Форма входа
Читем онлайн Крымская война: история - Орландо Файджес
Шрифт:
-
+
Интервал:
-
+
Закладка:
Сделать
турецкой столице: туника и феска заменили халат и тюрбан, исчезли бороды, в обществе появились женщины. Эти косметические изменения отражались в восходе нового типа турецкого чиновника или джентльмена: европейский турок, который учил иностранные языки, западные привычки, манеры и пороки, при этом оставаясь укорененным в традициональной исламской культуре.
Путешественники в Турцию впечатлялись проявлениями прогресса, который они наблюдали в турецких манерах и их путевые записки меняли британское отношение. Самые продаваемые и наиболее влиятельные из этих публикаций были несомненно «Город Султана: домашние манеры турок в 1836 году» Джулии Пардоу, которые были проданы в количестве 30 000 экземпляров в четырех изданиях между 1837 годом и Крымской войной. Пардоу собиралась исправить то, что она полагала за предрассудки, описанные в записках путешественников в Оттоманскую империю до нее. На поверхности Турция казалось удовлетворяет всем европейским стереотипам — экзотическая, праздная, сладострастная, суеверная, мракобесная и религиозно-фанатичная — но при более близком взгляде оказывалось, что она обладала «благородными качествами», которые делали её благодатной почвой для либеральных реформ. «Те, кто сможет посмотреть без предрассудков на моральное состояние Турции с удивлением обнаружит почти полное отсутствие особо тяжких преступлений, удовлетворенность и даже гордость у низших классов, и полное отсутствие заносчивости и высокомерия среди высших?» Единственным препятствием к «турецкой цивилизации», по мнению Пардоу, была «политика России ставящая палки в колеса любому движению в сторону просвещения среди людей, кого она уже опутала и кого она охотно бы себе подчинила»{62}.
К 1840-м годам такие идеи стали обыкновением в многочисленных путевых записках и политических памфлетах туркофилов. В «Три года в Константинополе или бытовые манеры турок в 1844 году» Чарльз Уайт развивал идею о том, что Британия поставила своей целью «цивилизовать турок», приводя примеры улучшений в их привычках и поведении, таких как принятие западного стиля в одежде, закат религиозного фанатизма и растущий аппетит к образованию среди «средних и низших классов». Среди этих двух классов
господство добра над злом неоспоримо. Нигде еще социальные и моральные связи не соблюдаются с таким рвением как среди них. Нигде еще уровень преступности против собственности или личности не ограничен более чем среди них: результат который должно приписывать и их прирожденной честности, а не к предупредительным мерам{63}.
Подобные идеи, тесно связанные с романтическим сочувствием к исламу, как к фундаментально добродетельной и прогрессивной силе (более предпочтительной нежели глубоко суеверному и «полухристианскому» православию русских) захватили многих британских туркофилов. Уркварт, к примеру, видел роль ислама, более нежели сами турки, как толерантную и смягчающую силу, которая поддерживала мир между конфликтующими христианскими сектами в Оттоманской империи:
Какой путешественник не наблюдал фанатичности, антипатии во всех этих сектах, их враждебности друг к другу? Кто обнаружил, что их действительный покой лежит в веротерпимости исламизма? Исламизм, спокойный, сосредоточенный, лишенный духа догматизма, или взглядов прозелитизма, налагает на другие вероучения сдержанность и тишину, которыми сам характеризуется. Однако если этого модератора удалить, пока покорные вероучения, ныне ограниченные святилищами, будут провозглашаться в суде и в военном лагере, политическая сила и вражда объединятся с религиозным господством и враждебностью, империю зальет кровь, до того момента, как нервная рука, рука России, возникнет и восстановит гармонию силой своего деспотизма{64}.
