Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Он запнулся, боясь озвучить свою мысль, да в этом и не было необходимости. Виконтесса ответила на его невысказанный вопрос:
— Ты пугаешься собственной тени, Леонардо.
— Но и против Рокко не было, по-моему, ничего, кроме тени. Такой же, какую отбрасываю и я. Мои средства так же скудны, как у Рокко, и вместе с тем я, подобно ему, не испытываю ни в чем недостатка. А что, если меня тоже начнут пытать, чтобы выяснить источники моего дохода, и я сознаюсь, что это ты… что ты…
— Что я давала тебе деньги. Ну и что? Я не французское правительство. Они, возможно, состроят презрительную мину, узнав, что ты живешь за счет женщины, но не повесят же тебя за это.
Ее слова заставили его поежиться и покраснеть.
— Ты же знаешь, что я только беру у тебя в долг, Анна, — раздраженно бросил он. — Я не живу за твой счет. Я верну тебе все до последнего сольдо.
— Когда женишься на этой богачке, — усмехнулась она.
— Ты смеешься над этим? И не ревнуешь? Ты что, никогда не ревнуешь?
— Почему бы и нет. Ты ревнив за двоих. Ты, похоже, думаешь, что исключительное право на ревность принадлежит тебе. Во всяком случае, ведешь себя ты именно так, к тому же совершенно игнорируя чувства других.
— Анна, Анна!.. — Он обнял ее за плечи, опершись коленом на кушетку. — Как ты можешь так говорить? Ты же знаешь, что я женюсь потому, что должен. От этого зависит все мое будущее.
— Ну да, ну да, я знаю, — устало согласилась она.
Он, наклонившись, поцеловал ее в щеку, к чему она отнеслась весьма равнодушно.
Вендрамин почувствовал, что отклонился от интересующей его темы.
— Как ты сказала, ты не французское правительство. Однако давала ты мне чеки, выписанные на банк Виванти Лаллеманом.
— Ну и что? — раздраженно откликнулась она. — Сколько раз я говорила тебе, что Лаллеман мой кузен и ведает моими финансами. Когда мне нужны деньги, он дает их мне.
— Я знаю, любовь моя. Но что, если это раскроется? Этот несчастный случай с Рокко не дает мне покоя.
— Как это может раскрыться? Не будь дураком. Какое значение имеют деньги? Думаешь, меня волнует, отдашь ты их мне или нет?
Сев рядом с ней, Вендрамин обнял ее:
— Как я люблю тебя за то, что ты мне доверяешь!
Это не произвело на виконтессу особого впечатления.
— Но женишься при этом на мадемуазель Изотте.
— Ну почему ты вечно иронизируешь над этим, мой ангел? Ты же говорила, что ни за что не выйдешь больше замуж.
— Уж во всяком случае не за тебя, Леонардо.
— Это почему? — возмутился он.
Она в раздражении оттолкнула его:
— Господи помилуй! Другого такого тщеславного бездельника не найти! Ты любишь, кого хочешь, и женишься, на ком хочешь, а те, кого ты осчастливил своим драгоценным поцелуем, должны вечно хранить тебе верность! Тебе досадно, что я не выйду за тебя при первой возможности, в то время как сам ты ни за что не рискнешь жениться на мне. — Она поднялась, напоминая хрупкий изящный росток благородного гнева. — Знаешь, Леонардо, порой меня просто тошнит от тебя.
Он в испуге поспешил раскаяться. Он оправдывался, называя себя беспомощной игрушкой безжалостной судьбы. Он должен быть продолжателем знатного рода, а это можно осуществить, лишь заключив выгодный брак. Она знает, как он любит ее, — он не раз доказывал это, — и с ее стороны жестоко бросать ему в лицо обвинение в его несчастьях. Он чуть не расплакался. Наконец она смилостивилась над ним. Во время последовавшего за этим примирения он забыл о судьбе Рокко Терци и о своих страхах, убедив себя, что он действительно пугается собственной тени.
Однако не все имели возможность заглушить беспокойство, вызванное судьбой Рокко Терци, с помощью подобных услаждающих средств. К ним относился и Лаллеман.
