Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Деревья гнулись и качались на ветру. У некоторых хижин хлопали покрывающие крышу листья, но не рвались, как во время урагана. Я ускорила бег и добралась до хлопкового дерева у изгороди Келлсов. Я ощупывала узловатый белый ствол и выискивала в толстых корнях и тяжелых ветвях дерева с призраками дух Обеа.
Здесь мог кто-нибудь скрываться – миссис Бен, например, ведь дерево простирало ветви над ее старой хижиной.
Оштукатуренные стены лачуги заново побелили. Следы пожара после мятежа шестьдесят первого года исчезли. Должно быть, Келлсы готовили плантацию на продажу.
Порыв ветра взметнул мою оранжевую юбку, и та обвилась вокруг ног, будто взъерошенные перья испуганной иволги.
Дождь припустил сильнее.
Хижина Бенов с виду казалась сухой и мирной, я побежала к двери и заскочила внутрь.
Там было пусто.
Ни углей для очага, ни подстилок, ни малейших признаков счастливой семьи, что когда-то здесь обитала.
А были ли они счастливы? Или просто я в детстве ничего не замечала, видела лишь радость там, где ее и не бывало.
Снаружи послышался какой-то плеск.
Николас пошел за мной?
Теперь он скажет па, что я пытаюсь сбежать? Глупо, ведь я всего в паре футов от владений Кирванов.
Шум стал громче и отчетливее. Это стук каблуков сапог, а не туфель.
Дверь распахнулась.
Загораживая серый дневной свет, на пороге возник высокий мужчина.
Он вымок еще хуже меня; дрожа и спотыкаясь, ворвался внутрь и захлопнул створку. А потом, прицелясь из пистолета в мою голову, Козевельд Келлс ринулся ко мне.
Монтсеррат, 1767. Память
Блестящий ствол, рукоять черного дерева, но пистолет не пах порохом. Козевельд Келлс опустил оружие.
– Что ты тут… Долли?!
Я промолчала. Мне хотелось превратиться в иволгу с оранжевым брюшком, вспорхнуть, облететь этого человека и исчезнуть, прежде чем он снова поднимет пистолет.
– Это ты, Долли… – Он сунул оружие в карман длинного темного кафтана со сборками, расклешенного от талии до колен. Слишком уж чудного для Монтсеррата. Здесь такое вообще не носят.
Его образ разнился с той картиной, что осталась у меня в голове; яркий дневной свет и годы сделали Козевельда совсем взрослым. Он уже не был таким худощавым, оброс мускулами. Гладкое прежде лицо покрылось щетиной. На подбородке обозначилась ямочка; всегда ли она там была?
– Здесь нечего красть. Вынесли все, даже швейные иглы и костяной наперсток – любимый наперсток миссис Бен.
Я так и увидела старушку, которая в углу бормочет о засахаренном имбире, мирный образ почти затмил застывший лик смерти. Воспоминание о том, как она умирала, с годами не исчезло, оно преследовало меня всякий раз, когда ночью я видела дым или слышала тревожный стук барабанов.
– Я не за тем пришла, сэр. Просто дожидаюсь, пока дождь кончится.
Он потер лицо; раньше щеки Козевельда были розовыми, теперь же стали персиково-белыми.
– Вашу хижину затопило? Ты поэтому здесь?
– Нет. В совином… в доме па слишком много людей. Дождь почти кончился, и я захотела пройтись.
Он подошел ближе, и половицы задрожали под его сапогами.
– О… Не очень-то умно, Долли. Погода непредсказуема. У Кирвана крепкий большой дом.
Мами говорила о мужчинах и о том, что их нужно сторониться. Но я не могла выказать страх или улизнуть, пока он рассматривал меня своими карими глазами.
– Можно спросить? Зачем вы здесь, когда тут неподалеку у вас прекрасный дом?
Козевельд еле заметно усмехнулся.
– Я вырос, бегая туда-сюда между этой хижиной и главным домом. Мне так лучше думалось. Некоторые привычки трудно истребить.
Он вел себя дружелюбно и держался так, будто искал что-то давно ушедшее.
