Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Ну, что стали, рты разинули, обыскать дом! — Сам спешился, кинул повод Ёгану и все еще зло продолжил: — Двери и ставни заперты, ищите, чем выломать.
А попробуй тут найди. Искали долго, пробовали дверь и окна, все без толку. Обошли дом, но, кроме новых мертвецов, на заднем дворе ничего не обнаружили, пошли в соседний дом и там нашли большую крепкую лавку. Вот ею и стали бить дверь. Но дверь не поддавалась. В гробовой тишине улиц громкие удары казались кощунством. А солдаты сопели и били, даже не ругались. Про себя, молча, ненавидели кавалера. Они б ушли отсюда, да и не зашли бы сюда, не будь тут этого неугомонного. А кавалер не мог уйти, и уже не спрятанные деньги являлись тому причиной. Он просто хотел знать, что за мерзость здесь прячется. Почему тут столько мертвецов. И почему он чувствует, что на него смотрят. Четыре солдата раз за разом били в дверь торцом тяжелой лавки, пока доска одна в двери не треснула. Выломали доску, отперли засовы. И вошли. И первым вошел Волков, меч и щит в руках. Сам настороже. Стал приглядываться.
В доме стояла невыносимая вонь, но пахло не трупами, а человеческими фекалиями и мочой. Было темно, едва что видно.
— Ставни отоприте! — приказал кавалер.
Появился свет, и все увидели длинный стол, заваленный грязной посудой, очаг, лавки и сундуки вдоль стен.
— Экселенц, очаг теплый. — Сыч присел возле очага. — Есть тут кто-то. Прячется. Интересно, кто он.
— Животное он, — морщась, сказал брат Семион, — гадил прямо тут.
— Сержант и еще двое — найдите огонь и за мной наверх, Ёган, арбалет! — велел Волков и двинулся к лестнице.
Он хотел знать, кто тут прятался. Не спеша стал подниматься по лестнице, что вела на второй этаж, при этом неотрывно смотрел вверх, следом шел сержант Карл с лампой, а за ним Ёган с арбалетом. И когда до следующего этажа оставалось десять ступенек, когда шлем кавалера уж было видно на втором этаже, наверху раздался ужасный грохот. Волков вздрогнул от неожиданности, но, как и положено опытному воину, прикрыл голову щитом. Отступил на пару ступеней вниз. Все еще прикрывая голову щитом. А за грохотом последовал истерический визг:
— Пропадите вы пропадом, прокляты, будьте прокляты! Уходите! Зачем пришли, убийцы? Уходите, инквизиторы!
Кавалер в удивлении уставился на своих людей в надежде, что те ему что-то пояснят. Но люди его смотрели на него с таким же недоумением, да еще и с долей испуга.
— Не поднимайтесь сюда. Погибель тут ваша! — продолжал визжать кто-то на втором этаже.
— Узнали? — наконец спросил кавалер у своих людей.
Те только качали головами в ответ.
— Болваны, это ж голос чумного доктора. Пошли, взглянем на него.
Он снова двинулся вверх по лестнице, ожидая нападения, но ничего не происходило, он только увидел ноги в белых штанах, что скрывались на лестнице, ведущей еще выше, на чердак.
Волков и его люди поднялись в комнату, огляделись, и кавалер, уже без особой боязни, крикнул вниз:
— Монах, иди, глянь, тут книги умные какие-то, — он разглядывал большую книгу, — я таких слов и не припомню.
И действительно, в комнате было несколько толстых книг, много необычных предметов, и пока монах стучал по лестнице деревянными башмаками, Волков крикнул наверх, в сторону чердака:
— Эй, ты, ты чего орать перестал, мы идем за тобой.
— Да будьте вы прокляты, — снова завизжал кто-то сверху, — не ходите ко мне, чума у меня!
— А мы сейчас глянем, — отвечал Волков, который уже совсем не боялся крикуна, да и не верил ему.
Тяжко ступая по хлипким и скрипящим доскам чердака, он шел к светлому окну, у которого огромной, бесформенной кучей перед маленьким столиком с лампой лежал прежирнейший человек. Он скулил и вздрагивал с подвизгом при каждом шаге кавалера, при этом он не смотрел на рыцаря, отвернувшись, словно видеть его не желал.
