Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Русские открыли огонь первыми, когда союзники подошли на расстояние в 1800 метров — дистанцию отмеченную колышками, чтобы показать артиллеристам, что наступающие были на дистанции поражения — но британцы и французы продолжали двигаться к реке. По плану союзников, который был согласован в предыдущий день, две армии должны были двигаться одновременно широким фронтом и пытаться обойти левый фланг противника, дальний от моря. Но в последний момент Реглан решил, что британцы не будут наступать пока французы не прорвутся справа; он приказал своим войскам лечь на землю на дистанции поражения русских пушек; откуда они смогут спуститься к реке, когда придет время. Они лежали полтора часа, с 13:15 до 14:45, неся потери, после того как русские артиллеристы вычислили дистанцию. Это был удивительный пример нерешительности Реглана{276}.
Пока британцы лежали на земле, дивизия Боске добралась до реки недалеко от моря, где скалы резко вздымались вверх, почти на 50 метров над рекой, Из-за чего Меншиков решил, что эти позиции не надо защищать артиллерией. Во главе дивизии Боске был полк зуавов, большинство из них были североафриканцы с опытом сражений в горах Алжира. Оставив свои вещмешки на берегу реки, они переплыли её и быстро начали карабкаться по утесам под плотным прикрытием деревьев. Русские были изумлены проворностью зуавов, сравнив их с обезьянами из-за того, как они использовали деревья, чтобы забраться по скалам. Достигнув плато зуавы прятались за скалами и кустами и расстреливали защитников из Московского полка одного за одним в ожидании подкрепления. «Зуавы так хорошо замаскировались», вспоминал Нуар, который был в числе первых добравшихся до плато, «что даже хорошо обученный офицер едва ли бы смог их обнаружить своими глазами». Вдохновленные зуавами все больше французских солдат забиралось на скалы. Они затащили вверх по расщелине двенадцать пушек, люди хлестали своих лошадей саблями, если они отказывались подниматься по каменистой тропе, и как раз вовремя, чтобы ответить дополнительным солдатам и артиллерией, которых Меншиков снял с центра позиции в отчаянной попытке остановить обход своего левого фланга{277}.
Положение русских было более или менее безнадежным. Когда прибыла артиллерия, уже вся дивизия Боске и много турок уже достигли плато. У русских было больше пушек, 28 против французских 12, но французские пушки были большего калибра и дальнобойнее, а стрелки Боске, держали русских артиллеристов на дистанции, откуда только более тяжелые пушки французов сохраняли эффективность. Ощущая свое преимущество, несколько зуавов в пылу сражения, станцевали польку на поле боя, насмехаясь над русскими, зная, что их пушки не могут их достать. Тем временем пушки союзного флота громили позиции русских на утесах, уничтожая моральный дух многих солдат и офицеров. Когда русская батарея прибыла наместо, они обнаружили, что остатки Московского полка уже отступали под тяжелым огнем зуавов, чьи винтовки Минье имели большую дальность стрельбы и большую точность, нежели устаревшие гладкоствольные ружья русской пехоты. Главнокомандующим на левом фланге был генерал-лейтенант В. И. Кирьяков, один из самых некомпетентных в царской армии, и редко бывавший трезвым. С бутылкой шампанского в руке он приказал Минскому полку стрелять по французам, но неверно направил их на киевских гусар, которые отступили под огнем. Без уверенности в своем пьяном командующем и обескураженный смертоносной меткостью французских винтовок Минский полк тоже начал отступать{278}.
В то же время в центре сражения две французские дивизии ведомые Канробером и принцем Наполеоном не смогли пересечь Альму из-за плотного огня русских с Телеграфной горы прямо напротив. Принц Наполеон отправил сообщение генералу де Лейси Эвансу, слева от себя, призывая британцев наступать и снять часть давления с французов. Реглан все еще ждал успеха от французской атаки перед тем как ввести в сражение британские войска, и сначала сказал Эвансу не принимать приказов от французов, но под давлением Эванса он все же уступил. В 14:45 он приказал пехоте Легкой, 1-ой и 2-ой дивизий наступать, хотя, что еще им следовало делать, он не сказал. Приказ типичный для хода мыслей Реглана, основанный на давно ушедшей эпохе наполеоновских войн, когда пехота использовалась для примитивного наступления на подготовленные позиции.
Как только люди поднялись со своих позиций, русские казаки, которые прятались в виноградниках, подожгли деревню Бурлюк, чтобы замедлить продвижение противника, хотя, по сути, все что они сделали, это создать облако дыма, которое затруднило русским артиллеристам прицеливание. Британцы наступали тонкой линией, чтобы увеличить огневую мощь ружейного огня, хотя в этой формации им было трудно поддерживать порядок на сильно пересеченной местности без эффективного командования линией. Русские были удивлены видом тонкой красной линии, явившейся сквозь дым. «Это было совершенно необычайно для нас», вспоминал Ходасевич, «мы никогда не видели войска, выстроенные в линию глубиной в две шеренги, и мы никогда не полагали возможным, что люди смогут атаковать с достаточной твердостью таким предположительно слабым порядком наши массивные колонны».
Наступающие линии ломались по мере того, как они проходили через горящую деревню и виноградники. Гончая бегала вокруг них за зайцами. Продвигаясь вперед малыми группами британцы очистили деревню от засевших там русских и выгнали их из виноградников. «Мы продвигались вперед гоня русские засады перед собой», вспоминал рядовой Блумфилд из Дербиширского полка. «Некоторые забирались на деревья, так чтоб они могли стрелять по нам, но мы видели их и снимали их с их насеста. Кто-то из них… застревал ногами или одеждой в деревьях и висел там часами». По мере приближения к реке британцы попали в пределы досягаемости русских орудий. Солдаты молча падали, будучи сраженными, но остальная линия продолжала двигаться вперед. «Что меня больше всего удивило», вспоминал генерал-лейтенант Браун из Легкой дивизии, «это тишина с которой работала смерть. Ни вид, ни звук, не выдавали причины; люди падали, перекатывались, выпадали из линии в пыль. Кого-то находила пуля, но все случалось в мистической тишине — они исчезали, оставались там, а мы шли дальше мимо них»{279}.
Под интенсивным огнем солдаты достигли реки, собираясь в группы у края воды, чтобы снять с себя снаряжение, неуверенные в глубине воды. Держа ружья и патронташи над головами, некоторые
- AНГЛО-САКСОНСКАЯ ХРОНИКА - АВТОР НЕИЗВЕСТЕН - История
- Другой взгляд на Сталина (Запрещенный Сталин) - Людо Мартенс - История
- Крымская весна. 30 дней, которые потрясли мир - Олег Матвейчев - История
- Аттила. Русь IV и V века - Александр Вельтман - История
- Раннее христианство: страницы истории - Ирина Свенцицкая - История
- История государства Российского. Том II - Николай Карамзин - История
- Загадки древности (Белые пятна в истории цивилизации) - Гарий Бурганский - История
- Крымская война - Е Тарле - История
- Рассказы Геродота о греко-персидских войнах и еще о многом другом - Михаил Гаспаров - История
- Балтийские славяне. От Рерика до Старигарда - Андрей Пауль - История