Форма входа
Читем онлайн Монархическое (учение). II том - Андрей Романовский-Коломиецинг
Шрифт:
-
+
Интервал:
-
+
Закладка:
Сделать
Вот подоплёка вынесенная отрешённым от всех основателем новой морганатической фамилии в азиатской стране, должно быть тех самых «измаильтян», которая передалась вынужденным оправдываться за себя родоначальнике, сначало условно князей, потом унижающими официально потомственными дворянами, потом самовозведённых себя в графов Искандер, которая вместе с титулом и родовой памятью скрытно передавалась в продолжающейся родове: через жен тех мужей, что уходили обычно, как у них повелось. Советские условия конечно же заставили их сокрывать свои великие имена. Но что-то утрированно, но передавалось, а по идее вообще всё, но только в ужатом, прикрываемом виде, ведь слова: – «А её… вообще великая княгиня была»…, – становятся понятными только с обретением настоящего среди помененных имен. С последней представленной картиной передаточности через всегда остающихся жен, можно с самой глубиной времен было лично ознакомиться с непосредственным участником всех с ним именно связанных событий, жене его сына, той приезжавшей Ольге в сравнительно не далёко отстоящем 1954 году примерно, когда моей матери было 5 лет. Главная цель тех гостей была посмотреть на единственных возможно внучат, ну а вместе с тем не могло не передаться далее, что её сын Кирилл недосказал. Но то, что им говорилось несомненно видно в имени Наталья, о котором он мог заранее настоять. Именно тот приезд говорит в пользу передачи несомненной всех тех поверий, начавших видоизменяться на иной лад, другим более современным языком, почему наблюдалась такая вещесть у моей бабушки в отношении моём и завете беречь именно меня, хотя было уже и много других.
Другая сторона дела – сокрывательство, так же подтверждает сокрываемое, но показывает обратную сторону медали: в метрике у матери стоит указание на безотцовщину. Судя по дошедшим воспоминаниям, это именно было сделано нарочно, ведь ещё шли сталинские времена и у них настроения вполне выражались словами: – «С нами что случится?"… И всё-таки Кириллом, а не Семёном его помнили, как назвал его дядя Толя. Если бы всё было так просто, то почему бы не было дать детям всем известное отчество – Кирилловичи, вместо зачем-то нужного неуместного Семёновичи. Здесь даже само отрицание указывает на именно то самое. Ведь по отчеству тех детей при случае очень бы легко можно было вычислить.
Ещё один аспект: истинно дворянская фамилия не будет считать простое сожительство – конкубинат, за возможность передачи графского титула, но там с 50-х годов доподлинно ведётся утверждение о графстве моей бабушки и причем с различными может быть невероятными пояснениями о «соступе с княжеского ниже на графский за безродностью», что может уже относится к предыдущим временам, где такое произошло действительно с великокняжеского по крайней мере. Сюда же припомним детское воспоминание матери, как опасно запечатлевшееся в памяти с черными красками и тонами – ухмылка злобная соседки: – «Хм! Гра-фи-ня!… – которая могла была быть обращена только на её мать, указывает на подлинность разговоров на эту тему. Воспоминание же иного рода на эту тему, то конкретно верное, что получили графский титул перед самой войной или революцией, что вполне так могло запамятоваться перед часто упоминаемыми равнозначными по весу величинами. Перед самой гибелью монархии, когда наверху уже никого не оказалось на кого бы можно было опереться, всюду обман и измена; символично та ушедшая державность подтвердила самоприданный себе Искандерами титул высшей знати, в тех верхах не пребывавших, но остававшихся возможно единственными помощниками – что значит сей титул, и пособниками, хотя бы в духе перенятия бремени несения невидимого сакрала от власти, оставшегося сразу по отстранению прежнего несения той, ставшей священной в памяти по последнему царствованию. На что указывает возникшая не случайно вдруг икона Божьей Матери Державная», прообраз того перенятия сакрала иными лицами сначало в духе. Кто не видит действия закона развития вещей с точностью до йоты, тот и вообще ничего не видит, даже самых больших вещей. А свято место пусто не бывает и на том будет переть из адепта противное в виде фонтана саморазличных контр-аргументов всё более очернительного свойства, вместо нейтрального восприятия фактов и принятия к сведению. Вот здесь пролегает духовная линия фронта. Через эту завесу еле пробиваются, проникают оббитые, притиснутые остатки верных сохранённых знаний, вот так отправляемые на веру, чтобы выжить далее в сердцах с надеждами.
Среди зримо известных лиц одна Ольга была той, которая была подтверждена в титуле; была в гостях у моей бабушки Лили, вернее Елизаветой она была, которую при мне уже в 80-х годах называли графиней и когда в очередной раз при встречи родни её снова так называла её родная сестра по моей инициативе, то не все даже знали об этом, но это из юных поколений.
