Рейтинговые книги
Читем онлайн Домби и сын - Чарльз Диккенс

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 211 212 213 214 215 216 217 218 219 ... 233

Однажды онъ прогудѣлъ такимъ образомъ цѣлый рядъ фантастическихъ сонатъ и, казалось, готовъ былъ приняться за новыя аріи меланхолическаго свойства, какъ вдругъ его хозяйка — къ счастью, глухая и совершенно равнодушная ко всякимъ музыкальнымъ тонамъ — доложила о прибытіи какой-то леди.

— Леди въ траурѣ, — добавила она.

М-ръ Морфинъ, пріостановленный на самомъ поэтическомъ мѣстѣ, съ отеческою нѣжностью положилъ свою віолончель на софу и сдѣлалъ знакъ, что поздняя гостья можетъ войти. Затѣмъ онъ вышелъ самъ и встрѣтилъ на порогѣ миссъ Гэрріетъ Каркеръ.

— Однѣ! — сказалъ онъ. — Въ такую пору! Джонъ былъ здѣсь поутру. Не случилось ли чего, моя милая? Но нѣтъ, — прибавилъ онъ, — ваша физіономія не предвѣщаетъ бѣды. Совсѣмъ напротивъ, если не ошибаюсь.

— Быть можетъ, м-ръ Морфинъ, вы читаете на моемъ лицѣ неумѣстную откровенность, эгоистическую, конечно; но такъ и быть, я все-таки пришла.

— И прекрасно, эгоизмъ къ вамъ очень бы шелъ, миссъ Каркеръ, и былъ бы интересенъ; но бѣда въ томъ, что никакой хиромантикъ не открылъ бы эгоистическихъ линій въ вашихъ чертахъ.

Говоря это, онъ подалъ стулъ своей гостьѣ и самь усѣлся насупротивъ нея. Віолончель уютно покоилась между ними на софѣ.

— Джонъ ничего вамъ не сказалъ о моемъ визитѣ, и вы, надѣюсь, не будете изумлены, что я пришла одна, когда узнаете зачѣмъ. Объяснить вамъ причину поздняго визита?

— Сдѣлайте милость.

— Вы не заняты?

Онъ указалъ на віолончель, лежавшую на софѣ, какъ будто нѣмой инструментъ могъ дать за него полный и совершеннѣйшій отчетъ.

— Я былъ занятъ весь день, миссъ Гэрріетъ. Свидѣтель — моя віолончель, которой я повѣряю всѣ свои заботы.

— Фирма разорилась въ конецъ? — спросила Гэрріетъ серьезнымъ тономъ.

— Разорилась окончательно и радикально.

— И никогда не возобновить торговыхъ операцій?

— Никогда.

Свѣтлое выраженіе ея лица ни мало не омрачилось этимъ словомъ. М-ръ Морфинъ, казалось, замѣтилъ это съ нѣкоторымъ изумленіемъ, и повторилъ опять:

— Никогда. Припомните, что я вамъ говорилъ. Не было во все это время никакихъ средствъ его образумить; невозможно было разсуждать съ нимъ, и даже, иной разъ, невозможно было къ нему подойти. Случилось то, что должно было случиться. Домъ обрушился, упалъ, и никакая сила его не подниметъ.

— И м-ръ Домби лично разорился?

— Разорился.

— Онъ не оставитъ для себя никакого частнаго имѣнія?

— Никакого.

Какая-то особенная живость въ ея голосѣ и выраженіе глазъ почти веселое, казалось, изумляли его больше и больше. Онъ забарабанилъ по столу правой рукой, покачалъ головой, и взглянувъ на нее внимательно, сказалъ:

— Мнѣ еще неизвѣстны въ точности всѣ источники доходовъ м-ра Домби. Они велики, спору нѣтъ, но и обязательства его огромны. М-ръ Домби благороденъ и честенъ въ самой высокой степени. Многіе, конечно, на его мѣстѣ рѣшились бы, для собственнаго спасенія, устроить нѣкоторыя сдѣлки; но въ такомъ случаѣ незамѣтно, почти нечувствительно, могли бы возрасти до огромныхъ процентовъ убытки домовъ, которые имѣли съ нимъ долговременныя торговыя связи. М-ръ Домби этого не сдѣлаетъ. Онъ рѣшился платить всѣмъ и каждому до истощенія послѣднихъ средствъ, которыя въ его рукахъ. Онъ сказалъ: пусть берутъ и очищаютъ все; домъ погибнетъ, но мои кредиторы потеряютъ не много. Гордость м-ра Домби представляется теперь въ благопріятномъ свѣтѣ.

