Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Рассказ Зозой пленил Борю: он приглашал в прекрасный и таинственный мир восточного великолепия и ослепительных красавиц, в котором он мечтал поселиться. Лишь бы ему повезло, и он добыл бы молока львицы.
– Не верю я в эти сказки, – сказала Зумруд, вошедшая в кухню и услышавшая часть истории. – Не могла львица вот так взять и подпустить человека, чтобы он её подоил. Вот история из Торы – правдивая. Там мудрец сначала бросает львице десять козлят, а потом доит.
В ответ на эти возражения Зозой ответила, что такая чистая душа, как у Ибн Хайдара, уже искуплена жертвой, поэтому никакого чуда не произошло.
– Если у человека душа, как у младенца, он может всё, – заключила она.
Впоследствии Боря многократно вспоминал обе притчи и представлял себя то мудрецом, бросающим львице десять жертвенных агнцев для того, чтобы раздобыть молока, то прекрасным, но скрытым за грязными одеждами неизвестным принцем, добывающим молоко в Стране Небытия. Тогда он даже представить себе не мог, насколько пророческими оказались для него обе истории.
6
Август девяносто первого выдался очень жарким. Захар с Гришей подолгу сидели во дворе перед телевизором, а Зумруд подавала им чай с вареньем из белой черешни, из которой она часами вынимала косточку, чтобы начинить грецким орехом, и думала о том, что ей приятна боль в спине. Она улыбнулась, увидев, что Захар довольно причмокивает, поглощая ложку за ложкой варенье, и когда их взгляды встретились, Захар сказал:
– Ну вот, мать, мы и приехали.
– Куда приехали? – переспросила Зумруд. Гриша громко рассмеялся.
– Куд-куда, куд-куда. Если бы я знал, куда приехали и что нас здесь ждёт, был бы самым богатым человеком на земле.
Страна, в которой они живут, была сосредоточена для Зумруд на одной улице, но и на этой улице всё стало очень быстро меняться, как будто кто-то включил на быструю перемотку фильм и она не успевала следить за событиями. С открытием чартерного рейса Минводы – Тель-Авив улица Бунимовича, на которой они жили вот уже двадцать лет, стала похожа на растревоженный палочкой муравейник. Почти каждый день из соседних домов уезжали на ПМЖ в Израиль соседи, и Зумруд с огорчением наблюдала, что тут и там появлялись красные, как артериальная кровь, растяжки: ПРОДАЖА. Иногда полузаброшенные дома служили пристанищем для бродячих собак, и Зумруд с её чуткостью часами не могла уснуть из-за многочасового лая по ночам. Где-то за неделю до Хануки, в начале декабря 1991-го, растяжки одна за другой исчезли, и дома стали снова заселяться. За короткое время улица изменилась полностью: воздух, атмосфера, языки, на которых говорят люди вокруг, и сами люди тоже изменились. И только Машук оставался на своём месте, и Зумруд полюбила на него смотреть, хоть раньше не особенно замечала – он служил ей гарантией того, что есть в этом мире что-то неизменное. Она старалась не досаждать Захару лишними вопросами, однако время от времени всё-таки не сдерживалась.
– Ты видел,
- TRANSHUMANISM INC. - Виктор Олегович Пелевин - Русская классическая проза
- В тумане - Василий Быков - Русская классическая проза
- Вальтер Эйзенберг [Жизнь в мечте] - Константин Аксаков - Русская классическая проза
- Наследие Божественной Орхидеи - Зорайда Кордова - Русская классическая проза
- Кубик 6 - Михаил Петрович Гаёхо - Русская классическая проза
- Разница во времени - Ирина Анатольевна Бухарина - Русская классическая проза
- Мир всем - Ирина Анатольевна Богданова - Русская классическая проза
- Три Анны - Ирина Анатольевна Богданова - Русская классическая проза
- Сны Петра - Иван Лукаш - Русская классическая проза
- Упавшие слишком Далеко, книга 1 - Эбби Глайнс - Русская классическая проза / Современные любовные романы