Форма входа
Читем онлайн Отечественная война и русское общество, 1812-1912. Том IV - Сергей Князьков
Шрифт:
-
+
Интервал:
-
+
Закладка:
Сделать
«Ужасное зрелище представилось нам, — рассказывает в своих „Записках“ Чичагов, — когда мы 17 ноября пришли на то место, которое накануне занимал неприятель и которое он только что оставил: земля была покрыта трупами убитых и замерзших людей; они лежали в разных положениях. Крестьянские избы везде были ими переполнены, река была запружена множеством утонувших пехотинцев, женщин и детей; около мостов валялись целые эскадроны, которые бросились в реку. Среди этих трупов, возвышавшихся над поверхностью воды, видны были стоявшие, как статуи, окоченелые кавалеристы на лошадях в том положении, в каком застала их смерть». Среди этого поля мертвых попадались еще дышавшие, и наши казаки сумели отравить им последние минуты жизни. Не довольствуясь добычей с мертвых, они стаскивали платье с умирающих. «Эти несчастные громко кричали, им было очень холодно, и ночью, отдыхая в крестьянской избе, я слышал вопли их. Многие в борьбе со смертью силились перелезть ко мне через забор, но это последнее усилие окончательно убивало их, так что при выходе моем я нашел их замерзшими: одних с поднятыми руками, других с поднятыми ногами»… Впоследствии по распоряжению минского губернатора здесь было сожжено до 24.000 трупов.
В. Алексеев
Наполеон в Вильне (Музей П. И. Щукина)
V. Бегство Наполеона
В. П. Алексеева
так, неприятель, хотя и с большими потерями, но ускользнул, и цель, не достигнутая при переправе через Березину, оставалась опять впереди. Поэтому Кутузов, получив известие о деле 16 ноября, двинулся к Копысу, 19 перешел Березину[201] и, остановившись в д. Уши, распорядился о дальнейшем преследовании французов. Чичагову было предписано идти за неприятелем по пятам, Витгенштейну преследовать его с правого фланга, идя на Плещеницу к Неманчицу, а командиру авангарда Милорадовичу идти через Логопск, на Яшуны и преследовать неприятеля с левого фланга. Задача же главной армии состояла в том, чтобы стать между отступавшим к Вильне неприятелем и его вспомогательным австро-саксонским корпусом Шварценберга и Рене, находившимся у Слонима, и предупредить соединение их с Наполеоном. Наконец Фигнер, Давыдов и Сеславин должны были, «не занимаясь более неприятелем», идти к Гродно и Ковно и овладеть ими до прихода сюда императора. На деле, впрочем, пришлось отступить от этого плана. Партизанам вместе с казаками Платова, как более подвижным частям, пришлось и более «заняться» неприятелем — выбивать его отовсюду по пути отступления и тревожить.
Перегон от Березины до Ковно был последним испытанием для французской армии и вместе с тем концом ее уже не в военном только отношении, но и в физическом.
Ночной привал (Верещагина)
О порядке, о дисциплине в эту минуту, конечно, не могло быть никакой серьезной речи. «Все шли, как попало, кавалерия, пехота, артиллерия, французы и немцы; не было больше ни крыла ни центра. Артиллерия и обоз двигались сквозь эту нестройную толпу, не повинуясь никаким приказам, кроме одного: двигаться, как можно быстрее». И действительно, двигались быстро, точнее бежали, сколько хватало сил, не чуя под собой земли. «Мы спешили вперед, — говорит Фезензак, — не обращая внимания ни на нашу усталость, ни на скользкую почву под нашими ногами». Сто верст пути от Вильны до Ковно они прошли в три дня. По словам Сегюра, у солдат теперь даже «не было желания бороться с неприятелем — они стремились только победить голод и холод» (203).
Отступление французской армии через Вильну (Дамель)
Между тем враг следовал за ними по пятам, неотступно, безостановочно и притом двойной враг — в виде стихии и в виде русских войск. Особенно неумолим, неотступен и беспощаден был первый враг. Как раз после переправы погода переменилась, стало быстро холодать, и морозы достигли 27о. «Холод, по словам очевидца, проникал через кожу, мускулы, до мозга костей. Поверхность кожи становилась бела, как снег, а члены хрупки, как алебастр. Удароподобный припадок поражал нередко внезапно все тело, и труп, еще дышащий, делался неподвижным. Тогда можно было отламывать от него руки и ноги без малейшего усилия, и живой мертвец не чувствовал при этом никакой боли». Непривычные к холоду, и не зная, как от него спасаться, французы делались жертвой своей неопытности. Замерзали на ходу, засыпали навеки у костров и устилали своими трупами дорогу.
Другой враг — русские войска, тоже не давал пощады французам. Они следовали за бегущими с неменьшей быстротой и возрастающей стремительностью. «В первые дни, — по словам Чичагова, — мы были остановлены немного мостами, которые он (враг) сжег и истребил; но несколько часов достаточны нам были для исправления их» (из рапорта Чичагова главнокомандующему от 29 ноября — «Северная Почта», 1812 г.). Затем Чичагов «пошел форсированными маршами; авангард ни на минуту не терял его (неприятеля) из виду и выбивал его несколько раз, принуждая идти ночью и забирая у него пушки и пленных». Уничтожались последние остатки когда-то «великой», а теперь «умирающей и дезорганизованной армии». Преследование, по признанию самих французов, шло так энергично и быстро, что являлось опасение за целость императора.