Кавалер сначала думал, что сей тучный человек одет в белые и грязные одежды, но когда приблизился, понял: одежд не было, он бел по какой-то дурной болезни. Кожа его оказалась бела, как выбеленное полотно, и вся покрыта язвами и волдырями, один из которых, самый огромный, расцвел меж лопаток, он был лиловый и готов прорваться в любой момент.
Кавалер остановился, боясь приближаться к чумному, но и уходить не собирался, постоял, подумал, поглядел, как дрожит от всхлипов жирная спина уродца, и сказал:
— Ёган, арбалет!
Слуга протянул ему арбалет с уже уложенным на ложе болтом.
Уродец никак не отреагировал на это, то ли не слышал, то ли не понимал, что это касается его. Все скулил да подрагивал жирной спиной. Нужно было заканчивать, оставить его кавалер не мог, брать с собой чумного боялся.
Волков готов был уже стрелять, как снизу, громыхая деревянными башмаками по лестнице, прибежал брат Ипполит, крича при этом:
— Господин, не спешите, господин!
Он растолкал всех и пробился к кавалеру. Тот посмотрел на монаха, ожидая пояснений.
— Книги, что мы нашли тут, господин, — страшные, — заговорил молодой монах возбужденно, — надобно знать, кто чтец их и хозяин.
— Да тут один всего есть, — заявил Ёган, указывая на толстяка, — других покуда не сыскали. Лежит вон, зараза, воет.
— Оттого и воет, что знает за собой грех большой, — пафосно заговорил монах и, указав на толстяка, крикнул: — Чернокнижник он, слуга сатаны!
Белокожий человек как услышал это, так и завыл в голос, но лица своего к людям не повернул, выл в угол, высоко и противно. А кавалеру захотелось всадить болт прямо в огромный прыщ. Едва сдерживался.
— Его нужно в трибунал доставить, чтобы выведали подлости его, — продолжал брат Ипполит. — Пусть инквизиция им займется.
— Он чумной, не видишь, что ли, — вставил Ёган, — кто ж его чумного из города выпустит?
— Да какой же он чумной, — брат Ипполит подошел поближе, стал рассматривать жирного человека, — он не чумной, это не бубоны у него, а фурункулы, прыщи. Отверг он Господа и храм души своей, тело свое тоже отверг, не мылся он давно, вот и пошел волдырями гнилыми весь.
— Пошел прочь, — вдруг завизжал толстяк и повернул лицо к людям, — прочь пошел, крыса монастырская! Сдохни, сдохни, пес церковный!
А лицо у него было почти детское, мальчишеское, прыщавое.
Брат Семион, молчавший до сих пор, спросил:
— Сын мой, принимаешь ли ты Святое причастие, чтишь ли Господа нашего, чтишь ли святую Церковь, мать нашу?
— Пошел, пошел отсюда, крыса монастырская! Проклинаю тебя, всех вас проклинаю! — завизжал толстяк.
— Проклятые проклясть не могут, — холодно
- Башмаки на флагах. Том 4. Элеонора Августа фон Эшбахт - Борис Вячеславович Конофальский - Историческая проза / Фэнтези
- Рыцарь-разбойник - Борис Вячеславович Конофальский - Героическая фантастика / Ужасы и Мистика / Фэнтези
- Плохая война - Борис Вячеславович Конофальский - Героическая фантастика / Ужасы и Мистика / Фэнтези
- Башмаки на флагах - Борис Вячеславович Конофальский - Героическая фантастика / Ужасы и Мистика / Фэнтези
- Раубриттер - Борис Вячеславович Конофальский - Исторические приключения / Периодические издания / Фэнтези
- Божьим промыслом. Принцессы и замки - Борис Вячеславович Конофальский - Историческая проза / Мистика / Фэнтези
- Капкан на Инквизитора (СИ) - Александр Гарин - Фэнтези
- XVII. Грязь, кровь и вино! - Александр Вячеславович Башибузук - Альтернативная история / Исторические приключения / Попаданцы
- Призрак нереального (сборник) - Юрий Горюнов - Фэнтези
- Стрелок - Стивен Кинг - Фэнтези