Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Это проявлялось абсолютно во всем. Даже в бытовых мелочах. Если я хотела, например, холодный сок, а мама обычный, мне не покупали отдельную коробку сока, чтобы я могла распорядиться ей и поставить в холодильник, а потом пить и ощущать себя таким же важным членом семьи, как и все.
Мать просто возмущенно и с негодованием говорила: "Хочешь холодный сок – поставь стакан в холодильник!"
Все это выглядело скорее как наказание: налить себе сок и потом, пока все пьют свои напитки, ждать пока твой остынет, а выпив, тебе нужно наливать новый стакан и снова ждать.
Словно тебя хотят поставить на место за то, что ты что-то захотел не такое, как она, моя мать.
Только теперь я поняла, что никто не может указывать мне мое место и вообще знать его. Я сама поставлю себя туда, куда посчитаю нужным, уж точно не кому-то другому это решать.
Сколько таких мелких унижений я прошла, вообще сложно сосчитать, потому что это отношение было у нас нормой и выражалось почти во всем. В подростковом возрасте я старалась избегать мать, могла весь день не выходить из комнаты, даже набирала себе еду наперед в тарелку, чтобы не нужно было идти к холодильнику.
Папа тоже быстро здоровался со всеми, когда приходил с работы, а потом прошмыгивал на кухню, следом в душ и в спалню или утыкался в телевизор. Никто не беседовал друг с другом по душам и не проводил время в какой-то общности.
Я выросла без семьи при живых родителях!
На душе стало даже как-то досадно, но ничего было уже не изменить, только свой взгляд в будущее и отношение к тому, как все должно быть у меня теперь. А это я уже начала делать и хорошо продвинулась, как я считала.
Собираясь к матери, я пыталась подготовиться к темам, которые она могла захотеть обсудить, но потом решила просто пойти и послушать, что она мне скажет.
А вот и наш дом. Мой бывший дом.
Подойдя к двери квартиры, почему-то выдохнула и застыла на несколько секунд, прежду чем позвонить в дверь. Ключи она у меня забрала сразу, как я сообщила, что не буду с ней больше жить.
Еще на пороге она встретила меня с какой-то недовольной улыбкой, даже сложно было бы объяснить это выражение лица, если бы меня кто-то попросил. Как будто ее слегка перекосило от злости, но при этом ее снимала скрытая камера и нужно было держать лицо.
– Ну проходи, что так долго-то?
– Да вроде нормально, мы до минут не договаривались.
– Как обычно огрызаешься, понятно.
Я отчетливо увидела сейчас попытку навязать мне, что я веду себя неприемлемо, что вообще такое огрызаться? Получается, мне вообще ничего нельзя сказать по ее мнению? И сразу с порога претензии, не так пришла, не в то время. Какая вообще разница, вряд ли у нее что-то срочное. Главное вызвать меня на эмоции и что-то да высказать в мой адрес, что угодно.
– Ты вообще о чем хотела поговорить?
– Да так, я мать, что не могу просто встретиться с дочерью?
Тогда к чему вопрос про время, если ты по сути ни о чем конкретном даже не хотела поговорить? Когда пришла, тогда и пришла.
– Ну не знаю, вообще, я хотела тебе сказать, что переоценила некоторые твои поступки в мой адрес и в общем, наверное, лучше нам на какое-то время ограничить общение.
Она даже вспыхнула от моих слов. Лицо словно накрыла тень, кривая улыбка исчезла, осталась только злость, даже черты лица у нее были какие-то агрессивные. Мне стало не по себе.
У нее всегда было такое лицо?
Я еще вспомнила, как она жаловалась кому-то, когда я была маленькая, что вот, мол, у моей дочери вечно глаза на мокром месте, когда я с ней разговариваю. Если она с таким выражением лица и раньше со мной общалась, то неудивительно, что я начинала плакать! Даже сейчас поджилки трясутся, разве так нужно себя ощущать в гостях у мамы?
С другой стороны, мне уже двадцать лет, я почти закончила академию, начала жить самостоятельно и работала. Почему я не могу просто сказать что думаю, что у меня на душе? Мне всю жизнь теперь ее бояться? Я попыталась расправить плечи и сесть поуверенее, чтобы показать, что уже не та, что была раньше, и ей не удастся просто на меня надавить.
– Да как ты смеешь такое говорить?! И что интересно я сделала не так, по твоему? Ну надо же, какая цаца.
Что? Желудок завязался в узел, она так напирала, словно могла накинуться на меня, а не просто говорила то, что говорила. Я ошутила странную дрожь в теле. Ну нет, мне необходимо показать, что она не может так со мной разговаривать, либо мы беседуем на равных, либо никак не будем общаться.
– Да много чего, мам. Постоянно меня унижала, не считалась со мной, была резка и груба, могла дернуть или толкнуть даже.
– Ну я же тебя не избивала, а знаешь, как с тобой было тяжело? Вообще, чтобы ты знала, я не планировала тебя рожать. Но ты родилась, и тебе все время всего было мало. То тебе одно подавай, то другое! Считаешь, что я плохая мать? Но это не так!
У меня в горле пересохло о такого потока злости.
– А я думаю, что так.
– Каждый ребенок недоволен своими родителями, потому что вы все неблагодарные.
Я точно знала, что это неправда. В соседней со мной студии теперь жила второкурсница, которая постоянно мне хвасталась своими родителями. "Если я порву какую-то вещь, меня никогда не ругают", "А мне сказали, что я могу делать что хочу, ведь я уже взрослая", "А меня всегда отпускали к друзьям и покупали мне модные вещи", "А меня каждое лето отправляли в крутой детский лагерь", "А мне сказали, что купят мне квартиру, когда я закончу академию".
Это была очень уверенная в себе девушка, когда я на нее смотрела, казалось, что она точно знает: перед ней открыты все двери. А сказать ей что-то неприятное никто не посмеет. Помнила я и еще пару таких примеров, когда о родителях говорили хорошее абсолютно искренне, потому что те ребята знали,
- Книжная кухня - Ким Чжи Хе - Русская классическая проза
- Свадьба Мейдл - Георгий Балл - Русская классическая проза
- Метод книжной героини - Алекс Хилл - Русская классическая проза / Современные любовные романы
- Несчастливое число - Татьяна Михайловна Василевская - Детектив / Русская классическая проза
- Трезвенник, или Почему по ночам я занавешиваю окна - Андрей Мохов - Русская классическая проза / Ужасы и Мистика
- Disco Sucks - Миша Шумарев - Русская классическая проза
- Полное собрание сочинений. Том 8. Педагогические статьи 1860–1863 гг. Ясно-полянская школа за ноябрь и декабрь месяцы - Лев Толстой - Русская классическая проза
- Дверь в прошлое - Виктория Арана - Короткие любовные романы / Русская классическая проза / Современные любовные романы
- Книжная закладка - Сигизмунд Кржижановский - Русская классическая проза
- Толстой за 30 минут - Илья Мельников - Русская классическая проза