Форма входа
Читем онлайн История ислама. Т. 1, 2. От доисламской истории арабов до падения династии Аббасидов в XVI веке - Август Мюллер
Шрифт:
-
+
Интервал:
-
+
Закладка:
Сделать
Талиба в это путешествие. Предприятие было действительно довольно рискованное, даже для воина, привыкшего ко всевозможного рода опасностям, а для мирного проповедника почти безрассудное. Внутреннее побуждение, которое он счел было за повеление Господне, придавало ему необычайную бодрость. Что-то простое, величественное проглядывает в этой решимости – одному вступить в чужой город. Ни одна рука не подымется, не заслонит его от нападения первого встречного. А между тем умерщвление его, несомненно, доставило бы удовольствие сильным Мекки, а убийце сулило богатую награду. В первые дни пребывания в городе охраняло его возбужденное любопытство. Толпа с интересом присматривалась к знаменитому революционеру Мекки, ловила с жадностью его речи. Даже знатнейшие из жителей, то тот, то другой, подходили к нему, завязывали разговор. Но более глубокого впечатления он не произвел. Вскоре народное настроение, весьма вероятно – подстрекаемое дружественными, родственными курейшитам людьми, повернуло вспять. Посыпались оскорбления на него и верного его Зейда, то словом, то действием; стали швырять в них каменьями, наконец пришлось спасать жизнь и бежать спешно из города. Преследуемые чернью, покрытые ранами, из которых обильно струилась кровь, добрели они, еле живые, до лежащих в полумиле от города садов и в одном из них успели укрыться. Случайно сад прилегал к загородному дому двух братьев из Мекки – Утбы и Шеибы, сыновей Рабия из знатного рода Абд Шемс. Это были люди самые богатые между курейшитами, с тех пор как умер недавно аль-Валид ибн Мугира, исконный враг Мухаммеда. И они тоже, конечно, слышать не хотели про пророка, но были рассудительнее и менее выказывали слепую страстность, чем большинство других аристократов. Может быть, также заговорило в них племенное чувство, когда они увидели хорошо знакомые фигуры бегущих, преследуемые яростным сбродом из чужого города. Они не открыли толпе убежища гонимых, даже послали к ним раба-христианина с блюдом, наложенным доверху виноградными гроздьями, для освежения выбившихся из сил, дрожавших от страха и напряжения. Но долго им здесь оставаться не приходилось, надо было спешить, чтобы как можно скорее покинуть окрестности негостеприимного города. На возвратном пути остановились они в Нахле, местности, находившейся почти посредине между Таифом и Меккой. Здесь, как рассказывают, Мухаммед видел сон или видение, в котором ему, столь недавно презренному и отверженному людьми, посланники царства духов, гении воздали почтение[47] и страстно пожелали услышать из уст его слова божественного откровения. Высокая нравственная утеха, дарованная ему подобным великим успехом его проповеди в среде бесплотных духов, не могла, однако, заслонить тех земных препон, которые предстояли в дальнейших его действиях. Он не решился поэтому войти снова в Мекку прежде, чем не заручится покровительством одного из знатных города. Как и недавно, во время гонений, укрылся он в ущельях горы Хира. Между тем послал одного человека из нейтрального племени бену-хузаа, кочевавшего на пастбищах прилегающих окрестностей Мекки. Он дал ему поручение завязать дружественные переговоры и просить содействия у одного из сильных. После нескольких неудачных попыток согласился наконец на это аль-Мутим, сын Адия, из дома Науфаль. Семья его была в близких, родственных отношениях с хашимитами, и он был из первых, благодаря заступничеству которых последовала отмена запрещения. Вооруженный и окруженный своими, посредник отправился к Каабе. Там объявил он всенародно, что берет под свою защиту Мухаммеда. Пророк осмелился теперь только вступить в город. Никем не тревожимый, обошел он семь раз святой дом, а затем вернулся к себе в жилище, которое со смерти Хадиджи находилось в квартале Абу Талиба. Там проживал он скромно даже после свадьбы своей с Саудой. Была ли это боязнь лишиться защиты Мутима по поводу какой-нибудь новой передряги или следствие взятого на себя обязательства, когда отменено было запрещение, – трудно сказать. Страстно поджидал пророк приближение времени великого праздника паломников в этом году (629). Он рассчитывал на возможность снова обратиться к толпам пилигримов различных племен Аравии и попытаться снова, не найдутся ли наконец для его проповеди открытыми некоторые благочестивые сердца.
