Форма входа
Читем онлайн Крымская война: история - Орландо Файджес
Шрифт:
-
+
Интервал:
-
+
Закладка:
Сделать
Многие были убеждены, что с Соединенными Штатами был подписан договор[78]. «Казалось, что они смотрели на президента Соединенных Штатов с таким же почтением, как моряк смотрит на запасной якорь во время шторма», писала анонимная англичанка. Американцев в России обожали и воздавали почести, «казалось, что им это нравится, нежели наоборот», добавляла она.
Это было странным, что граждане такой республиканской страны как Штаты так почитают титулы, ордена, звезды и прочую мишуру… В тот же день когда я уезжала [из Санкт-Петербурга], один из атташе их посольства показывал моим друзьям, с превеликим торжеством, пасхальные яйца, которые такая-то княгиня и графиня такая, и несколько чиновников высокого ранга при дворе, подарили ему: он еще показал портреты всей императорской семьи, которые он собирался повесить дома, с его слов, как великую ценность, когда он вернется в Нью-Йорк.
Полиция не справлялась с распространением слухов, хотя их информаторы, по слухам, были везде. Англичанка рассказала о двух женщина, которых вызвали к графу Орлову, главе Третьего отделения, секретной полиции, после того их подслушали их разговор, где они подвергали сомнению то, что печатала русская пресса о войне. «Мне сообщили, что они получили хорошую трепку, и им было приказано верить во все, что напечатано с санкции правительства»{408}.
Война вызвала разнообразные реакции в российском обществе. Вторжение в Крым вызвало возмущение в образованных кругах, которые объединились вокруг патриотической памяти 1812 года. Иронично, однако большинство общественного негодования, казалось, было направлено на англичан, а не на французов, которых, в результате российской победы над Наполеоном, считали «народом слишком ничтожным и беспомощным, чтобы вызывать что-либо, кроме глубокого жалости и сострадания», как написала неизвестная англичанка в Санкт-Петербурге. У англофобии была глубокая традиция в России. «Коварный Альбион» обвиняли во всем в некоторых кругах высшего общества. «Слушая их разговор, можно подумать, что все беды в мире происходят из-за британского влияния», писала англичанка. В салонах Санкт-Петербурга считалось общепринятым, что Англия была агрессором, ответственным за войну, и что английские деньги лежат в основе бедствий. Некоторые утверждали, что англичане начали войну, чтобы завладеть российскими золотыми шахтами в Сибири; другие считали, что они хотели расширить свою империю в Кавказ и на Крым. Все видели Палмерстона как главного движителя британской политики и автора своих бед. На большей части европейского континента Палмерстон был ненавистен как символ грубых и нечестных британцев, которые пропагандировали свободную торговлю и свободу как средство продвижения своих собственных экономических и имперских интересов в мире. Но у русских была особая причина презирать государственного деятеля, который возглавил антироссийскую политику Европы. По словам англичанки в Санкт-Петербурге, имена Палмерстона и Нейпира, адмирала, ответственного за кампанию на Балтике, «внушали низшим слоям такой ужас», что женщины гоняли своих детей в постель, говоря: «идет английский адмирал!».
И среди простых людей, израсходовав все оскорбительные выражения, которые они могли придумать (а русский язык в этом отношении особенно богат), один обращался к другому и говорил: «Ты, английская собака!». Затем следовали еще несколько любезностей, которые они заканчивали, называя друг друга «Палмерстон!», не имея ни малейшего представления о том, что означает это слово; но на самом верху ненависти и мести они кричали «Нейпир!», будто он был в пятьдесят раз хуже самого Сатаны.
Поэма, широко распространенная среди русских офицеров зафиксировала патриотическое настроение:
Вот, в воинственном азарте,
Воевода Пальмерстон
Поражает Русь на карте
Указательным перстом.
