Форма входа
Читем онлайн Первая на возвращение. Аристократка в Советской России - Ирина Владимировна Скарятина
Шрифт:
-
+
Интервал:
-
+
Закладка:
Сделать
ещё нет "социальных тенденций", и "искусство дворянства", напоминающее о лучших днях, грустное и нежно-сентиментальное, как, например, известнейшее полотно Максимова "Всё в прошлом". Их сменяет "искусство интеллигенции", в котором уже довольно отчётливо начинают проявляться "социальные тенденции", ведь живописцы того периода – Перов, Волков и другие – изображают такие сцены, как "Приезд гувернантки", "Неравный брак", "Похороны крестьянина", показывающие трудности, радости и горести среднего класса и жителей села. А дальше следуют великие военные полотна Верещагина, и бесподобные пейзажи Айвазовского, изображающие море, и прекрасные леса Шишкина, и "Христос в пустыне" Крамского. Также тут есть шедевры Репина и божественные картины Васнецова и Нестерова. Левитан, Серов, Врубель, Рерих, Сомов, Малявин, Грабарь, Бенуа и многие, многие другие – все они здесь, знакомые и притягательные, поскольку в этой галерее, где я знаю почти что каждую картину, я не ощущаю того антагонизма, который по какой-то неведомой причине вызвали во мне старые мастера в Эрмитаже. Вероятно, потому, что эти художники являются неотъемлемой частью российской истории, или же потому, что они всегда казались мне ближе и понятнее других. Тут я чувствую, что нахожусь среди старых друзей, и я рада вновь их увидеть и иметь возможность лично убедиться, что они в безопасности и в идеальном состоянии.
Толпы солдат и рабочих заполняют помещения, и часто приходится ждать достаточно долго, прежде чем сможешь подойти к картине.
В последних залах внизу представлены полотна школы импрессионизма и современного искусства революции, с большим портретом Ленина и многочисленными сценами, которые иллюстрируют различные эпизоды революционных дней. Музей недостаточно велик, чтобы должным образом разместить все желаемые картины, и государство строит новый. Нам сказали, что он будет готов в 1934-ом году и обойдётся в десять миллионов рублей.
В том же районе, что и Третьяковская галерея, находится несколько чу́дных старинных храмов, которые сейчас являются музеями, и мы провели некоторое время в моей любимой церкви под названием "Всех скорбящих Радость".
Позже мы поехали на Воробьёвы горы, прогулявшись по пути через Парк культуры и отдыха, который разбит на Москва-реке и где летом двести-триста тысяч человек находят всевозможные развлечения: купание, катание на лодках, подвижные игры, посещение концертов и театральных действ. Если я не ошибаюсь, летом 1914-го года этот парк использовался как выставочная площадка, и именно там я провела целый день со своими американскими друзьями Этель и Карлтоном Палмер. В одной из кабинок фотограф сделал для нас снимки, а затем вырезал из чёрной бумаги наши силуэты, которые Этель хранит и по сей день.
Подъехав к Воробьёвым горам (теперь переименованным в Ленинские), мы вышли из автомобиля и постояли на том самом месте, где в 1812-ом году Наполеон тщетно ждал, когда бояре принесут ему ключи от города. Мы любовались дивным видом на пологие холмы, извилистую реку и равнины, ведущие к самому сердцу Москвы – Кремлю. Слева проступал бывший Новодевичий монастырь (ныне называемый Музеем женской эмансипации), где в склепе Лобановых погребён мой дед, князь Михаил Лобанов-Ростовский, и куда мы наведывались с мамой всякий раз, когда бывали в Москве. И там же Сталин похоронил свою жену.
С Воробьёвых гор мы поехали в Кремль и посетили гробницу Ленина. С раннего утра и до поздней ночи тысячи людей стоят туда длинной вереницей, терпеливо дожидаясь своей очереди.
