Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Воспользовавшись паузой, Вендрамин продолжил:
— Момент как нельзя более подходящий. Если в Совете начнутся разногласия, то мое слово как вашего зятя, синьор, будет гораздо весомее и мне удастся привлечь на нашу сторону многих колеблющихся.
Оба Пиццамани по-прежнему молчали, так что Вендрамин довел свою мысль до конца:
— Признаюсь, я прошу этого не только из патриотических соображений, но и по личным мотивам.
Граф не обманывался насчет того, что Вендрамин старается воспользоваться ситуацией в личных целях, однако относился с отрешенной терпимостью ко всему, не оскорблявшему его патриотические чувства, и не винил Вендрамина.
— Вы имеете в виду ускорение вашей женитьбы, — произнес он спокойно.
Вендрамин ответил ему так же спокойно:
— Согласитесь, синьор, если бы я не проявлял нетерпения, с которым до сих пор успешно справлялся, это было бы плохим комплиментом Изотте.
Граф в задумчивости опустил голову.
— Это очень неожиданно, — посетовал он.
— Но ведь и ситуация требует решительных действий.
— И к тому же сейчас Великий пост.
— Разумеется, я дождусь Пасхи. До нее ведь еще месяц. Самое подходящее время.
Пиццамано повернулся к Доменико. Его молчание казалось отцу странным.
— А ты что скажешь?
— Что этот вопрос должна решить Изотта.
— Конечно, конечно. Последнее слово остается за ней. Но если она не будет против выйти замуж так скоро, то, значит, договариваемся на Пасху.
В это время дверь открылась. На пороге стояла Изотта.
— У вас секреты или можно войти? — спросила она.
— Заходи, заходи, дитя мое, — ответил ее отец. — У нас тут как раз вопрос, который ты должна решить.
Вендрамин вскочил на ноги и приветствовал ее.
Она тихо и плавно приблизилась, со спокойной грацией во всех своих движениях.
— А, Леонардо! — сказала она. — Мне сообщили, что вы пришли. Вы так давно не были у нас, что мы уже начали беспокоиться.
— Одно это возмещает все неудобства плохого самочувствия, — ответил он, поцеловав ее руку.
— Мы гадали, что могло с вами случиться, — с вами и с Марком. Вы исчезли в одно и то же время.
Он посмотрел на нее с подозрением, но она ответила ему прямым взглядом и даже слегка улыбалась. Он решил, что она никак не может знать о смерти Мелвилла.
Тут его внимание отвлек Доменико.
— Как раз перед приходом Леонардо я тоже говорил о странности этого совпадения, — заметил капитан. Лицо его при этом было таким же невозмутимым, как у его сестры.
— Боюсь, что мы его больше не увидим, как это ни печально, — вздохнул Вендрамин. — По дороге сюда я зашел в «Гостиницу мечей» справиться о нем, и мне сказали, что он исчез, — произнес он мрачным тоном. — Не знаю, то ли его арестовали, то ли он бежал из Венеции, опасаясь ареста.
— Могу сообщить вам, что он не арестован, — сказал граф.
Еще более неожиданным было сообщение Доменико:
— А я могу добавить, что он не бежал.
Но поистине ошеломляющим было то, что сказала Изотта:
— А я могу добавить, что он и не умер, как вы полагаете.
Граф переводил удивленный взгляд с одного из своих детей на другого. Он чувствовал в их словах какой-то непонятный для него подтекст. Вендрамин тоже его почувствовал. Известие о том, что Мелвилл жив, явилось для него шоком, как и форма, в которой оно было преподнесено. Но он не мог идти на попятную, не выяснив, что же кроется за всем этим, и задал вопрос, который напрашивался:
— Почему же я должен так полагать?
— Разве вы со своими молодчиками не были убеждены в этом, когда оставили его на Корте-дель-Кавалло во вторник вечером на прошлой неделе?
Вендрамин вытаращил глаза, он был потрясен. Но это поразило бы и любого невиновного на его месте, как поразило и графа.
