Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Особенно широко разлилось восстание, когда один турецкий измаилит по имени Даразий, прибывший к Хакиму с Востока, стал одним из приближеннейших лиц во дворце. Он обнародовал в 407 (1017) г.[381] записку и осмелился прочесть ее всенародно в большой мечети. В ней доказывалось, что душа Адама перешла на зятя пророка, от него на Фатимидов, а в настоящее время на Хакима. Собрание правоверных накинулось на дерзкого еретика. С превеликим трудом успел он спастись, но множество его приверженцев было умерщвлено, а дома их разграблены. Хаким снабдил его тайком деньгами и помог уйти в Сирию. Здесь, среди горцев Южного Ливана, издавна не особенно благоволивших к исламу, нашел он многочисленных приверженцев. Так возникла секта друзов, носящая его имя[382]. Последователи ее исповедуют почти одинаковый культ с измаилитским учением четвертой степени и признают халифа Фатимидского до сих пор в качестве «своего Господа Хакима» божеством. Недостаточно проученный первой неудачей, халиф дозволил в 409 (1018) г. другому, а в 410 (1019) г. и третьему исповеднику его божественного происхождения набирать себе прозелитов в резиденции. Первого вскоре изгнал народ, второй, перс по имени Хамза, проживал здесь до 411 (1020) г. Он вздумал также проповедовать в мечети свои богохульства. И его встретили не лучше предшественников. Возникли снова сильные беспорядки, в которых принял на этот раз участие и турецкий гарнизон. Хамзе пришлось также спасаться бегством. Он направился к Даразию и стал настоящим теологическим авторитетом для друзов, которые и поныне придерживаются строго его катехизиса. Хаким постарался выместить своим неповоротливым подданным за их нежелание уверовать в его божественность. По мановению повелителя телохранители и турки набросились на горожан и расправились с ними по-свойски. Можно себе представить, как действовала и исполняла приказания повелителя солдатчина. В конце концов берберы и турки сцепились с негритянской гвардией халифа. Поднялся чистый содом.
Каково было настроение Хакима в тот момент, трудно решить. В ночь 27 шавваля 411 г. (13 февраля 1021 г.) халиф внезапно исчез. Многие загадки его жизни кончаются этой последней, самой неразрешимой. Известие, что сестра его, опасаясь грозившей ей участи, приказала его умертвить, очевидно, вымышлено; куда же девался халиф – никому не известно. Судя по всему тому, что дошло до нас о его жизни, можно допустить, что халиф убедился наконец в невозможности дать ход в Египте своим планам и порешил продолжать жить в каком-нибудь потайном месте. Таким образом, он мог вдохнуть в своих приверженцев убеждение в непреложности его призвания как натика. Не тронутый смертью, он появится вновь к концу дней в качестве имама и Махди; так, по крайней мере, уповают и поныне друзы.
Сыну его, Абуль Хасану Али, прозванному аз-Захиром, 411–427 (1021–1036), 16-летнему юноше, приходилось очень трудно, но его опекуншей была тетка Ситт аль-Мульк[383], унаследовавшая от брата по меньшей мере энергию. Когда у ног ее легли головы коварным образом схваченных высших офицеров, в войске, а затем и в стране восстановлен был порядок. И Сирия, где после смерти Хакима никто более не заботился об авторитете халифа, к 420 (1029) г. подчинилась. К этому времени, впрочем, Ситт аль-Мульк уже скончалась. По-видимому, сам Захир, несмотря на свое явное пристрастие ко всевозможного рода развлечениям, обладал некоторыми серьезными качествами властелина. И действительно, в течение его управления о смутах в Египте не слышно.
Было поистине несчастием для страны, когда он пал жертвой чумной эпидемии 15 шабана 427 г. (13 июня 1036 г.). Ибо сын его, Абу Темим Маадц, принявший титул аль-Мустансира, 427–487 (1036–1094), царствовал долее всех остальных мусульманских властителей – 60 лунных или 58 солнечных лет, но не выказал никаких особых талантов, за исключением разве весьма развитой в нем способности к веселью и швырянию деньгами. При вступлении на трон ему было всего 7 лет, и горе стране, имеющей властелином ребенка! Мать его была рабыня-негритянка. Она стала управлять от его имени, опираясь на негритянскую гвардию, число которой постепенно возросло к тому времени до 50 тысяч человек. Между тем было слишком очевидно, что при опеке необразованной и не имеющей особенного значения женщины ничего хорошего не могло выйти. И действительно, когда отважный Дизбирий одержал в Сирии целый ряд блистательных успехов, в Каире доверчиво отнеслись к распространяемой на его счет клевете и сместили единственного в то время доблестного полководца, развязав этим руки всем сирийским эмирам и дав им полную возможность продолжать оказывать неповиновение. Дворцовые интриги, убийства министров и других высокопоставленных лиц становились отныне обыденным делом. А когда в 440 (1048/49[384] г.) Зирид муызз ибн Бадис вздумал открыто провозгласить давно уже существовавшую на самом деле независимость запада, на владения отпавшего ленника направлены были некоторые племена арабских бедуинов, но без всяких выгодных последствий для халифа.
И в самой резиденции с 450 (1058) г. все перессорились – визири, негры и турки. Несчастному Мустансиру пришлось исчерпать всю государственную кассу, чтобы хоть несколько удовлетворить нарушителей мира. В 454 (1062) г. турки, руководимые Хамданидом Насир ад-Даулой, окончательно осилили другие партии к вящему ущербу халифа и безграничному бедствию страны. Турки поставили себя в Египте совершенно в такое же положение, в каком находились их земляки в Багдаде. Они не обращали более никакого внимания на так называемого повелителя правоверных, грабили казначейства, расхитили драгоценную библиотеку – невознаградимо тяжкая потеря и по настоящее время! И тогда, когда в 465 (1072/73) г. турком Ильдегизом был устранен ставший слишком невыносимым из-за своей непомерной кичливости Насир ад-Даула, двору от этого нисколько не стало легче. Странная прихоть истории: этот самый Мустансир, уважение к которому в то время пало до такой степени, что Насир ад-Даула распорядился об отмене во многих городах моления о
- Ислам и мир: восток глазами классиков - Нурали Латыпов - Религиоведение
- Мусульмане в советском Петрограде – Ленинграде (1917–1991) - Ренат Беккин - Религиоведение
- Глобализация и мусульманский мир: оценка современной исламской правовой мысли - Леонид Сюкияйнен - Религиоведение
- Евреи ислама - Бернард Льюис - Религиоведение / Прочая религиозная литература
- Иудаизм - У. Курганова - Религиоведение
- Иудаизм - У. Курганова - Религиоведение
- Будда, боги, люди и демоны - Н. Краснодембская - Религиоведение
- Кровь и символы. История человеческих жертвоприношений - Олег Ивик - Прочая религиозная литература
- Религии мира: опыт запредельного - Евгений Торчинов - Религиоведение
- Вертоград старчества. Оптинский патерик на фоне истории обители - Монах Лазарь (Афанасьев) - Биографии и Мемуары / Православие / Прочая религиозная литература