Массивный прямоугольный мавзолей из полированного красного гранита и чёрного мрамора и лабрадорита находится на Красной площади прямо перед Кремлём и, как ни странно, не контрастирует, а наоборот, гармонично сочетается с необычным выцветшим цветом старой стены за ним. Сквозь красиво кованые бронзовые двери мы входим в небольшой вестибюль со сверкающими голубоватыми стенами из лабрадорита, минуем несколько ступенек, поворачиваем направо и спускаемся по лестнице из чёрного мрамора, которая приводит нас в сам Траурный зал. Здесь на мраморном постаменте стоит стеклянный саркофаг, и четыре солдата, по одному в каждом углу, образуют почётный караул. Электрические лампы внутри саркофага равномерно освещают забальзамированное тело, и визуальный эффект поразителен – Ленин выглядит живым, будто он только что мирно уснул. Его лицо бледно, однако удивительно хорошо сохранилось, черты твёрдые и сдержанные, выражение совершенно естественное. Его волосы кажутся желтоватыми, и у него имеются короткие усы, не скрывающие слегка улыбающийся рот. Одетый в простой военный френч цвета хаки с красным орденом на груди, он выглядит хрупким и худощавым. У него красивые руки с заострёнными пальцами, а ноги спрятаны под покрывалом, поверх которого лежит длинный бант из чёрного крепа.
Мы проходим очень медленно и можем ясно видеть его с трёх сторон: дважды в профиль, справа и слева, и один раз анфас.
"Он чудесно сохранился, – шепчет мне на ухо Вик. – Да и выглядит так, будто у него щетина и стоило бы побриться".
Мне жаль, что мы должны постоянно двигаться дальше, так как я хотела бы посмотреть на него подольше, ведь я видела его множество раз во время революции, с самых первых дней, когда он взывал к толпе с балкона Кшесинской, и до последнего эпизода, когда он присутствовал на военном параде незадолго до моего отъезда из России.
"Нет, сэр, это точно не восковая фигура, как думают многие у нас на родине. Это настоящее тело, в чём нет никакого сомнения", – произносит позади нас американский голос.
Выйдя из мавзолея, мы видим очередь, которая кажется длиннее, чем когда-либо.
"Так всегда, – замечает русская женщина, которая вошла в мавзолей и покинула его вместе с нами. – Мне пришлось стоять там с семи часов утра. Видите ли, у меня сегодня на заводе выходной, и так как раньше я не ходила поглядеть на Ильича, то решила рискнуть. Это, безусловно, стоило того, хотя у меня теперь болят ноги. Вам повезло, что вы иностранцы, и потому вас пропускают прежде всех".
За мавзолеем, вдоль кремлёвской стены расположены захоронения ветеранов революции: Красина, Свердлова, Дзержинского и многих других. Здесь же лежит и Джон Рид. В самой кремлёвской стене находятся погребальные урны с прахом других революционеров, среди которых как писатель Пакстон Хиббен, так и американские коммунисты Билл Хейвуд и Чарльз Рутенберг.
Хотя имперские орлы всё так же сидят на кремлёвских башнях, куранты старых кремлёвских часов теперь исполняют "Интернационал", и возникает странное ощущение, когда, взирая на этих орлов, в то же время слышишь такую мелодию.
На одной стороне Красной площади размещено уродливое здание Исторического музея, возведённое в псевдорусском стиле. Напротив него возвышается достославный Собор Василия Блаженного, построенный при Иване Грозным. Общеизвестная народная легенда гласит, что царь был так очарован храмом, когда тот был закончен,
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Первая на возвращение. Аристократка в Советской России - Ирина Владимировна Скарятина бесплатно.
Похожие на Первая на возвращение. Аристократка в Советской России - Ирина Владимировна Скарятина книги
- О городе Малом (сборник статей по истории города и уезда Ярославца Малого) - Лада Вадимовна Митрошенкова - Историческая проза / История / Периодические издания
- Звезда заводской многотиражки 2 - Саша Фишер - Попаданцы / Периодические издания
- Звезда заводской многотиражки 3 - Саша Фишер - Альтернативная история / Попаданцы / Периодические издания
- Аспазия - Автор неизвестен - Историческая проза
- Честное пионерское! - Андрей Анатольевич Федин - Альтернативная история / Попаданцы / Периодические издания
- Проклятые короли: Лилия и лев. Когда король губит Францию - Морис Дрюон - Историческая проза / Проза
- Родина моей души – Россия - Софья Ивановна Петрова - О войне / Периодические издания / Русская классическая проза
- Сладострастие бытия (сборник) - Морис Дрюон - Историческая проза
- НИИ особого назначения - 2 - Саша Фишер - Альтернативная история / Попаданцы / Прочие приключения / Периодические издания
- Век Екатерины Великой - София Волгина - Историческая проза