Рейтинговые книги
Читем онлайн Степные кочевники, покорившие мир. Под властью Аттилы, Чингисхана, Тамерлана - Рене Груссе

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 104 105 106 107 108 109 110 111 112 ... 171
участок городских укреплений (5–6 февраля). Осажденным оставалось только сдаться. Солдаты гарнизона попытались бежать. Монголы их переловили, разделили между своими подразделениями и перебили всех до последнего. 10 февраля сам халиф сдался Хулагу. Тот велел ему отдать приказ населению, чтобы оно вышло из города, бросив оружие. «Безоружные жители, как сообщает Рашид ад-Дин, выходили группами и сдавались монголам, которые их немедленно убивали». Тех, кто не выполнил приказа, монголы, войдя в город, убивали там. За массовой резней последовал пожар (13 февраля). Разграбление Багдада продолжалось семнадцать дней. Погибли девяносто тысяч жителей. Халифа же, после того как его заставили отдать свои сокровища и раскрыть последние тайники, монголы, вероятно не желая из уважения к его достоинству проливать его кровь, зашили в мешок, по которому пустили вскачь лошадей, растоптавших его копытами (около 20 февраля). Величайший город мира, включая джума-мечеть, был предан огню, гробницы Аббасидов были разрушены.

Симпатии Хулагу к христианству

Восточным христианам взятие Багдада монголами показалось небесным возмездием. К тому же монголы, в рядах которых насчитывалось много несториан, вроде наймана Китбуки (не говоря уже о вспомогательном грузинском войске, приведенном Газаном Брошем, армяно-грузинским князем Хачена), во время разграбления Багдада целенаправленно щадили его жителей-христиан. «При взятии Багдада, – пишет армянский хронист Киракос Гандзакеци, – супруга Хулагу, Докуз-хатун, которая была несторианкой, созвала христиан несторианского исповедания и всех других исповеданий и вымолила им жизнь. Хулагу пощадил их и оставил им все, чем они владели». Да, подтверждает Вардан[210], багдадские христиане в момент штурма города, по указанию несторианского патриарха Макихи, заперлись в церкви: монголы не тронули ни здания, ни верующих. Хулагу даже подарил патриарху Макихе один из халифских дворцов – тот, что принадлежал деватдару, или вице-канцлеру.

Армянин Киракос Гандзакеци передает ощущение радости, почти торжества всех этих восточных христиан в связи с падением Багдада. «С основания этого города прошло пятьсот пятнадцать лет. Все это время, что он, подобно сосущей кровь пиявке, сохранял власть, он поглотил целый мир. А теперь он отдал все, что взял. Он был наказан за пролитую кровь, за сделанное зло, мера его злодеяний переполнилась. Тирания мусульман продолжалась шестьсот сорок семь лет».

Ужасные монголы в глазах несториан, яковитов и армян представали мстителями за угнетенное христианство, божественными спасителями, пришедшими из Гоби, чтобы ударить исламу в тыл и поколебать его до самого основания. Кто бы мог подумать, что безвестные миссионеры, ушедшие в VII в. из Селевкии-на-Тигре или Беит-Абе проповедовать Евангелие на бесплодных землях Восточного Туркестана и Монголии, пожнут такую жатву?

Милость, которой пользовались при Хулагу христиане, была в значительной степени результатом влияния главной жены этого монарха, Докуз-хатун – кереитской принцессы, родной племянницы последнего кереитского царя ван-хана Тогрула. Менгу, высоко ценивший ее ум, рекомендовал Хулагу советоваться с ней в делах. «Поскольку кереиты давно уже приняли христианство, – пишет Рашид ад-Дин, – Докуз-хатун постоянно старалась защищать христиан, которые на протяжении ее жизни процветали. Хулагу, чтобы сделать приятное этой принцессе, осыпал христиан своими благодеяниями и доказательствами своего уважения. И дошло до того, что на всей территории его царства ежедневно возводились новые церкви, а у порога орду Догуз-хатун стояла постоянная часовня, и в ней звонили в колокола». «Персидские монголы, – подтверждает армянский монах Вардан, – возили с собой полотняную палатку в форме церкви. Джамахар (трещотка) созывал верующих на молитву. Ежедневно служились обедни со священниками и дьяконами. Там спокойно жили священники, приехавшие от христиан всякого языка. Пришедшие просить мира, они получали его и возвращались с подарками». Племянница Докуз-хатун, Тукити-хатун, также одна из жен Хулагу, была не менее ревностно предана несторианскому христианству.

