Шрифт:
Интервал:
Закладка:
По дороге на ранчо Том размышлял, как бы деликатнее сообщить Десси, что их план никуда не годится. Лучше всего предложить взамен новую идею. Но как заработать за год достаточную для поездки в Европу сумму? И вдруг Тома осенило, что он не знает, сколько потребуется денег. Он даже не знает цен на билеты на пароход. Вечером нужно сделать необходимые расчеты.
Он в душе надеялся, что сестра выбежит из дома его встречать, и, придав лицу веселое выражение, заготовил шутку. Но Десси не вышла. Может, вздремнула? Том напоил лошадей, отвел в конюшню и положил в кормушки сена.
Он застал сестру на диване с изогнутой спинкой.
– Прилегла отдохнуть? – ласково спросил Том и вдруг увидел ее смертельно бледное лицо. – Десси, что с тобой?!
– Так, живот разболелся. Сильный приступ, – превозмогая боль, прошептала она.
– Господи, как ты меня напугала! Ну, с болью в животе мы справимся.
Он пошел на кухню, вернулся со стаканом полупрозрачной жидкости и протянул его сестре.
– Что это, Том?
– Старая испытанная слабительная соль. Немного побегаешь, но непременно полегчает.
Десси послушно выпила содержимое стакана.
– Знакомый вкус. Любимое мамино лекарство в сезон незрелых яблок.
– А теперь полежи, а я приготовлю ужин.
Десси слышала, как брат хлопочет на кухне. Во всем теле неистовствовала боль, к которой примешивался страх. Она чувствовала, как лекарство спускается по пищеводу, обжигая его и желудок. Через некоторое время она с трудом добрела до домашнего туалета и попыталась с помощью рвоты очистить организм от соли. По лбу струился холодный пот, застилая глаза. Десси хотела выпрямиться, но мышцы живота затвердели в спазме и не давали разогнуться.
Вскоре Том принес омлет, но она только тихо покачала головой.
– Нет, не могу, – улыбнулась она брату. – Лучше пойду в постель.
– Соль скоро подействует, – заверил Том. – И тогда станет легче. – Он помог Десси добраться до кровати. – И что ты могла съесть?
Десси лежала в спальне, усилием воли превозмогая боль, но к десяти вечера воля ей изменила.
– Том! Том! – позвала она брата. Он прибежал на зов со «Всемирным альманахом» в руках. – Том, – прошептала Десси, – прости, но мне очень плохо. Совсем худо.
В темноте он присел на край кровати:
– Что, сильные рези?
– Ужасные.
– Может, сходишь в туалет?
– Нет, потом.
– Я принесу лампу и посижу с тобой, – предложил Том. – Может, поспишь, а утром все пройдет. Соль непременно поможет.
Десси снова взяла себя в руки и лежала тихо, пока брат зачитывал выдержки из «Альманаха», желая ее развлечь и успокоить. Решив, что Десси уснула, он замолчал и задремал в кресле рядом с лампой.
Его разбудил жалобный крик. Том подбежал к кровати, где среди сбившихся простыней металась Десси. Ее глаза помутнели, как у обезумевшей лошади, в уголках рта появились пузырьки пены, лицо горело. Том засунул руку под одеяло и нащупал твердый, словно окаменевший живот. Десси вдруг затихла, откинув назад голову, в полузакрытых глазах отразился свет лампы.
Том быстро взнуздал коня и поскакал, не оседлав. Торопливо вытащив из брюк ремень, он стал хлестать перепуганное животное, заставляя скакать галопом по ухабистой, изрытой колеями проселочной дороге.
Двухэтажный дом Дунканов стоял у самой дороги. Вся семья спала наверху, и никто не слышал, как колотят в дверь. Дунканов разбудил грохот сорванной с петель вместе с замком двери. Сбежав вниз с дробовиком в руках, Ред Дункан застал там Тома, который кричал в трубку прикрепленного к стене телефона:
– Доктора Тилсона! Позовите его! Мне плевать! Да зовите же, черт возьми!
Не до конца проснувшийся Ред Дункан все еще держал Тома под прицелом.
– Слушаю, – откликнулся голос доктора Тилсона. – Да-да, понял. Вы – Том Гамильтон. Что с ней случилось? А живот твердый? Что вы предприняли? Дали соль?! Проклятый идиот!
– Послушай, Том, – доктор уже справился с гневом, – возьми себя в руки, мой мальчик. Возвращайся домой, смочи в холодной воде полотенца и прикладывай к животу. Льда, разумеется, в доме нет. Как можно чаще меняй полотенца. Я немедленно выезжаю. Слышишь меня? Том?
Врач повесил трубку, оделся. С сердитым усталым видом открыл стенной шкаф и стал складывать в саквояж скальпели, зажимы, тампоны, иглы и нити для наложения швов. Проверил, заправлен ли фонарь, и поставил на стол банку с эфиром, а рядом положил эфирную маску. В комнату заглянула его жена, в чепце и ночной сорочке.
– Я иду в гараж, – сообщил он жене. – Позвони Уиллу Гамильтону и скажи, чтобы отвез меня на отцовское ранчо. Если заартачится, скажи, что его сестра при смерти.
3
Том вернулся на ранчо через неделю после похорон Десси. Он ехал верхом, далекий от суеты и строгий. Плечи расправлены, подбородок держит прямо – ни дать ни взять, гвардеец на параде. Все, что полагается, Том выполнил не торопясь, соблюдая все условности. Лошадь вычищена скребницей, широкополая шляпа сидит на голове, точно влитая. Том возвращался в родной дом, и даже сам Сэмюэл не смог бы держаться с большим достоинством в такую минуту. Ястреб бросился камнем вниз, вцепился когтями в цыпленка, но Том даже головы не повернул.
У конюшни он спешился, напоил коня, немного постоял с ним у порога, потом надел недоуздок и насыпал плющеного овса в ящик у яслей. Сняв седло, повернул потник нижней стороной вверх, чтобы хорошо просушить. Вскоре гнедой справился с овсом, и
- Квартал Тортилья-Флэт. Гроздья гнева. Жемчужина - Джон Эрнст Стейнбек - Классическая проза
- Сестра печали - Вадим Шефнер - Классическая проза
- Башня из черного дерева - Джон Фаулз - Классическая проза
- Стихийный дух - Эрнст Гофман - Классическая проза
- Жемчужина - Джон Стейнбек - Зарубежная классика
- Консервный ряд - Джон Стейнбек - Классическая проза
- Счастье игрока - Эрнст Гофман - Классическая проза
- Девица Скюдери - Эрнст Гофман - Классическая проза
- Житейские воззрения кота Мурра. Повести и рассказы - Эрнст Гофман - Классическая проза
- В сказочной стране. Переживания и мечты во время путешествия по Кавказу (пер. Лютш) - Кнут Гамсун - Классическая проза