Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Увальню? — Даже в свете угасающего факела Волков видел, как вытянулось лицо его знаменосца, как округлились его глаза.
— Какого черта вы на меня таращитесь? — грубо спросил кавалер. — В чем дело?
— Дело в том… ведь Александр… — мямлил Максимилиан.
— Что? Ну, говорите!
— Но ведь Александр… убит.
— Что? — Кавалер физически почувствовал, как внутри него холодеет сердце. — Как убит? Где он убит?
— Там… на берегу, — говорил Максимилиан, и, кажется, голос его стал подрагивать.
— Почему вы мне не сказали об этом? — удивился Волков и, повышая голос, повторил: — Почему вы мне об этом не сказали?
— Я… Я думал, вы видели… — Теперь в голосе знаменосца отчетливо слышались слезы. — Он дрался недалеко от вас. Я думал, что вы не хотите говорить о том.
Волков вдруг понял, как он устал, стало вдруг пусто внутри и тошно. На сей раз ему было хуже, чем в тот раз, когда убили фон Клаузевица.
— Да как же это произошло?
— Ну… — начал Максимилиан. — Ну… Как вы велели ехать в обоз, так мы с ним решили не ехать.
— Как вы посмели! — заорал Волков так, что все, кто был в округе, даже раненые, на него посмотрели. — Как вы посмели не исполнять мои приказы?! Глупый мальчишка!
Он стал задыхаться. Хотелось снять горжет, кирасу, да и вообще все латы. Они душили кавалера. Душили так, что стало колоть в груди, и эта боль отдавала в не совсем здоровую левую руку. Ему понадобилась минута, чтобы отдышаться. Факел у Максимилиана уже почти погас, они едва видели друг друга.
— Как его убили? — наконец спросил Волков.
— Ну, он говорит мне: «Ты с арбалетом знатно управляешься, бери его, а я пойду сеньору в помощь».
— На нем были только кираса и шлем, а из оружия всего лишь тесак, — вспоминал кавалер. — Недолго он, наверное, продержался.
Максимилиан молчал, и это его молчание было красноречивее всякого ответа.
Волков поморщился, боль в груди вроде и прошла, но до конца так и не отпускала. Он потер лицо и сказал:
— Найдите моего денщика, стол, стулья, вино, еду, какая есть, и фонари — все сюда несите, сейчас уже, наверное, и офицеры подойдут. А после совета пойдете со мной, покажете место, где он дрался.
Рохе досталось крепко, приехал на телеге с ранеными, вся левая рука, от плеча и до кисти, замотана в побуревшую тряпку. Правое ухо сверху наполовину оторвано, борода справа слиплась от черной крови. А из ноги прямо над деревяшкой торчал арбалетный болт. Капитан стрелков грузно плюхнулся на стул, кривясь и укладывая поудобнее свою раненую руку, а потом и деревяшку с болтом, но голос у него оказался тверд, словно ни усталости не чувствовал он, ни боли.
— А ну, человек, дай-ка вина. И не жадничай, лей побольше.
Гюнтер побежал к нему со стаканом, налил вина.
— Не уходи, — сказал ему Игнасио Роха и сразу залпом выпил вино, снова протянул стакан. — А винцо-то дрянь.
— Тебе нужно к лекарям, — заметил Волков, крутя эфес меча, который так и не спрятал в ножны, туда-сюда, туда-сюда. Кавалер смотрел на торчащий из ноги старого товарища болт.
— Знаю, но сначала хочу послушать, что вы тут решите, — отвечал капитан стрелков, тут же выпивая второй налитый стакан и обратился к Гюнтеру, который хотел отойти от него: — Наливай еще.
— А с рукой у тебя что? И кто тебя так потрепал? — спрашивал полковник.
— Чертовы стрелки. Мы так врезали этому мужичью, что навалились на Рене… Хорошо им врезали. Так они собрали сотню арбалетчиков и полсотни аркебузиров. И эти ублюдки нас и поливали с того берега. А нам, главное, и не спрятаться, не ответить им, мы же пехоту мужицкую тут стреляем. Так и стояли под огнем, пока не стемнело.
— Много потерял людей? — задал вопрос полковник.