Марк-Антуан застал его крайне встревоженным этим происшествием.
— Я только что был у виконтессы, — объявил полномочный представитель Директории. — Она очень расстроена из-за ареста одного из ее друзей, Рокко Терци. — Он понизил голос. — Это не тот человек, который чертил схемы каналов?
— Тот, тот, — ответил Лаллеман с необычной для него сухостью.
Он сидел за столом, наклонившись вперед и сверля представителя взглядом. И взгляд его, и тон недвусмысленно говорили о том, что Марк-Антуан в опасности.
Мелвилл с хмурым видом потер подбородок.
— Серьезное дело, — проговорил он.
— Еще какое серьезное, Лебель, — с той же резкой лаконичностью отозвался посол.
Марк-Антуан быстро шагнул к столу и понизил голос до шепота, в котором, однако, чувствовалось негодование:
— Слушайте, я же говорил вам о том, что нельзя использовать это имя! — Он кинул взгляд на дверь, затем снова вперил его в широкое лицо Лаллемана. — У вас в доме шпион, а вы не соблюдаете никакой осторожности! Черт побери, вы думаете, я хочу кончить так же, как Рокко Терци? Вы уверены, что Казотто не подслушивает нас в этот момент?
— Уверен. Его сейчас нет в доме.
Марк-Антуан вздохнул с демонстративным облегчением:
— А он был здесь в тот день, когда вы сообщили мне о Терци?
— Не имею понятия.
— Ах, вот как! Вы даже не знаете, когда он уходит и приходит? — Марк-Антуан перехватил инициативу. — Ну, здесь он или не здесь, я предпочитаю разговаривать во внутреннем помещении. Вы удивительно беспечны.
— Я не беспечен, друг мой. Я знаю, что делаю. Но будь по-вашему. — Он поднялся, и они перешли в дальнюю комнату.
Это позволило Марк-Антуану собраться с мыслями, что было необходимо ему, как никогда. Он понимал, что ему грозит разоблачение и что он должен задушить подозрения Лаллемана в зародыше, совершив какой-нибудь ультраякобинский поступок.
Он вспомнил последнее письмо Барраса, и оно подсказало ему, как надо действовать. Хотя план действий был довольно гнусным, Марк-Антуан был вынужден прибегнуть к нему, чтобы восстановить свою пошатнувшуюся репутацию.
— Вы знаете, — пошел в атаку Лаллеман, — мне представляется необычайно странным одно обстоятельство. Стоит нам с вами обсудить какой-либо секретный вопрос, как он немедленно становится достоянием гласности. Вы объяснили мне, почему поставили тогда в известность сэра Ричарда Уорзингтона. Но теперь ваше объяснение кажется мне менее убедительным.
— И почему же? — Марк-Антуан держался так же сухо и высокомерно, как во время их первой встречи.
— Из-за этой истории с Рокко Терци. Ни одна живая душа в Венеции, кроме него и меня, не знала, чем он занимается. Но как только я рассказал вам об этом, его в ту же ночь забрали вместе с чертежами. Насколько я знаю инквизиторские методы, к настоящему моменту его,
- Рыцарь Таверны - Рафаэль Сабатини - Исторические приключения
- Фаворит короля - Рафаэль Сабатини - Исторические приключения
- ЛЮБОВЬ И ОРУЖИЕ - Рафаэль Сабатини - Исторические приключения
- Жизнь и приключения Робинзона Крузо - Даниэль Дефо - Классическая проза
- Побег стрелка Шарпа (Спасение стрелка Шарпа) - Бернард Корнуэлл - Исторические приключения
- Тайны острова Пасхи - Андрэ Арманди - Исторические приключения
- Флибустьер времени. «Сарынь на кичку!» - Анатолий Спесивцев - Исторические приключения
- Бакалавр-циркач - Жюль Валлес - Классическая проза
- Весь Гоголь Николай в одном томе - Николай Васильевич Гоголь - Классическая проза / Русская классическая проза / Ужасы и Мистика
- Флибустьер - Геннадий Борчанинов - Исторические приключения / Попаданцы / Периодические издания