Форма входа
Читем онлайн История русского народа в XX веке - Олег Платонов
Шрифт:
-
+
Интервал:
-
+
Закладка:
Сделать
Параллельно латинизации русской письменности представители «малого народа» настойчиво ставят вопрос о реформе русской орфографии, которая «приблизила бы» русский язык к нормам главных западных языков.
В июне 1931 года в Москве проходит Всесоюзное совещание по реформе русской орфографии, пунктуации и транскрипции иностранных слов. На этом совещании утверждается проект новой орфографии и пунктуации русского языка. По этому проекту упразднялись буквы э, и, й, ъ и ' (апостроф). Вместо э предлагалось писать е (етаж, електричество). Вместо и вводилось i.
Проект «изобретал» новую букву j (йот), которую предлагалось употреблять, во-первых, везде вместо й, во-вторых, в сочетании с а, о, у, вместо я, е, ю jаблоко, jуг), в-третьих, в середине слов вместо ъ или ь знаков, стоящих перед гласными (oбjeкт, кaлjян), а также в слове миллион (милjон), и, в-четвертых, в сочетании ьи (чjи, ceмjи).
После ж, ш, ч, ц запрещалось писать я, ю, ы (огурцi, революцijа, цiган).
Упразднялся мягкий знак:
1) после шипящих (рож),
2) в середине счетных слов (пятдесят, семсот),
3) в неопределенной форме глаголов, оканчивающейся на ться (он будет учится).1120
В общем подобная реформа русской орфографии и пунктуации вкупе с латинизацией означали окончательное умерщвление русского языка. Однако наступление на русский язык получило сильнейший отпор широких народных масс. Представители местных народностей, привыкшие к русской языковой графике, стали требовать прекратить антирусские эксперименты. Даже большевистские деятели отмечали, что разрушение русского языка ведет к разрыву культурных связей в стране с единой идеологией, вызывает искусственную изоляцию отдельных народностей. Для партийных и административных органов «реформа» русской письменности затрудняла процессы управления многонациональной страной, ибо лишала устойчивой языковой системы. Последнее, по-видимому, и явилось причиной специального решения Политбюро от 5 июля 1931 года, запретившего всякую «реформу» и «дискуссию» о «реформе» русского алфавита. Однако, несмотря на запрет, представители малого народа продолжали готовить «реформу» русского языка.
По мнению большевистских вождей, русскую культуру следует подвергнуть строгой чистке, а еще лучше создать заново. Как-то в присутствии Л. Троцкого какой-то люмпен-пролетарий сказал: «Надо бы подвести под Петроград динамиту да взорвать все на воздух» (чтобы не достался врагу — тогда к Петрограду подходили войска Юденича). А на вопрос: «А не жалко вам Петрограда?» — ответил: «Чего жалеть: вернемся, лучше построим». Эта варварская погромная идея восхитила Троцкого: «Вот это настоящее отношение к культуре».1121
Русские культурные ценности объявляются наследием эксплуататорских классов и слоев — помещиков, буржуазии, кулаков, служителей культа, — наследием, враждебным революции и подлежащим строгой чистке. «Если мы сохраняем… музейное достояние страны, — писал верховный жрец „новой культуры“ масон А. Луначарский, -… то делаем это лишь по отношению к действительно серьезным, действительно нужным… для… народных масс элементам… Наоборот, то, что обслуживало прихоти буржуазии, всякое фривольное декоративное искусство, имевшее сбыт на рынке сытых… паразитических слоев общества… без поддержки государства (должно погибнуть)».1122 Вот по такому принципу большевистские деятели типа масона Луначарского делали за Русский народ выбор, что ему нужно, а что нет. Причем в понятие «фривольное декоративное искусство» входила подавляющая часть всех художественных ценностей, созданных в XIX — начале XX века.
Достижения русской культуры объявляются отжившим, ненужным хламом, который следует заменить достижениями новой эпохи. Делаются самонадеянные заявления о том, что только сейчас создается подлинная история страны, а все предыдущие итоги не представляют интереса.
Страну захлестывает мутный поток погромных призывов.
«Пора убрать „исторический“ мусор с площадей, — призывают культурные нигилисты в газете „Вечерняя Москва“. — Улица, площадь не музей… И это место должно быть очищено от все еще засоряющего его векового мусора — идеологического и художественного».1123
Новое городское строительство за последнее время очень часто наталкивается на необходимость сломки тех или иных построек, находящихся под охраной соответствующих органов как исторические памятники архитектуры и зодчества. На этой почве происходит много недоразумений, заключающихся главным образом в том, что «исторические памятники», часто незаслуженно претендующие на «постоянное бытие», не дают возможности развиваться городскому строительству…1124
Особо страстные призывы несутся по отношению к памятникам, отражающим историческое развитие России. Они объявляются не имеющими никакой художественной ценности или вовсе безобразными. Сюда относятся «памятники князю Владимиру в Киеве, ложноклассический „Минин-Пожарский“ на Красной площади, микешинская тумба… в Ленинграде (памятник Екатерине II)… немало других истуканов, уцелевших по лицу СССР… в Новгороде, как ни в чем ни бывало, стоит художественно и политически оскорбительный микешинский же памятник „тысячелетия России“ — все эти тонны цветного и черного металла давно просятся в утильсырье».1125
Весьма характерно, что одной из первых народных святынь, разрушенных антирусскими силами, еще в конце 1922 года стал памятник героям русско-турецкой войны 1877-1878 годов — часовня Святого Александра Невского недалеко от Красной площади.
