Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Вы и так уже моя жена, — рычал супруг, исчерпывая этим все свои аргументы.
— Нет. Меня выдали замуж, не спросив на то моего согласия. Только чудовище может требовать от женщины, чтобы она хранила такого рода узы. Ваша настойчивость, милорд, приведет лишь к тому, что я стану вас ненавидеть.
Он отвернулся к высокому окну зала, где они разговаривали, и уставился на голые ветви вязов — в угасающем свете ноябрьского дня в них шумно возились грачи.
А леди Саффолк, терзаемая печалью и раздражением, говорила дочери:
— Все это нелепо и глупо. Узы уже существуют. Справедливы они или нет — сейчас обсуждать бессмысленно. Ничего не воротишь, какой смысл биться головой о непоправимое?
— Все можно изменить, — следовал спокойный ответ. — Требуется лишь согласие его светлости.
Его светлость же старался не вслушиваться в разговоры — он боялся дать волю гневу. Он устал от препирательств и, если бы не ее родители, давно бы уже укротил супругу.
В конце недели, когда все уже впали в отчаяние, граф Саффолк предложил зятю на время уехать.
— Дело поворачивается так, что, мне кажется, лучше обсуждать его в ваше отсутствие. Но не задерживайтесь. К вашему возвращению, я уверен, нам удастся вернуть этой маленькой идиотке разум.
Эссекс неохотно последовал совету и отправился в свой лондонский дом. Этот мрачный особняк располагался на Стрэнде, возле Темпла, — именно там его отец втайне подготавливал свою измену (позже, когда он перешел на сторону парламента, роялисты в насмешку прозвали этот дом «Рогоносец-холлом»). Здесь, под предлогом того, что дом необходимо привести в порядок, сын своего отца две недели злился и дулся, а затем вернулся в Одли-Энд только за тем, чтобы убедиться, что дела обстоят так же, как обстояли до отъезда в Лондон. С единственным отличием: Саффолк, отчаявшись урезонить дочь, больше не призывал ни к терпению, ни к разуму.
— Она ваша жена, Роберт, — подытожил он, — и ваша задача — заставить ее это понять. Я уже сообщил ей, что на этот раз вы увезете ее в Чартли. Если вам и там не удастся ее сломить, значит, черт побери, вы ее не заслуживаете. — Он положил руку на мясистое плечо молодого человека. — Пора укротить ее. Она принадлежит вам. И пусть она это поймет.
Памятуя напутствие тестя, его светлость отправился укрощать жену. Он ворвался к ней в будуар как был, не сняв тяжелых сапог для верховой езды и весь забрызганный грязью, потому что проскакал по размытой дождями дороге пятьдесят миль. Камеристку леди Эссекс Катерину, которая вышивала, сидя у окна, он решительно отослал прочь. Ее светлость же в это время писала очередное письмо своему возлюбленному в Уайтхолл — она занималась этим почти что каждый день. Взглянув через плечо на вошедшего, она спрятала листочки в ящик и решительно встала. Лицо ее побледнело, но скорее от гнева, чем от страха.
— Вы вернулись так скоро, милорд! — воскликнула она.
— Я вернулся, мадам, чтобы объявить вам: время, отпущенное на ожидание, кончилось. — Он был зол, но это ее нисколько не смутило.
— Ах, какой вы замечательный, нежный возлюбленный! С каким изяществом вы приступаете к завоеванию женского сердца!
— Если бы вы были добры ко мне, вы бы не могли жаловаться на отсутствие нежности и деликатности, — защищался он.
— Прекрасно! Значит, поскольку я не проявляю к вам должной доброты, вы решили силой заставить меня быть доброй. Вы ворвались сюда в сапогах со шпорами, словно во вражескую крепость. Но эта цитадель, милорд, никогда не покорится под напором дурных манер!
Он постарался обуздать растущий гнев:
— Какие же манеры угодны вам, мадам? Расскажите, чтобы я мог действовать соответствующим образом.