Она слушала его спокойно и почти безъ всякой перемѣны на своемъ лицѣ. Казалось, ея вниманіе было занято отчасти собственными мыслями. Когда онъ пересталъ, она спросила его торопливымъ тономъ:

— Видали вы его въ послѣднее время?

— Онъ недоступенъ ни для кого. Когда, вслѣдствіе этого кризиса въ дѣлахъ, ему необходимо выходить изъ дому, онъ выходитъ одинъ и по возвращеніи запирается въ своемъ кабинетѣ, не допуская къ себѣ никого. Онъ написалъ мнѣ письмо, отзываясь въ самыхъ лестныхъ выраженіяхъ о нашей прошедшей связи и прощаясь со мною. Неделикатно было съ моей стороны навязываться теперь, такъ какъ я и въ лучшія времена не имѣлъ съ нимъ частыхъ переговоровъ; однако я попробовалъ. Я писалъ, ходилъ въ его домъ, просилъ, умолялъ. Все напрасно!

Онъ продолжалъ ее наблюдать, въ надеждѣ пробудить въ ней большее участіе къ этому предмету. Онъ выражался съ одушевленіемъ и чувствомъ, чтобы тѣмъ сильнѣе дѣйствовать на свою слушательницу; но въ ея лицѣ не было ни малѣйшей перемѣны.

— Ну, миссъ Гэрріетъ, — сказалъ онъ съ огорченнымъ видомъ, — объ этомъ, кажется, я распространяюсь не кстати. Вамъ, конечно, не совсѣмъ пріятно слышать эти исторіи. Перемѣнимъ разговоръ. У васъ на душѣ какія-то веселыя мысли, начните, и я постараюсь войти въ вашъ предметъ.

— Вы ошибаетесь, м-ръ Морфинъ, — возразила Гэрріетъ съ легкимъ изумленіемъ, — моя голова занята тѣмъ же, чѣмъ и ваша. Неужто вы думаете, что я и Джонъ не разсуждали въ послѣднее время обо всѣхъ этихъ перемѣнахъ? Онъ служилъ такъ долго м-ру Домби, который теперь доведенъ, по вашимъ словамъ, до ужасной крайности, между тѣмъ какъ мы разбогатѣли.

Теперь только м-ръ Морфинъ, сѣроглазый холостякъ, замѣтилъ, что лицо его собесѣдницы озарено какимъ-то лучезарнымъ восторгомъ. Сначала ему казалось, что она просто весела, въ хорошемъ расположеніи духа, и больше ничего.

— Мнѣ нѣтъ надобности говорить вамъ, — продолжала Гэрріетъ, опустивъ глаза на свое собственное платье, — отчего и какъ перемѣнились наши обстоятельства. Вы, конечно, не забыли, что братъ нашъ Джемсъ, въ тотъ страшный день не оставилъ никакого завѣщанія, и y него нѣтъ другихъ родственниковъ, кромѣ Джона и меня.

Ея лицо на минуту затуманилось грустными воспоминаніями, но скоро м-ръ Морфинъ замѣтилъ на немъ тотъ же лучезарный восторгъ.

— Вы знаете нашу истсрію, — исторію двухъ братьевъ въ связи съ несчастнымъ джентльменомъ, о которомъ вы говорите съ такимъ искреннимъ, благороднымъ участіемъ… Теперь, послѣ жизни, какую мы вели въ продолженіе столькихъ лѣтъ, я и мой братъ не имѣемъ никакой нужды въ деньгахъ, между тѣмъ какъ доходы наши слишкомъ огромны. Понимаете ли, о чемъ я хочу васъ просить.

