Шрифт:
Интервал:
Закладка:
На что уж Ложкин знающий человек, но и то все происходившее в ту далекую пору было для него сплошным белым пятном: он не может узнать имена не то чтобы командиров зэковских батальонов и рот (а такие были) – не может даже узнать имена тех, с кого началось восстание. Все это – глубокая тайна. Ложкин жалуется на собственную беспомощность (невольную), и ему делается больно за тех неведомых людей.
Хотя кое-что у Виктора Васильевича Ложкина есть. Например, написанные от руки воспоминания одного из участников восстания, бывшего пехотного лейтенанта, служившего в разведке. Звали лейтенанта Владимиром Владимировичем, фамилию его Ложкин не знает – Владимир Владимирович отказался поставить ее под текстом, видимо, чего-то опасался.
Это были воспоминания Китаева, который прошел через все муки и адовы круги, через испытания, которые человек выдержать не в состоянии, но Китаев выдержал, все одолел и выжил.
Москва – Инта – Абезь – Внуково.1997–2017 гг.- Подружиться с трупом - Анна Аструм - Русская классическая проза
- Японские призраки. Юрей и другие - Антон Викторович Власкин - Русская классическая проза
- Бедный родственник - Клавдия Лукашевич - Русская классическая проза
- Ужасные дни - Клавдия Лукашевич - Русская классическая проза
- Пропавшие наши сердца - Селеста Инг - Русская классическая проза
- Зеркалисье - Нерон Фокси - Русская классическая проза / Ужасы и Мистика
- TRANSHUMANISM INC. - Виктор Олегович Пелевин - Русская классическая проза
- Пушкин, помоги! - Валерий Валерьевич Печейкин - Русская классическая проза
- Когда император был богом - Джулия Оцука - Историческая проза / Русская классическая проза
- Тысяча лет до нашей жизни - Сергей Семенович Монастырский - Русская классическая проза