Графиней она могла быть только при какой-то значимости брачных отношений, даже в умозрительном виде советских времен. Можно предположить что какой-то хотя бы тайный брачный официоз существовал, как это делалось у знатных тайно в церкви, или скрытно официально, потом как с отчествами фальсифицировано. При влиянии тех поверий к тому не мог не отнестись серьёзно сам бывший графом Кирилл Искандер, тогда просто Андросов. Есть такой вариант, просто ссора после узнания произошла перед рождением детей, как кажется, и понаслышанная о Романовстве, да еще с приданиями, мать отстранилась подальше, чтобы не подвергать опасности детей. О них же всё равно и так соседи хмыкали как о «графах». Разговоры о графстве носили всегда конкретный характер и в связи с этим на мой вопрос сестре моей бабушки бабе Соне – была ли она сама графиней, думая что по отцу Льву Иньякину тоже получить и она должна была то же звание, то тогда-то она и «шарахнулась» от этого, запомнилось очень хорошо мной. Про отца говорила как о дворянине и я так и не понял тогда откуда графство пришло? Всё таки я вел его от «князей Парамоновых» со соступом на нужное при женитьбе на дочери, почему и перед самой войной-революцией. Почему Лев Иньякин и был дворянином, не считая немногого времени, а баба Соня как младшая не получила графства. Связать оное с представлявшимся мне шабашником-колхозником на черно-белом экране деда Семёна был чисто эмоционально закрыт путь. Вот так долго я и не мог разрешить эту загадку почти до самой второй половины жизни, пока не вышел на разгадку с иной обратной тому стороны. Ведь с каким еще графом Кириллом, имевшим отношение к Кзыл-Орде можно было ссыльным в Туркестан дворянам породниться, и причем именно скорее всего так, официально или по крайней мере достаточно, чтобы передать далее имя Романовских Мессии – Помазаннику Божию.
Я Романов!
По пророчествам Святых Писаний утверждалось, что Мессия должен быть из царского рода, и так как многое множество разновидных фактов сбылось на мне самым верным и интересным образом, то мысль о своем родстве с царской (какой-нибудь) фамилией не покидала меня еще и до того даже, как я стал замечать подходимость пророческого материала в отношении себя, и даже ту самую направленность, которая так одерживает многих, оказывается людей. В них опасность не того что они ошибаются: не они боги, что пытаются надоумить им все остальные, будучи опять же почти обреченно по-человечески не правы, ведь целые религии утверждают что Мессия – каждый! И этого не может не быть по закону четверичного плана, где и четвертое, даже такое атеисту и христианину крамольное, имеет место, и гармонично имеет. Христос, или же Мошиах, тем только опять же гармонично отличаются от остальных, что о них существуют пророчества для таких-то и таких-то целей, о которых легко догадаться. И о царственном правлении – как основной стержневой предназначенности, основная масса тех пророчеств-надоумиваний. А сильно думают о себе, что они Мессии – те, у кого опять же нарушения в плане с самоощущением себя единым целым с Божественным, со слитием. Недостаточность порождает перекос на избыточность, каковою исправляется первое. Не обязательно втумкивать осознавшему себя вдруг частицей Божьего, что это не так, целительней всего тому будет уверять в том же самом и о себе, ссылаясь на вес того же многосотмиллионного индуизма. С таковым утверждением вы не заставите одержавшего благостнейшую мысль, от вас закрыться. И читая это эссе не занимайтесь неприятием данных, суть негативом противного, близкого к злому, в чем у вас будет только один перспективный путь: злом своим доказать что с Божественным вы действительно не имеете ничего общего. Вся болезненность мессианского самопровозглашения, если оная вами воспринимается именно так, заключается не в Лже-Мессии, но в вас, раз это ваши негативные ощущения, суть злые, или близко к тому. Болезненное восприятие, теперь уже не скажешь советским менталитетом, но тогда совковым, научено негативно реагировать на всякое затрагивание этой темы.
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Монархическое (учение). II том - Андрей Романовский-Коломиецинг бесплатно.
Похожие на Монархическое (учение). II том - Андрей Романовский-Коломиецинг книги
- Зона прослушивания - Михаил Немченко - Научная Фантастика
- Дьявольский автомобиль - Роджер Желязны - Научная Фантастика
- Знакомясь с драконом - Роберт Силверберг - Научная Фантастика
- Концерт Патриции Каас. (1) Знакомство - Марк Михайлович Вевиоровский - Научная Фантастика / Прочее / Социально-психологическая
- Английский язык с Р. Брэдбери. И грянул гром - Ray Bradbury - Научная Фантастика
- История твоей жизни - Тед Чан - Научная Фантастика
- Ад - это отсутствие бога - Тед Чан - Научная Фантастика
- Клятва двух миров - Елена Крючкова - Научная Фантастика
- Ночная Сторона Длинного Солнца - Джин Родман Вулф - Научная Фантастика
- Грань. Новый Рай. Часть вторая - Евгений Андреевич Плотников - Космическая фантастика / Научная Фантастика / Периодические издания