— В вашем арсенале нет таких средств. Я думала, вы это понимаете.
— Вы слишком много думаете, мадам. В будущем вы будете избавлены от этих трудов. С настоящего момента думать буду я, а вы — выполнять мои замыслы.
Она внимательно разглядывала его, ее губы кривились в насмешке.
— Вы становитесь лучшим кавалером. Я вижу у вас в руках плеть, это что, один из ваших способов ухаживания?
Он с проклятием отшвырнул плеть, за нею последовала и шляпа.
— Вы довели меня до предела, — объявил он.
— Я так и думала, что это ваш предел, милорд.
Он мрачно ее разглядывал, лицо его стало багровым, он потирал толстой рукой толстый подбородок. Она, конечно, побойчее на язык, чем он, и, понимая это, он злился все больше.
— Вы остроумны, миледи, но это вам не поможет. Завтра вы отправляетесь со мной в Чартли. Я уже достаточно терпел. Вы моя жена, мадам, и будете вести себя соответственно.
Он увидел, как она побледнела, а в глазах, где прежде блистал только вызов, появился страх.
— Даже если я и жена, сэр, что я никогда не признаю, я все же не рабыня. Мне нельзя приказывать.
— Вы заслуживаете того, чтобы вам приказывали. Если бы вы вели себя, как настоящая жена, вы нашли бы во мне доброту и любовь. Но вы взбунтовались, и потому не рассчитывайте на мягкость. Но и в том, и в ином случае я все же остаюсь вашим мужем и господином. А поскольку вы любите думать, мадам, советую вам задуматься над этим.
— О, Боже! — вскричала она и затем, уже не сдерживаясь: — Урод! Мужлан! Животное!
Он подозревал, что поведение его вполне соответствует этим эпитетам, и потому взбесился. Он надвинулся на леди Эссекс и с силой схватил ее за плечи:
— Если я мужлан и зверь, то только потому, что вы сами сделали меня таким.
Он намеревался хорошенько встряхнуть ее, дать ей почувствовать силу, но, заметив в ее глазах отчаянный страх, сдержался. Он продолжал сжимать ее своими грубыми ручищами, и это прикосновение, этот физический контакт с ней вызвал у него острое желание — она была так прекрасна, эта стройная хрупкая женщина, смотревшая на него сверху вниз. Повинуясь инстинкту, он притянул ее к себе, и в голосе его зазвучала мольба:
— Будьте доброй, Фрэнсис, и, клянусь Богом, вы узнаете, какой искренней и нежной может быть моя любовь.
Эти слова пробудили ее от столбняка, и она резко оттолкнула его.
— Милорд, от вас мне нужно лишь одно.
Он выругался, повернулся на каблуках, подобрал шляпу и плеть и уже в дверях рявкнул:
— Хватит! Завтра едем в Чартли. Вы отправитесь туда, пусть даже мне придется связать вас по рукам и ногам. Потрудитесь соблюдать приличия, тогда все будет для вас куда проще, —
- Рыцарь Таверны - Рафаэль Сабатини - Исторические приключения
- Фаворит короля - Рафаэль Сабатини - Исторические приключения
- ЛЮБОВЬ И ОРУЖИЕ - Рафаэль Сабатини - Исторические приключения
- Жизнь и приключения Робинзона Крузо - Даниэль Дефо - Классическая проза
- Побег стрелка Шарпа (Спасение стрелка Шарпа) - Бернард Корнуэлл - Исторические приключения
- Тайны острова Пасхи - Андрэ Арманди - Исторические приключения
- Флибустьер времени. «Сарынь на кичку!» - Анатолий Спесивцев - Исторические приключения
- Бакалавр-циркач - Жюль Валлес - Классическая проза
- Весь Гоголь Николай в одном томе - Николай Васильевич Гоголь - Классическая проза / Русская классическая проза / Ужасы и Мистика
- Флибустьер - Геннадий Борчанинов - Исторические приключения / Попаданцы / Периодические издания