Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Так, он довез спящую Лене до дома в Зильберхофе, где жили дальние родственники его жены: ткач Михель Кольхарт с семьей, в которую, кроме супруги и многочисленных детей, входил чей-то ослепший дед, пара осиротевших племянников и подмастерья, задержавшиеся у хозяина настолько, что чувствовали себя роднее двоюродных братьев. Появлению еще одного ребенка здесь никто не удивился, а на расспросы не было ни времени, ни охоты даже у самого главы дома. «Главное, - сказал он, уперев руки в боки, - чтобы девочка была работящая, нянчится-то с ней никто здесь не будет».
- Не говори никому, что это я тебе ее привез, - предупредил тюремщик, не спешиваясь. – Вот ладанка, которую я обещал – благословленная епископом: от сглаза, боли в спине и плохого зрения, - и он передал ткачу мешочек с ладаном и пряностями.
- Что ж, договорились, - ответил тот, повертев его в руке и бережно спрятав за пазуху. – Ты приехал ради нее, понятно. Благодарю тебя, свояк. Как хоть зовут девчонку?
- Магдалена, - неохотно ответил тюремщик. – А рода ее ни я не знаю, ни она сама.
Ткач кивнул.
- Останешься завтракать? Хлеб как раз поспеет.
- Поеду назад. Утро коротко. День сегодня будет тяжелым.
- Как и всякий день, что Бог нам отмерил.
- Точно так, свояк. Точно так.
Дверь дома уже была плотно закрыта, чтобы не выпускать тепло наружу, и тюремщик подумал о полусонной Лене, которую передал из рук в руки жене своего свояка; о том, как удивленно и непонимающе блеснули ее глаза, когда ее внесли в дом. Нет, он сделал все верно, и пора возвращаться домой.
Свояки крепко пожали друг другу руки на прощание, и он вновь забрался на покорную лошадку, которая больше годилась на то, чтобы таскать за собой телегу, чем ездить на ней верхом. Пока он возился в седле, натягивая перчатки из чертовой кожи, Лене уютно зарылась в постели среди других ребятишек, забравшись с головой под лоскутное одеяло. «Все будет хорошо», - еще раз сказала она в соломенный матрас, и тюремщик на улице вздрогнул, будто услышал ее.
Глава восемнадцатая. Руди. Допрос
- Ах, благочестивый господин судья желает знать, как ведьмы становятся ведьмами, - голос Магды звучал откровенно издевательски, хотя она сидела на пыточном стуле. Шипы на сиденье все еще были прикрыты досками, а вместо железных браслетов руки Магды были привязаны к подлокотникам кожаным ремнем, однако Руди сомневался в том, что смог бы сохранять такое спокойствие духа, зная, что в любой миг окажется на шипах, и палач может развести костер под сиденьем, а потом прикладывать раскаленную головню к ногам, рукам, груди... От стула плохо пахло – дерево, из которого торчали шипы, пропиталось кровью, потом и нечистотами, и Руди то и дело подносил к носу платок, пахнущий духами Анны. От этого ему становилось легче, и он про себя восхвалял ее заботливость, вспоминая, как она небрежным жестом семь раз капнула на его платок духами. «Вообще-то я их терпеть не могу, - сказала она тогда, улыбаясь. – Все эти запахи совершенно отбивают чутье».
- Запишите в протокол, господин писец, - продолжила Магда, - я понятия об этом не имею. Я – бедная крестьянка. И вела жизнь почтенную и мирную, - под конец она заговорила с таким простонародным акцентом, что писец уставился на нее, выпучив глаза.
- Это не дьявольские заклинания, если вы этого боитесь, - сухо заметила она ему, сморщив нос. – Их я тоже не знаю.
- Довольно, - сказал Руди. Как он проклинал тот день, когда решился послушать своего друга и приехать сюда! Он бы отдал все сокровища турецкого султана, чтобы не встречать здесь ни барона фон Рингена, ни Магду. Куда как было б лучше найти здесь мерзкую старушонку, которая подсыпала соседям в еду отраву и сразу бы призналась в этом!
Магда сделала смиренное лицо, и господин городской советник, удивительно напоминавший пузатый кувшин (даже кожа у него была цвета обожженной глины), нахмурился.
- Мне кажется, эта женщина непочтительно ведет себя по отношению к достопочтенным заседателям, - воскликнул он.
- Пока что это дружеская беседа, - возразил Руди, стараясь не глядеть на Магду, но все-таки увидел, что ее рот сложился в насмешливую букву «о».
- Я думала, дружеская беседа – когда люди, по крайней мере, могут беседовать, находясь в одинаковых условиях. Если вы не можете развязать меня, то почему бы вам, добрые господа, не занять такие же удобные стулья, как и тот что вы приготовили мне?
- Что она говорит? Я не понимаю… - забормотал господин советник. – Почему она так говорит? Разве это не признак ведьмовства? Сам дьявол завладел ее устами! Как крестьянка может вести такие беседы?
«Ты вредишь себе», - Руди мрачно посмотрел на старуху, но она ответила ему
- Слуга злодея - Александр Крашенинников - Исторические приключения
- Рим – это я. Правдивая история Юлия Цезаря - Сантьяго Постегильо - Историческая проза / Исторические приключения / Русская классическая проза
- Двадцать лет спустя. Часть 1 - Александр Дюма - Исторические приключения
- Плач - Кристофер Сэнсом - Исторические приключения
- Глава семьи Пембертон - Юлия Арниева - Исторические приключения / Исторический детектив / Периодические издания
- Львиное сердце. Под стенами Акры - Пенман Шэрон - Исторические приключения
- Львиное сердце. Под стенами Акры - Шэрон Кей Пенман - Историческая проза / Исторические приключения / Повести / Русская классическая проза
- Царская невеста - Валерий Елманов - Исторические приключения
- Синайский гобелен - Эдвард Уитмор - Исторические приключения
- Прекрасные господа из Буа-Доре - Жорж Санд - Исторические приключения