— Дорогая Изотта! Что вам такое наговорили? С какой стати я буду пятнать свою репутацию такими сомнительными приемами? Я вполне способен защитить свою честь в открытом поединке, как, я думаю, достаточно хорошо известно. — Он намекал на свою репутацию искусного фехтовальщика.
На Изотту его слова не произвели впечатления. Она изогнула брови:
— Но во время поединка с мистером Мелвиллом вы, кажется, не смогли защитить ее — или, по крайней мере, самого себя?
В этот момент Доменико неожиданно проявил необычную для него заботу о госте.
— Но что же вы держите бедного Леонардо на ногах? — воскликнул он. — Он же еще слаб.
С этими словами он подскочил к Вендрамину, чтобы подать ему стул, и при этом был так неловок, что налетел на самого Вендрамина. Тот от неожиданности вскрикнул и инстинктивно прикрыл правой рукой рану на левом плече.
Лицо Доменико было в каком-нибудь футе от лица Вендрамина. Глядя ему в глаза, капитан с извиняющейся улыбкой произнес:
— О! Ваша рана! Прошу прощения за свою неловкость.
— Ха! Я, оказывается, ранен? Вот уж поистине! Я узнаю от вас сегодня массу новостей о себе.
Однако он с трудом скрывал боль. Опустившись на стул, он достал носовой платок и вытер холодный пот со лба.
Недоумевающий граф наконец не выдержал:
— Что все это значит, Доменико? Ты можешь объяснить мне четко и внятно?
— Разрешите, я сделаю это, синьор, — вмешался Вендрамин. — Из-за того, что несколько месяцев назад я дрался на дуэли с мистером Мелвиллом…
— Ах, так это по крайней мере вы признаете! — перебил его Доменико. — Ну конечно, отрицать это было бы бессмысленно.
— Почему я должен отрицать это? Между нами возникло разногласие, которое невозможно было разрешить каким-либо другим путем.
— Что за разногласие? — спросил граф.
Вендрамин поколебался, прежде чем ответить:
— Оно носило сугубо личный характер, синьор.
Но граф Пиццамано придерживался старомодных понятий о чести и настаивал на ответе:
— Оно не может быть настолько личным, чтобы нельзя было объяснить мне его. Это затрагивает честь одной из сторон. Учитывая возможные в будущем отношения со мной, на которые вы претендуете, я полагаю, что имею право знать все обстоятельства.
Вендрамин, казалось, был в затруднении:
— Право-то вы, конечно, имеете. Но если я раскрою причины моей ссоры с Мелвиллом, то поневоле огорчу этим тех, кого никак не хотел бы огорчать. Если вы, синьор, позволите Изотте быть вашим представителем, то ей я могу откровенно рассказать все. Вы ведь ради нее хотите знать правду, и потому будет целесообразнее, если я открою ее непосредственно вашей дочери.
Подумав, граф Пиццамано решил, что это имеет смысл. Как-то раз Изотта откровенно поведала ему о тех чувствах, которые они с Марк-Антуаном испытывают друг к другу. Ему казалось, что оба они стараются подавить эти чувства, и он
- Рыцарь Таверны - Рафаэль Сабатини - Исторические приключения
- Фаворит короля - Рафаэль Сабатини - Исторические приключения
- ЛЮБОВЬ И ОРУЖИЕ - Рафаэль Сабатини - Исторические приключения
- Жизнь и приключения Робинзона Крузо - Даниэль Дефо - Классическая проза
- Побег стрелка Шарпа (Спасение стрелка Шарпа) - Бернард Корнуэлл - Исторические приключения
- Тайны острова Пасхи - Андрэ Арманди - Исторические приключения
- Флибустьер времени. «Сарынь на кичку!» - Анатолий Спесивцев - Исторические приключения
- Бакалавр-циркач - Жюль Валлес - Классическая проза
- Весь Гоголь Николай в одном томе - Николай Васильевич Гоголь - Классическая проза / Русская классическая проза / Ужасы и Мистика
- Флибустьер - Геннадий Борчанинов - Исторические приключения / Попаданцы / Периодические издания