот вышел вперед и, пожевав сухими губами, сказал:
— И жандармы здесь, и офицеры здесь. Только к ночи надо будет с ними покончить, а то еще убегут. Всю дорогу так и смотрели, чтобы сбежать.
Степан кивал головой в ответ и позвал на совещание Загареску и других повстанцев. Решили творить суд.
Был в Кодрах суд.
Без юристов, без прокуроров, без следователей. Обвинял сам Степан Македон. И были судьи — хмурые повстанцы.
Степан произносил свою речь. Может быть, за все время существования Молдавии это была единственная речь, в которой было высказано все, что наболело в плугурульском сердце.
Степан сказал:
— Люди… бедные, растоптанные плугурулы… К вам сегодня слово мое, к вашему, оплеванному гоцами, сердцу.
Он напомнил им о всех издевательствах, которые терпят плугурулы от Румынии, от жандармов, от сигуранцы. Напомнил, кто питается их потом, кто высасывает из них каждую каплю крови и бьет их за это, как собак.
Долго еще говорил Степан, и хоть не красноречивой была его речь, но дошла она до плугурульских сердец. Степан даже не успел ее закончить. Лица повстанцев загорелись огнем мести. Вверх поднялся лес рук, и хриплые глотки взревели:
— Сме-е-ерть!..
— Хватит!..
— Сме-е-ерть гоцам!
Жандармы стояли побледневшие и вдруг, как по команде, упали на колени, царапая землю руками и подвывая.
— Простите… Не губите!
Но взметнулся поток людской — повстанцы бросились на жандармов с криками:
— Сме-е-ерть гоцам!
Потащили их в канаву. Степан отвернулся.
Вечером седой заведующий хозяйством Попеску сделал краткий доклад:
— Хорошие у нас дела! И войска прибавилось, и оружием разжились, и лошадей получили хороших… Сейчас у нас имеется семьдесят три лошади, есть оружие для девяноста двух человек. А если одному дать саблю, другому ружье, этому револьвер, а тому бомбу, так получится больше чем на двести душ. А в армии нашей сто тридцать пять солдат и еще я, и Улариот, и сыновья наши, и получается всего сто тридцать девять.
— Подожди, — перебил его Степан. — Тут у нас еще одно дело. Надо договориться с сегодняшними. Это я про вас, — повернулся Степан к заключенным, освобожденным в Тимишораском лесу. — Решили вы или нет?
— А, черт его возьми… война так война!.. — всей толпой вскричали освобожденные узники, так, что разнесся этот крик на все Кодры.
— Остаемся… Война, война проклятым боярам!
Расстреляйте, расстреляйте его скорее
Хорош овес у боярина Дуки! До того хорош, что однажды лошадиное сердце не вынесло этой прелести! Залезла лошадь в негостеприимное поле боярское, да тут и попалась. Не успела глазом моргнуть, как цепкие руки боярского смотрителя ухватились и потащили бедную лошадь по селу к боярскому двору на суд и наказание.
Плугурул испуганно закричал, увидев лошадь в руках смотрителя:
— Боже ж мой, и что же мне теперь делать…
Бросил работу во дворе и, как был, без шапки и без рубашки, в одних холщовых штанах, побежал выручать свое добро — свое мужицкое, бедняцкое богатство. Бежит плугурул, спотыкается, слезно умоляет управляющего:
— Отпустите ее, домнуле… Неразумная она скотина. Прошу вас, домнуле, отпустите ее!
Смотритель гневно к нему:
— Отпустить, говоришь? А почему же ты, сволочь такая, не следишь за своей клячей? Почему ты ее не закрываешь?
— Боже ж мой… Да где ж ее держать? В дом не поставишь, а сараев у нас нет, сами знаете, домнуле.
— Ну, вот я тебя и научу, как за лошадью глядеть… Я тебя научу, как за скотом ходить.
Плугурул только вздохнул и пошел уныло за своей клячей.
А Дука разгневался. Ногами на крыльце затопал, слюной брызжет, визжит:
— Негодник… разбойник… я тебе покажу, сукин сын, как в овсах коней пасти!
