Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Лодовико Манин избежал ужасной необходимости вступить в последний момент в военный союз с Австрией, и Большой совет не собирался, чтобы обсудить этот вопрос. К тому моменту, когда граф Пиццамано сообщил дожу о коварных планах французов, Итальянская армия уже приближалась к Венеции, и было поздно предпринимать какие-либо меры, кроме подготовки самого города к обороне в напрасной надежде уберечь его от разграбления.
Совет десяти дал соответствующие указания на этот счет, хотя, ввиду растущего недовольства населения явной неспособностью правительства защитить их, членам Совета, вероятно, приходило в голову, что, если даже собранные в Венеции войска и не смогут защитить город от неприятеля, они, по крайней мере, смогут защитить правительство от народа.
Тем временем, чтобы утихомирить страсти, усердно распространялись обнадеживающие слухи. Император якобы посылал к ним на выручку новую армию в семьдесят тысяч человек, что было неправдой. Более правдивым был слух, что вот-вот будет заключен мир, — но население не подозревало, какой ценой.
Не только войска были приведены в состояние боевой готовности. Агенты инквизиции также предельно активизировали свою деятельность, и аресты по подозрению в якобинстве, шпионаже и прочих изменнических действиях совершались то и дело. В обстановке растущей паники люди исчезали один за другим.
Когда Марк-Антуан наконец выздоровел и покинул французское посольство, он с трудом узнал Венецию. Произошло это в самом начале апреля, точнее, на следующий день после битвы при Юденбурге, где австрийцы потерпели поражение, поставившее точку в кампании.
Хотя в Венеции об этом еще не подозревали, война была окончена, и оставалась неделя до подписания соглашения о приостановке военных действий.
Виконтесса находилась в посольстве и ухаживала за Марк-Антуаном до тех пор, пока это могло служить оправданием того, что она уклоняется от выполнения данного ей Лаллеманом задания вести исподволь пропагандистскую работу, подготавливая умы венецианцев к тому, что их ожидает. Для этого посол задействовал небольшую армию агентов, многие из которых были местными жителями.
Ее удалили, как только Марк-Антуану разрешили вставать с постели и сидеть по несколько часов у окна, глядя на площадь Корте-дель-Кавалло. Нельзя сказать, чтобы это было очень увлекательно, но солнце в сочетании с целебным воздухом ранней весны способствовали его быстрейшему выздоровлению.
Когда Марк-Антуан, в халате и шлепанцах, уселся там впервые, накрывшись пледом и кое-как подвязав густые черные волосы, он выразил виконтессе благодарность, признавая свой неоплатный долг перед ней — долг, который его беспокоил.
— Если бы не вы, Анна, я бы не выжил.
Виконтесса улыбнулась Марк-Антуану с грустной нежностью. Она сражалась с угрожавшей ему смертью, не жалея себя, и это оставило свои следы. Ее обаятельное личико, которое раньше поражало детской свежестью, теперь осунулось и выдавало ее истинный возраст.
— Не преувеличивайте. Но если я немного помогла вашему выздоровлению, то это будет доброе дело, которое хоть в какой-то мере уравновесит все остальное.
— Все остальное?
Она отвернулась и стала поправлять весенние фиалки в стоявшей на столе вазочке-майолике.
Когда она заговорила снова, в ее голосе звучала нотка сдерживаемой ярости и сожаления о том, что она не может отомстить за него.
— Я знаю точно, кого вы должны благодарить за ранение, которое замышлялось как убийство. Я сразу подозревала это, а теперь у нас есть доказательства. Один из тех, кого вы ранили, был главарем этой банды. А Вендрамин после нападения десять дней не выходил из дому.
— Это очень интересно, — отозвался Марк-Антуан.
— Интересно? Было бы гораздо интереснее, если бы я могла призвать этого убийцу к ответу. Сначала я считала, что все это из-за меня. Может быть, отчасти так и было — но только отчасти. Похоже, другая послужила главной причиной. — Она сделала паузу, подошла к нему и поправила подушки у него под спиной. — Я поняла это, когда сюда прибежала Изотта Пиццамано. Нам, видимо, суждено было стать соперницами.
Она произнесла это небрежно и рассмеялась, чтобы придать своим словам видимость шутки и сгладить их прямоту.
Он не ответил ей. Упоминание имени Изотты сразу заставило его подумать о том, что он находится в безвыходном положении, потерпев фиаско во всем.
Какое-то время виконтесса довольствовалась тем, что украдкой наблюдала за ним, но затем не выдержала:
— Я сочувствовала ей, зная, что она должна выйти за Вендрамина, даже когда мне было известно о нем гораздо меньше. И что мне теперь делать? — Помолчав, она положила руку ему на плечо. — Если вы любите мадемуазель Изотту, почему вы миритесь с тем, что она собирается выйти за Вендрамина?
Он сидел, бледный чуть ли не до прозрачности, и бессильно рассматривал свои руки. Затем он поднял глаза и наткнулся на ее испытующий взгляд:
— Если вы скажете, как это сделать, то сами дадите ответ, который я не могу найти.
Она отвела от него взгляд и убрала руку с его плеча, как будто он дал ей отпор. Отодвинувшись от него немного, она вздохнула.
— Понятно, — сказала она. — Я так и думала. — Но затем, словно вдруг осознав, что выдала себя, опять приблизилась к нему и проговорила с горячностью, вызвавшей краску на ее щеках: — Не подумайте только, что я из зависти желаю ей зла. Я так люблю вас, Марк, что готова сделать все, чтобы вы нашли счастье с ней.
— Дорогая моя! — воскликнул он и протянул к ней руку.
Она сжала его руку в своей и произнесла, не отпуская ее:
— Я не стыжусь признаться в том, что вы, должно быть, уже знаете и к чему не может быть возврата, как следует из того, что вы перед этим мне сказали. Не смотрите так обеспокоенно, дорогой. Я не сожалею ни о чем.
Он нежно пожал ее руку в ответ. Его, безусловно, глубоко тронуло признание женщины, так самоотверженно доказавшей свою преданность ему, но он не мог не ощущать и странную иронию судьбы, вложившей эти чувства в сердце той, которая присвоила себе его имя и называла себя его вдовой.
Единственное, что он мог сказать ей, казалось ему самому невыразительным и банальным:
— Дорогая Анна, я всегда буду с благодарностью и нежностью считать себя вашим должником.
— Это лучшее, чем вы можете меня отблагодарить. — Она опять поколебалась. — Вам, возможно, будут говорить обо мне… нелестные вещи. Что-то вы, наверное, уже знаете — или подозреваете. Запомните, пожалуйста, что,
- Рыцарь Таверны - Рафаэль Сабатини - Исторические приключения
- Фаворит короля - Рафаэль Сабатини - Исторические приключения
- ЛЮБОВЬ И ОРУЖИЕ - Рафаэль Сабатини - Исторические приключения
- Жизнь и приключения Робинзона Крузо - Даниэль Дефо - Классическая проза
- Побег стрелка Шарпа (Спасение стрелка Шарпа) - Бернард Корнуэлл - Исторические приключения
- Тайны острова Пасхи - Андрэ Арманди - Исторические приключения
- Флибустьер времени. «Сарынь на кичку!» - Анатолий Спесивцев - Исторические приключения
- Бакалавр-циркач - Жюль Валлес - Классическая проза
- Весь Гоголь Николай в одном томе - Николай Васильевич Гоголь - Классическая проза / Русская классическая проза / Ужасы и Мистика
- Флибустьер - Геннадий Борчанинов - Исторические приключения / Попаданцы / Периодические издания