Шрифт:
Интервал:
Закладка:
(Верлибриада)
Кто в детстве не писал стихов? Я также писала. И эти стихи, как и полагается детским стихам, были наивными, неинтересными и вдобавок подражательными. Но писала я их с огромным чувством, переполненная такой большой любовью, которая не вмещалась в рамки обычных слов. Вот отрывок из одного из них. Все стихотворение я не помню, но в памяти сохранилось такое четверостишие:
Я по свету немало ходила
И немало видала столиц,
Но нигде не видала такой я,
Как (что-то забыла) моя Москва!
Закончив стихотворчество, я старательно переписала свои шедевры на большой лист бумаги и украсила все это фотографиями, иллюстрирующими текст. Довольная, прикрепила этот импровизированный плакат к стене. Увидев плоды моих стараний, мама так жестоко раскритиковала меня, что мне до сих пор стыдно вспоминать свои вирши. Она ядови-тенько спросила, это каких таких столиц я видала немало? Я ответила, что видала я Москву, Вильнюс, Ригу, и сникла. После этого я никогда ничего не рифмовала. Прожила тихую и спокойную жизнь научного сотрудника с медицинским образованием.
В самом начале девяностых годов прошлого столетия наша семья переехала в Финляндию. Семья – это мой муж, Урхо, наш сын, Миша, и я. Как знают все, кто был в нашем положении, эмиграция – это время трудное, и требует напряжения всех душевных, да и физических сил также. Материально все было не так уж и плохо. Жили мы в то время на пособие. Я получала пособие по безработице, а муж мой – социальное пособие. Через месяц мы получили двухкомнатную квартиру. Все это позволяло нам, если не роскошествовать, то, по крайней мере, не голодать.
А вот в социальном плане дела обстояли иначе. В Советском Союзе мы находились на довольно высокой ступени социальной лестницы. Муж мой был кандидатом технических наук, заведовал лабораторией. Кроме того, он был экспертом СЭВ (Союза экономической взаимопомощи) и, как крупный специалист в области станкостроения, разъезжал по так называемым странам народной демократии. Я была кандидатом медицинских наук, ведущим научным сотрудником и в последнее время замещала должность заведующего лабораторией. Поэтому, несмотря на то, что жили мы только на нашу заработную плату, а потому весьма скромно, чувствовали мы себя в том мире вполне комфортно.
А тут – эмиграция, падение с высот. В нашей новой жизни мы – никто. Жалкие просители, с опытом и пониманием жизни на уровне малых детей, от которых все стараются поскорее отвязаться. Тем не менее, постепенно мы стали искать свое место в этом новом, не очень нам знакомом и не совсем понятном мире. Почти сразу я начала работать на добровольной основе в библиотеке Русского купеческого общества в Хельсинки. Потом два раза по полгода проработала лаборанткой в Центре защиты окружающей среды города Хельсинки. Некоторое время помогала хозяйке-модельерше в ее маленьком магазинчике. Должна сказать, что в этот период жизни моей было всякое, и хорошее, и плохое, и радости, и горести, и взлеты, и падения. Но вместе с тем я приобрела опыт новой жизни, появились новые знакомства, новые друзья, а также и враги – все, как в любой жизни. Обо всех событиях я уже написала в рассказах, помещенных в книге «Записки дамы элегантного возраста».
Но я немного забежала вперед в описании событий моей жизни. Да, постепенно я начала писать рассказы. Но на самом деле все было несколько иначе. На самом деле сначала мне в голову пришла мысль, что судьба моего мужа, ингерманландского финна, с одной стороны представляет собой среднестатистическую судьбу любого российского финна. С другой стороны, мало кто как в нашей стране, так и за рубежом, знает, что пережил этот народ. Поэтому я начала уговаривать его записать свою историю, хотя бы для потомков. На уговоры ушло довольно-таки много времени, но к 1998 году жизнеописания моего мужа были закончены.
К этому времени крутые повороты моей судьбы выбросили меня за пределы уютного и милого мне мира библиотеки Русского купеческого общества, и я переживала это очень тяжело. Вот тут и пришла мне в голову мысль записать все, что со мной произошло, может быть, даже в психотерапевтических целях.
В начале двухтысячного года я заболела раком. Это было трудное испытание, которое потребовало от меня максимального напряжения всех моих сил и возможностей. Но боль и страдания взбодрили меня, побудили сконцентрироваться, подвигнули на борьбу. Я выжила, я выиграла эту битву. Этот опыт заставил меня понять цену жизни. Я ощутила, какое это счастье быть на этой земле, просто жить. Я просыпалась, видела солнце, деревья, цветущую сирень, слышала пение птиц, и ощущение полноты существования переполняло меня. Теперь мне даже кажется, что все это время длилась весна и светило яркое солнце. Я не помню ни темноты, ни холода зимы, ни осенней слякоти. Мне кажется, что постоянно стояли яркие, светлые дни.
Болезнь заставила меня как бы заглянуть по ту сторону бытия, отчетливо ощутить, что жизнь моя пройдет, превратится в пыль и утечет между пальцев, как песок. И все забудется, и после меня уже ничего не останется. Мои мысли, мои чувства, мои переживания, моя боль – все исчезнет, все пропадет без следа. Вот тогда-то мне захотелось рассказать и о своей судьбе. Но я не знала, сколько мне еще оставлено, сколько у меня времени. Успею ли я написать все последовательно, по порядку. Тогда я начала писать рассказы. Опишу один эпизод, перейду к другому с мыслью, что если моя жизнь прервется, то все-таки останется несколько законченных опусов.
Так я жила и жила, и писала, и писала, и постепенно у меня набралось этих рассказов целая папка. Я давали читать их своим знакомым. Добрые мои друзья хвалили, а кто-то из них сказал мне, что в Хельсинки есть Объединение русскоязычных литераторов. Быстро сказка сказывается, да не скоро дело делается. Постепенно события развивались таким образом, что я стала членом этого Объединения, меня начали печатать в журнале «Иные берега», потом я стала составителем этого журнала и секретарем Объединения.
После первой публикации одного из моих рассказов во втором номере журнала «Иные берега» я с трепетом пошла на презентацию, которая проходила в кругу русскоязычных литераторов Финляндии и посетителей клуба «Садко». Так как это была моя первая публикация и первая презентация, я очень волновалась и все время ждала чего-то необычного.
В довольно тесном помещении клуба собралось человек двадцать-двадцать пять. В основном это были члены литераторской организации и участники клуба путешественников, которые планировали поездку
- Две смерти - Петр Краснов - Русская классическая проза
- Стихи - Мария Петровых - Поэзия
- Судьба человека. Поднятая целина (сборник) - Михаил Шолохов - Русская классическая проза
- Разрыв-трава - София Парнок - Поэзия
- Однажды осенью - Максим Горький - Русская классическая проза
- Калейдоскоп. Стихи и немного прозы - Татиана Северинова - Поэзия
- За тридевять зим - Анастасия Орлова - Любовно-фантастические романы / Поэзия / Фэнтези
- Гурилевские романсы. Поэма - Владимир Марков - Поэзия
- Шестоднев - Ярослав Астахов - Поэзия
- Сеть мирская - Федор Крюков - Русская классическая проза