— Простите, домнуле боярин… скотина бессловесная, не понимает она… Отдайте лошадку.
Боярин расхохотался:
— Ах ты ж Иуда… Посмотрите, каким он невинным притворяется! А ты мне отдашь пять тысяч лей за потраву. Что?
— Отпустите, домнуле боярин, — кланялся плугурул.
— Я тебя спрашиваю, ты заплатишь мне за потраву?
Крестьянин взглянул исподлобья:
— Боярин смеется, таких денег у меня никогда еще не лежало в кармане…
— Ну, так ступай к черту, пока зубы целы. Принесешь пять тысяч — заберешь лошадь, а не принесешь — так завтра же сам порежу ее на мясо.
Плугурул упал на колени и с отчаянием протянул руки:
— Да разве она стоит таких денег? Помилуйте, домнуле боярин. Она же со всеми потрохами даже тысячи не стоит.
— Встань, дурень, — проговорил чей-то голос сзади, — кого просишь… боярина? Или ты не знаешь этих волков? Встань, не валяйся… Где твоя лошадь?.. Эта?..
Молдаванин вскочил на ноги и удивленно посмотрел на высокого плугурула, стоящего позади него. И, ничего не понимая, проговорил:
— Эта…
— Эта, так и бери ее и веди домой.
Дука затрясся от гнева. Истерически крикнул:
— А… а… а… Ты кто такой, сукин сын?!
Высокий плугурул спокойно ответил:
— Это у тебя мать была сукой, а моя честно работала на таких, как ты, сучьих сынов.
— Хватайте, хватайте его! — пронзительно завизжал боярин, цепляясь за рукав высокого плугурула. — Держите его… дер…
Боярин пошатнулся и тяжело сел возле перил. Крепкий удар огромного кулака так стукнул в боярские зубы, что у Дуки звезды из глаз посыпались.
— Помо-о-оги-и-те… разбойни-ки!..
— Неужто не узнаешь?
Боярин открыл глаза.
— А я тебя сразу узнал, — улыбнулся Степан, вытирая подолом свой кулак.
Узнал и боярин. Вспомнил Дука уникитештского кузнеца, вспомнил, что было возле кузницы. Вскочил и завыл с перепугу страшным голосом:
— Люди добрые, сюда… Караул!..
И вот как раз в ворота, к чрезвычайному удивлению боярина, въехали несколько румынских офицеров и жандармов. Обрадованный Дука бросился навстречу дорогим гостям с радостными объятиями. Схватился за стремена.
— Помогите… помогите мне…
Офицер удивленно вскинул бровями:
— Что такое?
— Вот… Вот большевик, — крикнул Дука, указывая на спокойно стоящего Степана, — расстреляйте… расстреляйте его скорее!.. Это коммунист… большевистский шпик.
Офицер захохотал:
— Смотри, на знакомого нарвался… Это что, твой приятель, Степан?
Македон усмехнулся:
— Встречались когда-то, давненько, правда, но встречались.
«Офицеры» и «жандармы» подхватили под руки
- Еврозона - Пьер Бордаж - Социально-психологическая
- Бесконечная шутка (= Infinite jest - Дэвид Уоллес - Социально-психологическая
- Сервер и дракон - Ханну Райяниеми - Детективная фантастика / Киберпанк / Научная Фантастика / Социально-психологическая / Разная фантастика
- Боги и Боты - Teronet - Социально-психологическая
- Рок небес - Мэри Робинетт Коваль - Космическая фантастика / Социально-психологическая / Разная фантастика
- Погоня - Фернандо Акунья - Социально-психологическая
- В стиле «ретро» - Мария Красавицкая - Советская классическая проза
- Великие научно-фантастические рассказы. 1960 год - Кордвейнер Смит - Научная Фантастика / Социально-психологическая
- Дерзание - Антонина Коптяева - Советская классическая проза
- Собрание сочинений. Том 2 - Петр Павленко - Советская классическая проза