Действия Докуз-хатун диктовались не только семейными традициями. «Она надеялась, – рассказывает монах Вардан, бывший ее доверенным лицом, – увидеть христианство в новом, еще большем блеске. Все его успехи следует признать делом ее рук». Хулагу, хоть и был буддистом, по меньшей мере разделял эту симпатию. В этом плане нет ничего красноречивее продолжения рассказа Вардана. «В 1264 г., – пишет армянский святой, – ильхан Хулагу приказал позвать нас, меня, вартабеда Саркиса (Сергея), и Крикора (Григория), и Авака, священника из Тифлиса. Мы пришли к этому могущественному монарху в начале татарского года, в июле, во время курултая. Когда нас пропустили к Хулагу, он избавил нас от необходимости преклонять колени и простираться перед ним ниц по татарскому этикету, ибо христиане падают ниц только перед Богом. Он попросил нас благословить вино и принял его из наших рук. Хулагу сказал мне: „Я позвал тебя, чтобы ты познакомился со мной и чтобы молился за меня от всего сердца“. После чего нас усадили, сопровождавшие меня братья запели гимны, грузины отслужили свою службу, сирийцы и греки сделали то же самое. Ильхан сказал мне: „Эти монахи пришли отовсюду, чтобы навестить меня и благословить. Это доказательство того, что бог благоприятствует мне“». Однажды Хулагу вспомнил при Вардане свою мать, несторианку Соркуктани. «Однажды он велел уйти всем придворным и в присутствии лишь двоих человек долго беседовал со мной о событиях своей жизни, своем детстве и своей матери, которая была христианкой». Хулагу не перешел в христианство. Мы знаем, что он оставался скорее буддистом, точнее, преданным бодхисатве Матрейе. Но в его иранском царстве не было буддистов, тогда как христиане: несториане, яковиты, армяне и грузины – были многочисленны, и естественно, что он, за неимением собственных единоверцев, покровительствовал единоверцам своей матери и жены. В разговоре с монахом Варданом он признался, что его симпатии к христианству начали рыть ров между ним и его кузенами, чингизидскими ханами Южной России и Туркестана (ханства Кипчак и Чагатай). Вардан приписывает ему такие слова: «Мы любим христиан, а они благосклонны к мусульманам».

Поход Хулагу в Сирию

После взятия Багдада и уничтожения халифата Хулагу по Хамаданской дороге вернулся в Азербайджан. По примеру монгольских военачальников Чермогана и Байджу, управлявших Персией до него, он избрал север этой страны местом пребывания своей династии. Азербайджанские города Тебриз и Марага играли роль столиц, в той мере, в какой его остававшийся кочевым двор пребывал поблизости от этих городов. Хулагу повелел построить много зданий в окрестностях озера Урмия, где предпочитал находиться: «обсерваторию на холме севернее Мараги, дворец в Алатаге, языческие храмы (бутханаха) в Хое». Казна, состоявшая из взятой в Багдаде добычи, хранилась в сильно укрепленном замке на одном из островов на этом озере. Муганские и Арранские равнины служили местом зимнего пребывания Хулагу и его предшественников, как прежде Чермогана и Байджу, там отъедались лошади их конницы. Летом принцы дома Хулагу откочевывали к горам Алатага, отрогам

1 ... 104 105 106 107 108 109 110 111 112 ... 171
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Степные кочевники, покорившие мир. Под властью Аттилы, Чингисхана, Тамерлана - Рене Груссе бесплатно.
Похожие на Степные кочевники, покорившие мир. Под властью Аттилы, Чингисхана, Тамерлана - Рене Груссе книги

Оставить комментарий