В погоню за французами русские бросились тотчас же после переправы их.
Не успел французский арьергард оставить Зембин, как налетели казаки с тыла и флангов и выхватили из строя несколько человек, а следом за ними появился Чаплиц и взял 7 пушек и 400 пленных. Тот же Чаплиц, который, по свидетельству Чичагова, «особенно отличался и по стремительности и по неутомимости» преследования, на другой день вместе с Платовым оттеснили Виктора из Плещеницы и гнали его до Хотович, отбив при этом еще 6 орудий и 400 пленных. В следующие дни — новые нападения и новые потери французов — 2.000 пленных, 10 орудий и 2 штандарта. В Молодечне Чаплиц и Платов опять настигли Виктора и заставили его отступить за р. Ушу, потеряв 500 пленных и 8 орудий. В это время подоспел отряд Ермолова и вся дунайская армия, и в трех верстах за Молодечной Виктор был разбит окончательно. Его солдаты сами бросали ружья и сдавались. Он потерял всю артиллерию в числе 20 орудий и 2.500 пленными, т. е. арьергард перестал существовать. В Бенницах и Ошмянах повторилось то же с возобновленным арьергардом, от которого при Медниках уже ничего не осталось. «Со времени переправы через Березину до Вильны нам досталось 150 орудий, более 700 зарядных ящиков, фургонов и такое большое количество обозов, что дорога во многих местах ими завалена, два штандарта, несколько генералов и несколько тысяч пленных» (из того же рапорта Чичагова). Потерю в людях французами за то же время Чичагов исчислял в 30.000 человек, «не менее».
В окрестностях Ошмян 23 ноября 1812 г. (Фабер-дю-Фор)
Сам Наполеон быстро шел впереди своей армии. Но мысли его были заняты не армией, а другим. Он видел ясно неминуемую гибель армии и, не желая рисковать, ради обреченных насмерть этих жалких остатков, собой и своим престолом, решил бросить войска и ехать в Париж, чтобы там напомнить о себе, о своей власти и набрать новые войска для новой кампании. Отныне он уже не генерал «умирающей армии», а император, спешащий в свою столицу; 23 ноября в Сморгони Наполеон, пригласив к себе Мюрата, вице-короля, Бертье и всех маршалов, объявил им о своем решении. «Оставляю вас, — сказал он им, — чтобы привести триста тысяч солдат. Необходимо стать в такое положение, чтобы мы могли вести вторую кампанию, потому что первая война не кончилась одной кампанией». Причину своих поражений император видел в стихийных бедствиях и ошибках своих полководцев. В том же смысле был составлен и последний 29 бюллетень, отосланный 21 ноября в Париж, только в более приподнятом тоне и со смягчением красок. Командование армией перешло к Мюрату, который в ожидании возвращения императора с новыми войсками должен был, в свою очередь, собирать войска в Вильне, а Шварценбергу было предписано прикрывать в случае отступления Мюрата за Неман Варшаву и Гродно. Дипломатический корпус и казна переместились в польскую столицу.
Из Сморгони Наполеон ехал в карете на полозьях в сопровождении Коленкура и небольшого конвоя. Быстро миновал он Ошмяны, повидался с военным министром в Медниках и утром 24 ноября был уже в Вильне. Неотступное преследование русских не дало ему возможности остаться некоторое время здесь. И он, не въезжая в город, переменил только лошадей и отбыл в Ковно. 26 прибыл в Варшаву, откуда, ободрив поляков новой кампанией, через Дрезден и Майнц добрался, наконец, в ночь с 6 по 7 декабря до Парижа — «в самом мрачном и печальном настроении».
Между тем оставленная своим вождем армия продолжала двигаться и гибнуть. Отъезд императора произвел здесь взрыв негодования. Когда узнали, что он передал начальство над армией Мюрату и уехал в Париж, то поднялся общий крик негодования. «Самые спокойные и умеренные люди выходили из себя; если бы кто-нибудь нашел в себе достаточно мужества, чтобы провозгласить низложение императора, то все признали бы этот факт».
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Отечественная война и русское общество, 1812-1912. Том IV - Сергей Князьков бесплатно.
Похожие на Отечественная война и русское общество, 1812-1912. Том IV - Сергей Князьков книги
- Гюлистанский договор 12 (24) октября 1813 г - Владимир Иванов - Военное
- Михаил Кутузов: стратегия победы - Михаил Кутузов - Военное
- Украинская химера. Финал антирусского проекта - Сергей Бунтовский - Военное
- Кровавый плацдарм. 49-я армия в прорыве под Тарусой и боях на реке Угре. 1941-1942 - Сергей Михеенков - Военное
- Великая подземная война: подземно-минная война под полями Первой мировой - Алексей Николаевич Ардашев - Военное
- Высшие кадры Красной Армии. 1917–1921 гг. - Сергей Войтиков - Военное
- У черноморских твердынь. Отдельная Приморская армия в обороне Одессы и Севастополя. Воспоминания - В. Сахаров - Военное
- Секретные техники бойцов спецподразделений: Построение индивидуальной боевой системы - Олег Захаров - Военное
- Разведка Сталина на пороге войны. Воспоминания руководителей спецслужб - Павел Анатольевич Судоплатов - Военное / Прочая документальная литература / Публицистика
- Дело беглеца - Валерий Георгиевич Шарапов - Военное / Исторический детектив / Шпионский детектив