Некоторые из этих идей разделялись лордом Стратфордом де Редклиффом (1786–1880), известном более как Стратфорд Каннинг до его взлета в 1852 году, который как минимум пять раз служил британским послом в Константинополе, непосредственно направляя программу реформ молодого султана Абдул-меджида и его главного министра-реформатора Мустафу Решид-пашу после 1839 года. Двоюродный брат Джорджа Каннинга, который был министром иностранных дел и недолго премьер-министром перед своей смертью в 1827 году, Стратфорд Каннинг обладал властным и беспокойным характером — возможно последствия его постоянного продвижения по службе и отсутствия необходимости ожидать назначения (ему было всего 24 года, когда он только окончив Итон и Кэмбридж был назначен поверенным в делах в Константинополе). Ирония заключается в том, что во время первого своего назначения послом в Порте, в 1824 году, Стратфорд испытывал глубокую неприязнь к Турции, стране, спасти которую от «самой себя» была по его словам его миссия. В своих письмах двоюродному брату Джорджу он писал о «тайном желании» выдворить турок «со всеми пожитками» из Европы и признавался, что «настроен проклинать баланс Европы ради защиты этих ужасных турок». Но русофобия Каннинга намного перевешивала его неприятие турок (зная об этом царь в 1832 году совершил из ряда вон выходящий поступок, отказавшись принять его в качестве посла в Санкт-Петербурге). Всевозрастающее доминирование России в Турции убедило Стратфорда в том, что только либеральная реформа может спасти Оттоманскую империю.
В отличие от Уркварта и туркофилов, Стратфорд Каннинг мало знал о Турции. Он не говорил по турецки. Он не путешествовал по стране, проводя почти все время в уединении британского посольства в Пере или в летней резиденции в Терапии. Стратфорд не верил в обновление старых турецких институтов, и не имел никакого сочувствия или даже понимания ислама. По его мнению единственной надеждой Турция была серьезная инъекция европейской цивилизации и при этом христианской цивилизации ради спасения её от религиозного мракобесия и наставить на путь к рациональному просвещению. Как и других, его ободряли признаки вестернизации в турецкой одежде и манерах, которые он увидел будучи назначенным послом второй раз в 1832 году. Это убедило его, если турки не совершенны, то можно хотя бы что-то исправить. «Турки подверглись совершенной метаморфозе со времени моего последнего визита, по крайней мере в платье», писал он Палмерстону:
Они теперь в переходном состоянии от тюрбанов к шляпам, от юбок к бриджам. Как далеко эти изменения распространяются под поверхностью я не берусь судить. Я не знаю никакой возможной замены для цивилизации в смысле христианского мира. Может ли султан достичь ее? Я сомневаюсь. Во всяком случае это должен быть трудный и медленный процесс, если вообще выполнимый{65}.
В последующую четверть века Стратфорд занимался образованием султана и наставлял его реформистских министров как либерализовать Турцию по примеру Англии. Мустафа Решид (1800–58) был прекрасным примером европеизированного турка, которые, как надеялся Стратфорд Каннинг, появятся на переднем крае османских реформ. «По рождению и образованию джентльмен, по натуре доброго и либерального расположения, Решид более чем кто-либо другой его расы и класса возбуждал мои симпатии» писал Стратфорд Каннинг в своих мемуарах. Невысокого роста, крепкого сложения с живыми чертами лица окаймленными черной бородой, Решид был послом Порты в Лондоне и Париже, где
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Крымская война: история - Орландо Файджес бесплатно.
Похожие на Крымская война: история - Орландо Файджес книги
- AНГЛО-САКСОНСКАЯ ХРОНИКА - АВТОР НЕИЗВЕСТЕН - История
- Другой взгляд на Сталина (Запрещенный Сталин) - Людо Мартенс - История
- Крымская весна. 30 дней, которые потрясли мир - Олег Матвейчев - История
- Аттила. Русь IV и V века - Александр Вельтман - История
- Раннее христианство: страницы истории - Ирина Свенцицкая - История
- История государства Российского. Том II - Николай Карамзин - История
- Загадки древности (Белые пятна в истории цивилизации) - Гарий Бурганский - История
- Крымская война - Е Тарле - История
- Рассказы Геродота о греко-персидских войнах и еще о многом другом - Михаил Гаспаров - История
- Балтийские славяне. От Рерика до Старигарда - Андрей Пауль - История