Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Эрик вышел вперед, больше похожий на школьника во время праздничной линейки. Он немного смущался, но все же старался держаться уверенно, и люди поддерживали его аплодисментами.
– Мне тоже бывало одиноко, как и многим из вас, думаю, теперь все видят, почему, – делился своей историей Эрик. – Но потом я решил написать книгу для тех людей, которых посещают мысли о своем одиночестве и о том, что оно никогда не закончится. Вы можете оставить его прямо сейчас, обретя контакт с самими собой и выстроив свои жизнь иначе. Теперь я набрался смелости познакомиться с вами, и мы уже не будем одиноки хотя бы потому, что может быть друг у друга. Считайте, что я друг всех, кто пришел сюда сегодня, и надеюсь, что вы тоже не откажетесь быть моими друзьями.
Разразилась новая волна аплодисментов и одобрительных возгласов. Эрик рассказывал, как работал над книгой, как ему местами было сложно, но он верил, что книга может принести пользу, и ее нужно завершить. И теперь сюда пришло столько народу.
– Я счастлив как никогда, спасибо всем! – завершил свою речь наш гость.
Мы с Крис стали приглашать всех желающих сделать снимок с автором к стенду с его книгой, а затем все выстроились в очередь, чтобы подписать свои экземпляры книги "Одиночества не существует".
Когда все разошлись, включая сияющего Эрика Великана, который поблагодарил нас раз двести, прежде чем уйти домой, мы принялись разбирать и складывать украшения, переставлять мебель. Папа с Марком предложили помошь и таскали скамейки во внутренние помещения.
А потом отец подозвал меня, вытерев пот со лба и сказал.
– Слушай, дочь, я тут немного почитал те книги, которые ты просила меня хранить временно у себя.
– Правда? И как тебе?
– Заставили о многом задуматься. Например, что твоя мать и ко мне относилась довольно грубо и жестоко, не только к тебе, что я осознал после нашего разговора тогда в сквере.
– Знаешь, наверное ты прав, я помню, как он могла тебя шпынять при всех или отпускать унизительные комментарии.
– А я все думал, что это у нее просто такой характер, но, видимо, я ошибался. Недавно к нам пришла ее кузина, которая ей делает хорошую скидку в своем салоне красоты, так она с ней проявляет совершенно другой "характер", разве так может быть?
– Ну да, очень неприятно осознавать, что именно тебя выбрали в качестве козла отпущения, правда? И я себя тоже долго так ощущала.
– Теперь я понимаю, дочь. В общем, я ушел от твоей матери. Решил, что она меня никогда не любила, а просто самоутверждалась.
У меня даже челюсть отвисла от такой новости. Мама и папа расстались?! Прожив больше двадцати лет вместе? С другой стороны, мне в последнее время было так жалко, что он терпит ее манеру общения ежедневно, что скорее была рада за него, чем расстроена из-за распада ячейки общества.
Что это за ячейка, где кто-то постоянно ощущает дискомфорт и неуверенность? Не должен же человек всю жизнь быть несчастным. Просто, к сожалению, некоторые люди так привыкают к этому состоянию, что перестают осознавать, как им плохо. Постоянно залипают в телевизоре или еще чем-то заглушают свою боль.
Я приобняла его и сказала, что все будет хорошо. Значит, так тому и быть.
– И где ты теперь живешь?
– Снял квартиру недалеко от вашей аптеки!
– Правда? Ну заглядывай почаще, буду рада. Я очень счастлива, что мы наладили общение.
– Я тоже, и как я раньше этого не видел?! Я совершил большую ошибку, по сути бросив родную дочь на съедение, а сам просто мельтешил рядом.
Я опустила глаза и вздохнула.
– Я тебя простила, ты ведь теперь смотришь на все по-другому.
– Спасибо тебе, дочь, я больше тебя не предам.
Теперь он меня обнял, и мы стояли так в проходе, пока Крис не прервала телячьи нежности, прочистив горло недалеко от нас. Марк похлопал в ладоши.
– Как приятно видеть папу с дочкой в такой трогательный момент, – сказала Крис.
– Рад, что вы помирились, – добавил мой парень.
Мы рассмеялись в голос все вместе, даже Лима хихикнула, проходя мимо нас с коробкой чего-то блестящего. Папа ушел домой, пообещав скоро занести нам те самые книги.
– Кстати, сегодня ведь снова приходит Тина? – спросила я Крис.
– Ну да, опять наслушаемся, хотя я сама устала весь день готовиться, потом работать с таким количеством людей, и тоже хочу отдохнуть в конце своего рабочего дня, а не слушать жалобы человека, который пришел прибраться на пару часов.
– И не говори.
А вот и Тина пожаловала, сразу с порога начала старую пластинку:
– Еле добралась, ну и ну. Представляете, сын мне ничего не рассказывает, видела, как переписывался с кем-то, не успела заглянуть, как сразу убрал телефон. Кто ему там пишет? Сейчас уехал в Словоморск и хоть бы картинку прислал!
И тут она достала старенький планшет, на котором еще можно было листать страницы прикосновением. Видимо, им почти не пользовались, устройство хорошо сохранилось.
Тина открыла какой-то альбом и практически тыкала нам с Кристиной в лицо снимками сына. Зачем? Может быть, поэтому он старается ей не рассказывать лишнего и не отправляет много фотографий. Догадывается, что она будет показывать их всем подряд, а возможно и пересказывать то, что он ей говорил во всех деталях. При этом еще на него и жаловаться. Ну или просто он так видит отдых, когда не нужно ни перед кем отчитываться и показывать каждый свой шаг. Почему мне вообще это должно быть интересно?
Но что сказать самой Тине, я не знала. Так и назвать ее старой сплетницей?
– Вам не пора идти работать?
Сама не заметила, как ответила ей более резко, чем хотела, почувствовав, скорее всего, что иначе мне навязали бы роль спасателя, а на нее уходит много сил и энергии, вот из меня и полез маленький тиран. Ох уж этот треугольник Карпмана!
Я прям физически чувствовала, как тяжело мне быть с Тиной доброй, хотя я пыталась. Несколько раз когда-то предлагала наши книги, прочитав которые, как мне казалось, она могла бы лучше понять себя. Хотя это опять же некое спасательство, а я тратила впустую свои ресурсы, рассказывая Тине о нашем ассортименте, который ей был не интересен на самом деле. Разумеется, желая и дальше быть жертвой, она никогда не брала этих книг, отшучиваясь, что ей это не поможет.
Что-то еле-еле протерев тряпкой, она снова подошла к
- Книжная кухня - Ким Чжи Хе - Русская классическая проза
- Свадьба Мейдл - Георгий Балл - Русская классическая проза
- Метод книжной героини - Алекс Хилл - Русская классическая проза / Современные любовные романы
- Несчастливое число - Татьяна Михайловна Василевская - Детектив / Русская классическая проза
- Трезвенник, или Почему по ночам я занавешиваю окна - Андрей Мохов - Русская классическая проза / Ужасы и Мистика
- Disco Sucks - Миша Шумарев - Русская классическая проза
- Полное собрание сочинений. Том 8. Педагогические статьи 1860–1863 гг. Ясно-полянская школа за ноябрь и декабрь месяцы - Лев Толстой - Русская классическая проза
- Дверь в прошлое - Виктория Арана - Короткие любовные романы / Русская классическая проза / Современные любовные романы
- Книжная закладка - Сигизмунд Кржижановский - Русская классическая проза
- Толстой за 30 минут - Илья Мельников - Русская классическая проза