— Нѣтъ, моя милая миссъ, не совсѣмъ!

— Нечего говорить о моемъ покойномъ братѣ. Если бы покойникъ зналъ, что мы намѣрены сдѣлать… но вы понимаете меня. О живомъ братѣ считаю нужнымъ сказать только то, что онъ, по собственной волѣ и по глубокому сознанію своего долга, рѣшился выполнить намѣреніе, которое требуетъ вашего неизбѣжнаго содѣйствія.

Миссъ Гэрріетъ опять подняла глаза, и м-ръ Морфинъ сдѣлалъ новое наблюденіе, что она была прекрасна въ своемъ лучезарномъ восторгѣ.

— Сэръ, это дѣло требуетъ глубокой тайны. Ваша опытность и познанія укажутъ на необходимыя средства. Можно, напримѣръ, навести м-ра Домби на догадку, что неожиданно спасены какіе-нибудь непредвидѣнные источники его доходовъ, или, что ему, какъ честному человѣку, оказываютъ этимъ невольную дань уваженія торговые дома, съ которыми онъ велъ продолжительныя связи, или какой-нибудь заимодавецъ вздумалъ уплатить ему старый долгъ. Средствъ много, и я увѣрена, вы изберете самыя лучшія. Въ этомъ-то и состоитъ одолженіе, о которомъ я пришла васъ просить. Вы будете такъ добры, что не станете говорить объ этомъ Джону, который хочетъ, чтобы всѣ эти распоряженія были сдѣланы тайно и безъ малѣйшихъ одобреній, которыя бы относились собственно къ нему. Мы сбережемъ для себя весьма незначительную часть этого наслѣдства, предоставляя его м-ру Домби, который въ такомъ случаѣ будетъ счастливъ и спокоенъ на всю свою жизнь. Позвольте быть увѣренной, что вы не станете объ этомъ часто говорить даже со мною, и что наща общая тайна будетъ погребена въ вашемъ сердцѣ.

Слезы радости достойнымъ образомъ заключили эту рѣчь, внушенную благороднѣйшимъ сердцемъ, какое когда-либо существовало на землѣ. Ея брать смываетъ навсегда позорное пятно, которымъ заклеймилъ свою жизиь, какъ же не порадоваться его сестрѣ? Вотъ почему лучезарный восторгъ озаряетъ прекрасное чело дѣвицы Каркеръ.

— Милая Гэрріетъ, — сказалъ Морфинъ послѣ продолжительнаго молчанія, — я вовсе не былъ приготовленъ къ этимъ рѣчамъ. Вы желаете, если не ошибаюсь, удѣлить и собственную часть отъ наслѣдства, которое досталось на вашу долю, такъ ли я васъ понялъ?

— О да, какъ же иначе? Мы такъ долго жили вмѣстѣ, раздѣляя радость и горе, труды и заботы. Наши мысли, надежды и желанія всегда были общія, и мы все дѣлили пополамъ. Какъ же мнѣ отказаться отъ удовольствія быть его соучастницей въ этомъ великодушномъ поступкѣ?

— Избави меня Богъ оспаривать ваше намѣреніе!

— Стало быть, мы можемъ положиться на вашу дружескую помощь? конечно, конечно, я не сомнѣвалась.

— Миссъ Гэрріетъ, я былъ бы дурнымъ человѣкомъ… то есть, я дурной и теперь, но былъ бы еще хуже, если бы не поспѣшилъ отъ всего сердца предложить полную готовность къ вашимъ услугамъ. Да, я принимаю всѣ ваши условія и клянусь честью, ничто въ свѣтѣ не вырветъ y меня вашей тайны. Итакъ, если м-ръ Домби дѣйствительно будетъ доведенъ до крайности, неизбѣжной въ его положеніи, то я съ полною охотой принимаю на себя привести въ исполненіе великодушный планъ, на который вы и братъ вашъ Джонъ рѣшились съ общаго согласія.

1 ... 211 212 213 214 215 216 217 218 219 ... 233
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Домби и сын - Чарльз Диккенс бесплатно.

Оставить комментарий