Вдохновлен его отвагой,
И Француз за ним туда ж,
Машет дядюшкиной шпагой
И кричит: Ailons, courage!{409}
Панслависты и славянофилы были самыми энергичными сторонниками войны. Они приветствовали российское вторжение на Балканы как начало священной войны за освобождение славян и были разочарованы, когда царь приказал отступление от Дуная, многие из них призывали его начать войну против всей Европы самому. Погодин, редактор московского журнала Москвитянин, стал еще более крайним в своих панславянских взглядах после отступления, призывая царя бросить все осторожности и начать революционную войну против австрийцев, а также освобождение славян от османского владычества. Союзное вторжение в Россию превратило их призывы к европейской войне в реальность, и их военные идеи неслись на волне патриотического настроения, охватившего общество. Погодин получил благословение от царя, что дало ему доступ к двору и возможность высказывать свои мнения по вопросам внешней политики. Насколько влиятельным был Погодин на Николая, остается неясным, но его присутствие при дворе дало зеленый свет аристократии для открытой поддержки его идей. По словам англичанки в Санкт-Петербурге: «Несмотря на то, что царь мог пытаться скрыть свои намерения относительно Турции и Константинополя, его дворяне не пытались этого делать, и это было ясно даже два года назад, задолго до этой войны. “Quant à Constantinople, nous l’aurons, soyez tranquille”[79], — сказал один дворянин однажды вечером»{410}.
Среди более либеральных и прозападных кругов общества, однако, было меньше поддержки войне, и те, кто имел доступ к зарубежной печати, были с большей вероятностью настроены критически по этому поводу. Многие не видели необходимости в том, чтобы Россия вмешивалась в Восточный вопрос, не говоря уже о том, чтобы запутываться в потенциально катастрофической войне против западных держав. «Всевозможные грязные уловки совершаются во имя Святой Руси», писал князь Вяземский, ветеран войны против французов в 1812 году, критик и поэт либеральных убеждений, который служил двадцать лет в Министерстве финансов, прежде чем стать начальником цензуры в 1856 году. «Как это все закончится? По моему скромному мнению… у нас нет шансов на победу. Англичане, союзники французов, всегда будут сильнее нас», — писал он. Согласно докладам Третьего отделения в 1854 году, многие из образованных классов в основном относились враждебно к войне и хотели, чтобы правительство продолжило переговоры для её предотвращения{411}.
Мнение низших классов определить труднее. Купцы боялись потерять торговлю и, как правило, были враждебно настроены к войне. Как отмечала анонимная англичанка в Санкт-Петербурге: «Не только каждая улица, но и каждый дом давали какое-то предположение о борьбе, в которой они участвуют; торговля была почти парализована; в магазинах почти не было покупателей; казалось, что все экономят деньги, чтобы избежать бедности». Крепостные крестьяне страдали больше всего, теряя молодых и трудоспособных мужчин из своих семейных хозяйств из-за рекрутских наборов в армию, и одновременно несущих основную часть увеличенной налоговой нагрузки, вызванной войной. Крестьянское население во время Крымской войны резко сократилось — в некоторых районах до 6 процентов. Происходили неурожаи, частично
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Крымская война: история - Орландо Файджес бесплатно.
Похожие на Крымская война: история - Орландо Файджес книги
- AНГЛО-САКСОНСКАЯ ХРОНИКА - АВТОР НЕИЗВЕСТЕН - История
- Другой взгляд на Сталина (Запрещенный Сталин) - Людо Мартенс - История
- Крымская весна. 30 дней, которые потрясли мир - Олег Матвейчев - История
- Аттила. Русь IV и V века - Александр Вельтман - История
- Раннее христианство: страницы истории - Ирина Свенцицкая - История
- История государства Российского. Том II - Николай Карамзин - История
- Загадки древности (Белые пятна в истории цивилизации) - Гарий Бурганский - История
- Крымская война - Е Тарле - История
- Рассказы Геродота о греко-персидских войнах и еще о многом другом - Михаил Гаспаров - История
- Балтийские славяне. От Рерика до Старигарда - Андрей Пауль - История