Шрифт:
Интервал:
Закладка:
§ 6. Отпуск англо-саксонских рабов на волю в начале VII ― начале XI в. и его правовые последствия
Представляя себе картину рабства в англо-саксонской Англии, сопоставляя различные термины и выясняя их значение, прослеживая изменения в статусе зависимого населения в Англии раннего Средневековья в целом и его рабской прослойки — в частности, невозможно обойти молчанием тему освобождения рабов от зависимости, которое проходило у англо-саксов, как и в меровингских королевствах, а затем — в империи Каролингов, различными путями.
К сожалению, правовые источники англо-саксов дают очень немного информации об отпуске на волю рабов, и даже те свидетельства, которые могут быть в них обнаружены, имеют скорее косвенный характер. Основным типом памятников, предоставляющим нам сведения об отпуске на волю различных категорий зависимого населения раннесредневековой Англии, являются завещания (в англо-американской историографии — wills). Этот тип источников, тем не менее, несёт на себе достаточно сильный отпечаток индивидуальности того или иного светского или духовного землевладельца, тем самым ограничивая возможность его использования по отношению к более широким территориям (скирам, бывшим племенным королевствам англо-саксов).
По этой причине в данном параграфе внимание будет сосредоточено на правовых памятниках, в которых условия получения рабами свободы были закреплены королевской санкцией; лишь изредка они будут дополняться наблюдениями, почерпнутыми из нарративных источников или завещаний.
Очень велика была в деле освобождения рабов и отпуска пленных на волю роль церкви. Это чётко прослеживалось на примере как правовых памятников, так и нарративных источников. Повествование Беды Достопочтенного подчёркивало тот факт, что отпуск рабов на волю в VII ― начале VIII вв., практиковавшийся в качестве проявления христианского идеи милосердия правителем и высшими чинами королевства, имел хождение в англо-саксонском обществе. Порой он приобретал массовый характер.
Например, король Сассекса Эдильвальд даровал изгнанному из своих владений епископу Вилфриду земли площадью 78 фамилий. При этом епископ занимался не только проповедью Евангелия и крещением рабов на подвластных землях, но также и их телесным освобождением от «оков рабства»[1333]. Многие короли специально оговаривали то обстоятельство, что они предоставляли послабления рабам и зависимым людям именно в рамках политики христианского милосердия (древнеангл. mildheortnes, лат. misericordia); отпуск рабов на волю также должен был приводить к улучшению их положения в рамках общественного устройства, где свобода ещё была неразрывно связана со многими очень важными правами древнегерманского происхождения (такими как участие в ополчении и сотенном собрании, возможность иметь землю, пасти скот и распоряжаться результатами труда по своему собственному усмотрению).
В древнейшей части англо-саксонских законов, принятых до времени Альфреда, лишь однажды можно найти прямое упоминание процедуры освобождения раба по воле господина — в законах Вихтреда[1334]. Исходя из терминологии, закрепившейся в отечественной историографии со времени А.И. Неусыхина, упомянутый им тип освобождения можно назвать «неполным» (в отличие от «полного», представленного у салических франков в виде «вышибания денария»)[1335]: бывший господин продолжал выполнять по отношению к бывшему рабу функции патрона (владельца мундебюрда), замещая в этой роли его ближайших родственников. Логично, что при этом он сохранял права и на получение вергельда этого человека (в случае его насильственной смерти), и на получение выморочного имущества в обход последних. Таким образом, уже не будучи рабом, такой вольноотпущенник, обозначенный как folcfry, в течение своей жизни не мог стать и полноправным свободным, продолжая сохранять определённую зависимость от бывшего хозяина даже за пределами Кента (т. е. не находясь на земле своего патрона или в его доме).
Для этого титула, как и для некоторых других установлений англосаксонского права, существовали параллели в архаичном континентальном законодательстве. В Эдикте Ротари, записанном в конце VII в., и более поздних лангобардских законах Лиутпранда присутствовал сходный термин для получившего полную свободу вольноотпущенника[1336].
Тем не менее, лангобардского отпущенника-fulcfree нельзя приравнивать к англо-саксонскому folcfry: Эдикт Ротари предполагал наличие в практике правоприменения четырёх различных способов отпуска человека на волю. Из них путь, который предполагал полный отпуск на волю, приводил к переходу раба в категорию a se extraneus, id est haamund[1337]. Для того, чтобы сделать раба свободным, было необходимо передать его другому свободному человеку и подтвердить своё решение на местном народном собрании (gairthinx); этот человек передавал fulcfree третьему, а тот — четвёртому, который отводил вольноотпущенника на перекрёсток и предоставлял ему право идти на все четыре стороны. Такому человеку давалась грамота о свободном состоянии, которую господин уже не мог оспорить; если он умирал без детей, то выморочное имущество переходило в пользу королевской казны, но не его бывшего патрона[1338]. То же состояние получал ребёнок (infans), которого отпускали по воле короля (votum regis)[1339]. Третий вариант освобождения предполагал то, что fulcfree получал право идти на все четыре стороны, но не получал статус haamund a se, id est extraneus, т. е. оставался под мундом своего патрона и жил вместе с ним «подобно брату или другому его родичу». Если он не давал детям fulcfree полной свободы, то он наследовал выморочное имущество своего бывшего раба[1340]. Наконец, можно было отпустить на волю также альдия (haldius — южногерманский аналог лита), но ему не давали право уйти на все четыре стороны: он должен был продолжать жить на земле своего патрона[1341].
Как видно из вышесказанного, наибольшее сходство наблюдалось между древнеанглийским folcfry и третьим по счёту (от начала титула) видом лангобардских вольноотпущенников[1342]. Поэтому очень осторожно (в силу отсутствия бесспорных свидетельств источников) можно предположить и то, что вольноотпущенники раннесредневековой Англии обладали правами, примерно сходными с правами fulcfree у лангобардов (например, могли жениться на свободных женщинах, как указано в Ed. Roth. 216). Также очевидно и то, что и у лангобардов, и у англо-саксов законодатели уже в VII в. понимали разницу между вольноотпущенниками и другой категорией неполноправных членов общества — лэтами, наделяя их разными правами и различным статусом.
К сожалению, в отношении лэтов были зафиксированы только выплаты за убийство трёх категорий, составлявших данную прослойку в королевстве Кент[1343]. Безусловно, такое обилие рангов у социальной группы (сравнимое только с наличием четырёх рангов у вдов и трёх — у рабынь)[1344] определялось наличием достаточного количества её представителей в королевстве Кент начала VII в.[1345] Поскольку этимология этого слова имела западногерманские корни (lätan —
- Люди, нравы и обычаи Древней Греции и Рима - Лидия Винничук - История
- Жизнь древнего Рима - Мария Сергеенко - История
- Экономика Древнего Востока, Древней Греции, Древнего Рима, Древней Руси - Коллектив авторов -- История - История / Экономика
- Очерки по истории архитектуры Т.2 - Николай Брунов - История
- История Древней Греции в биографиях - Г. Штоль - История
- Жизни философов и софистов - Евнапий - История
- Испания от античности к Средневековью - Юлий Циркин - История
- Англия Тюдоров. Полная история эпохи от Генриха VII до Елизаветы I - Джон Гай - История
- В поисках четвертого Рима. Российские дебаты о переносе столицы - Вадим Россман - История
- Эволюция средневековой эстетики - Умберто Эко - История