— Хилли убит, — как-то уже устало буркнул Роха, глядя на кавалера. А Волков смотрел на него не отрываясь. Капитан стрелков продолжал: — Он руку поднял… Пуля влетела кирасе в подмышку. Падал парень уже мертвым.
«Увалень, Хилли… Кто еще?» Волков молчал. Только так и продолжал вращать меч.
— Человек пятнадцать у меня убито. Человек двадцать пять ранено. Вилли принесет точные сводки, — говорил Роха, снова выпил все вино и крикнул Гюнтеру: — Эй, чего ты там жмешься, дай наконец мне выпить вина.
Волков тоже пил, от вина, кажется, перестало ломить в груди, боль в левой руке тоже затихла. Оба старых воина молчали.
На носилках усталые солдаты принесли Брюнхвальда из темноты на свет. Капитан-лейтенант был бледен, но бодр, его аккуратно усадили рядом с костром. Почти сразу за ним появились капитан Рене, ротмистр Хайнквист, у него оказалось рассечено лицо, ротмистр Мальмериг, ротмистр Миллер, пришел и молодой Гренер. Он явно волновался: сейчас этот мальчишка по сути принял командование всеми оставшимися кавалеристами. Подошел и инженер Шуберт. Последним прибыл ротмистр стрелков Вилли. По лицу его Волков понял, что молодой офицер плакал. Наверное, из-за смерти друга, из-за чего же еще? Это Волкова почему-то раздражало. Он зло крутил обломок меча, уже провертев обломанным клинком в земле круглую дыру. «Сопляк чертов. Баба».
Пока он злился, Гюнтер черпаком разливал офицерам вино сразу из принесенного бочонка — кувшинами тут уже не отделаться. Поставили поднос с окороком и хлебом, те, кто мог есть, те стали брать.
Волков при виде еды поморщился, не до окорока ему сейчас, и начал:
— Из второй роты, я так понимаю, никого не будет.
Офицеры переглянулись, и Брюнхвальд ответил за всех:
— Видимо, не будет. Думаю, что все погибли. Я так и не видел никого, кто бы из того леска вышел, в который вторую роту загнали.
— А кто видел наших славных арбалетчиков?
— Я видел, как они разбегались, когда на вторую роту наехали кавалеры, — снова сказал капитан-лейтенант.
— И все?
— Все.
— Ясно, нужно проверить, остались ли в обозе их телеги.
Кто-то должен будет это сделать, но кто?
— Боюсь, я теперь не смогу выполнять роль вашего лейтенанта, — сказал Брюнхвальд, — я пока не могу ходить. По моему мнению, больше всех на эту должность подойдет капитан Рене.
— Да, — согласился Волков. — Капитан Рене, пока капитан Брюнхвальд будет на излечении, прошу вас выполнять обязанности моего лейтенанта.
— Как вам угодно, господин полковник, — отвечал Рене, кланяясь, но в его голосе кавалер не услышал ни гордости, ни радости.
«Вот дал Бог родственника». Волков посмотрел на капитана и вздохнул.
— Ладно. Сколько у кого людей в ротах осталось?
— Триста восемьдесят восемь в строю, четыре сержанта потеряны, трое убито, один ранен, — отвечал капитан первой роты
- Башмаки на флагах. Том 4. Элеонора Августа фон Эшбахт - Борис Вячеславович Конофальский - Историческая проза / Фэнтези
- Рыцарь-разбойник - Борис Вячеславович Конофальский - Героическая фантастика / Ужасы и Мистика / Фэнтези
- Плохая война - Борис Вячеславович Конофальский - Героическая фантастика / Ужасы и Мистика / Фэнтези
- Башмаки на флагах - Борис Вячеславович Конофальский - Героическая фантастика / Ужасы и Мистика / Фэнтези
- Раубриттер - Борис Вячеславович Конофальский - Исторические приключения / Периодические издания / Фэнтези
- Божьим промыслом. Принцессы и замки - Борис Вячеславович Конофальский - Историческая проза / Мистика / Фэнтези
- Капкан на Инквизитора (СИ) - Александр Гарин - Фэнтези
- XVII. Грязь, кровь и вино! - Александр Вячеславович Башибузук - Альтернативная история / Исторические приключения / Попаданцы
- Призрак нереального (сборник) - Юрий Горюнов - Фэнтези
- Стрелок - Стивен Кинг - Фэнтези