– Тут должен быть горшок для угля и дров. Огонь прогонит холод.
– Я хотела побыть одна. Вдвоем это вряд ли получится.
– Долли. Да ты не только отважная, еще и шутить умеешь. Мило.
Козевельд уселся и положил руки на колени. Казалось, он ведет себя так доброжелательно, чтобы успокоить меня. Однако глаза с напряженными морщинками в уголках говорили: Келлс вовсе не так прост.
Медленно, как хромоногая букашка, я направилась к двери.
– Пойду-ка я…
– Долли, а ведь я тебя так и не поблагодарил. В тот вечер я попал в беду, хотел помочь Мер Бен, а ты помогла мне.
Мер не была ирландкой, по крайней мере я так не считала.
– Я ничего не сделала.
– Ты сделала больше, чем остальные. Это был храбрый поступок. Спасибо.
Козевельд повернулся ко мне затылком; густые черные волосы были завязаны одной лишь темно-синей лентой. Печаль в его голосе подсказывала: он не причинит мне зла.
– Мы все равно ее потеряли, сэр.
– Да. Да, мы ее потеряли.
Я дружила со старушкой, должно быть, Козевельд Келлс тоже с ней дружил.
– Иногда я вижу тебя из окна своего кабинета. Хорошенькая маленькая негритянка шагает мимо моей плантации в город. Не боишься ходить одна?
– Боюсь, что вы смотрите.
– Пожалуйста, приходи еще. Я тебя не обижу.
Я отступила от двери, таращась на этого мужчину, который разговаривал со мной так, будто видел во мне человека.
– Да все ж знают – я Кирван. Так что я не волнуюсь. Или вы заругаете, что я хожу мимо вашей собственности?
– Это будет не по-соседски.
– Да уж.
– И чем же ты занимаешься в городе?
– Барышничаю. Занимаюсь торгашеством.
Он так расхохотался, что не удержался и упал. Распростертый на полу, смеющийся как болван, Келлс казался моложе и куда симпатичнее.
Он уселся и хлопнул по голенищу сапога.
– Деловая девица. Как любопытно.
– У меня есть мечта. Я не хочу всю жизнь торчать в лачуге. Я хочу заработать много-много денег и купить свою плантацию.
– Мечта грандиозная. – Мистер Келлс наклонился и подхватил мой мокрый шарф, мои косы упали на плечи. – Он же насквозь промок. Так и простудиться недолго.
Не успела я возразить, как он взял и выжал мой серый в клетку шарф. У ног его натекла лужа, будто хлопок расплакался.
Келлс был разодет в шелка с вышивкой и треуголку, рядом с этим великолепием я казалась себе ничтожной, но трусить не собиралась. Когда стану свободной, у меня тоже будут изысканные наряды.
– Что желаете, масса Келлс? Вы видели горшки или одеяла? Хотите купить? Я вижу, вы пытаетесь все починить.
Его лицо озарила насмешливая улыбка, он поджал губы, и свет иначе лег на ямочки на щеках и подбородке.
– Долли, я пытаюсь решить, стоит ли мне здесь дальше стараться. Мой отец – тот этого хотел бы.
– А вы? Боитесь его подвести?
– Что-то вроде
- Душевный Покой. Лучшее - Валерий Лашманов - Прочая детская литература / Прочие приключения / Русская классическая проза
- TRANSHUMANISM INC. - Виктор Олегович Пелевин - Русская классическая проза
- Царь Горы, Или Тайна Кира Великого - Сергей Смирнов - Историческая проза
- Дыши! План вселенной на тебя безупречен - Мод Анкауа - Русская классическая проза
- Держи меня за руку - Долен Перкин-Вальдез - Историческая проза / Русская классическая проза
- Тишина на дне коробки - Алёна Левашова-Черникова - Русская классическая проза
- Ноттингем - Лина Винчестер - Русская классическая проза / Современные любовные романы
- Столетняя война - Бернард Корнуэлл - Историческая проза
- Северо-Запад - Зэди Смит - Русская классическая проза
- Не верь никому - Джиллиан Френч - Русская классическая проза