Глава 3
Хиджра. Мухаммед в Медине
Шел март 620 г. Как и всегда, многочисленные толпы иноземцев из различных местностей страны потянулись к Мекке, чтобы присутствовать на празднествах пилигримов. За торжественными процессиями вокруг Каабы следовала, по старинному обычаю, общая перекочевка к священной горе Арафат, лежащей милях в трех на запад от Мекки, вдоль дороги в Таиф. Оттуда паломники на другой день переходили обыкновенно в долину Мина; за милю от Мекки врезывается в нее горный путь. Здесь приносились жертвы, закалывали животных, и тем заканчивалась серия религиозных церемоний. Как и ныне, не сразу прекращалось пестрое движение возвращающихся в город Хаджиев. Между маленькими и большими группами, двигавшимися там и сям по долине, появлялся иногда и Мухаммед, зорко подстерегавший всякий подходящий случай, чтобы затеять беседу. Предание гласит так: «Пророк едва достиг Акабы[48], как очутился неожиданно пред группой людей из племени хазрадж[49], которых Господь вознамерился просветить. Увидя их, посланник Божий обратился к ним, вопрошая: «Кто вы?» Они ответили: «Люди из племени хазрадж». – «Не соседи ли иудеев?» – промолвил он. Они сказали: «Да». Тогда пророк предложил: «Не сесть ли нам? Побеседуем». Они согласились, говоря: «Хорошо». И подсели иноземцы к нему. А он стал проповедовать им об истинном Боге, и возвестил им ислам, и преподал Коран. Господу Богу угодно было совершить чудесное по отношению к исламу, ибо, хотя в стране их жили иудеи, владевшие писанием и знанием[50], они сами пребывали упорно в язычестве и идолопоклонстве. Случалось нередко хазраджитам одолевать в своем округе иудеев; но те каждый раз, когда начиналась новая распря, не переставали твердить все одно и то же: погодите, вскоре проснется пророк, время его близится, за ним мы последуем и с помощью его победим вас, как разбиты были Ад и Ирам[51] когда-то. Меж тем как посланник Божий говорил так с теми людьми, провозвещая им истинного Бога, стали они промеж собой тихонько переговариваться: «Что скажете, о мужи! Ей-же-ей, это и есть тот самый пророк, на которого указывали нам иудеи. А в самом деле, не предупредить ли нам их?» С верою прислушивались они к тому, о чем он проповедовал им, приняли ислам, который он им возвещал, и сказали ему: «Между нашими земляками вечные неприязни да ссоры, все нас оставили. Через посредничество твое истинный Бог, быть может, нас соединит. Дело твое поэтому мы охотно представим нашим землякам, станем проповедовать и объявим им эту самую веру, нами от тебя принятую. И если истинному Богу
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу История ислама. Т. 1, 2. От доисламской истории арабов до падения династии Аббасидов в XVI веке - Август Мюллер бесплатно.
Похожие на История ислама. Т. 1, 2. От доисламской истории арабов до падения династии Аббасидов в XVI веке - Август Мюллер книги
- Ислам и мир: восток глазами классиков - Нурали Латыпов - Религиоведение
- Мусульмане в советском Петрограде – Ленинграде (1917–1991) - Ренат Беккин - Религиоведение
- Глобализация и мусульманский мир: оценка современной исламской правовой мысли - Леонид Сюкияйнен - Религиоведение
- Евреи ислама - Бернард Льюис - Религиоведение / Прочая религиозная литература
- Иудаизм - У. Курганова - Религиоведение
- Иудаизм - У. Курганова - Религиоведение
- Будда, боги, люди и демоны - Н. Краснодембская - Религиоведение
- Кровь и символы. История человеческих жертвоприношений - Олег Ивик - Прочая религиозная литература
- Религии мира: опыт запредельного - Евгений Торчинов - Религиоведение
- Вертоград старчества. Оптинский патерик на фоне истории обители - Монах Лазарь (Афанасьев) - Биографии и Мемуары / Православие / Прочая религиозная литература