Враги Русского народа откровенно призывают к разрушению русских святынь и художественных ценностей. Газеты тех лет пестрят сообщениями о массовых культурных погромах по всей территории СССР. Вот только некоторые примеры.
В фабричном и городском районах Твери с большим успехом прошли антирелигиозные карнавалы. На «Пролетарке» в карнавале участвовало 7 тыс. человек. Сожжено свыше 1000 икон.
(Правда. 8 января 1930).В номере от 15 января эта же газета печатает письмо в редакцию руководителя тогдашнего органа по государственной охране памятников Главнауки И. Луппола, который сообщает, что его организация «постановила 11 января 1930 года снять с учета около 6000 памятников искусства и старины (из общего числа около 8000), из коих до 70 процентов являются памятниками церковной архитектуры. Из этого должен быть ясен курс, взятый Главнаукой».
22 января «Правда» помещает восторженный репортаж еврейского публициста М. Кольцова (Фридлянда) о взрыве священного памятника Русского народа — Симонова монастыря, имевшего более чем шестьсотлетнюю историю. Этот репортаж напоминает рассказ спортивного комментатора, обсуждающего удачно забитый гол: «Закладывают пироксилиновые шашки в стене Симонова мужского ставропигиального, первого класса монастыря в Москве… А потом грохот… менее сильный, чем ожидалось. И столб, нет не столб, а стена, широкая, плотная, исполинская, черная стена медленно вздымается и еще медленней оползает в просветлевшем небе. Еще один удар — стена опять густеет и долго не хочет растаять…
Чистая, до блеска белая, острая горка круто подымается вверх. Тянет взбежать по ней. Нет, это замечательно! — собор раздробился на совершенно отдельные, разъединенные цельные кирпичики. Они лежат как горка сахара-рафинада, слегка обсыпанные известковой пудрой, годные хоть сию минуту для новой постройки! Они звонко ударяются друг о друга под ногами, как разбросанные детские кубики. Из них, из освобожденных молекул старого будет построено трудящимися нечто новое…» Разрушение памятников русской культуры доставляло большевистским погромщикам варварское удовольствие. «Мы, — радовался Н.И. Бухарин — взрываем на воздух эквивалент фараоновых пирамид, церковные груды камня, громады петербургско-московского византийства…»
Первым городом, принявшим на себя главный удар большевистских погромщиков, в силу своего положения стала Москва. В книге «За социалистическую реконструкцию Москвы и городов СССР» (1931 год) Л. М. Каганович писал: «Когда ходишь по московским переулкам и закоулкам, то получается впечатление, что эти улочки прокладывал пьяный строитель… Мы должны знать, где и как строить, проложив ровные улицы в правильном сочетании, выправлять криволинейные и просто кривые улицы и переулки». Этот еврейский большевик был назначен руководителем «плана социалистической реконструкции Москвы». Осуществление реконструкции Москвы в понимании Кагановича означало почти полное уничтожение исторического центра столицы, сохранение из множества памятников и святынь великого русского города только единичных объектов, окруженных современной застройкой. Идею еврейского большевика поддержали многие еврейские архитекторы. Так, архитектор Гинзбург заявил в 1930 году в журнале «Советская архитектура»: «Мы не должны делать никаких новых капиталовложений в существующую Москву и терпеливо лишь дожидаться износа старых строений, исполнения амортизационных сроков, после которых разрушение этих домов и кварталов будет безболезненным процессом дезинфекции Москвы». Погромный план «реконструкции» Москвы стал своего рода эталоном для планомерного разрушения других исторических городов России.
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу История русского народа в XX веке - Олег Платонов бесплатно.
Похожие на История русского народа в XX веке - Олег Платонов книги
- Нераскаянное преступление - Митрополит (Снычев) Иоанн - История
- Единый учебник истории России с древних времен до 1917 года - Сергей Платонов - История
- Чаша Грааля и потомки Иисуса Христа - Лоренс Гарднер - История
- Полный курс лекций по русской истории. Часть 1 - Сергей Платонов - История
- Иван Грозный. Начало пути. Очерки русской истории 30–40-х годов XVI века - Виталий Викторович Пенской - История
- Между Европой и Азией. История Российского государства. Семнадцатый век - Борис Акунин - История
- Правда о «золотом веке» Екатерины - Андрей Буровский - История
- Русь: от славянского расселения до Московского царства - Антон Горский - История
- Расцвет реализма - Коллектив Авторов - История
- ЦАРЬ СЛАВЯН - Глеб Носовский - История